Воронежец, потерявший ногу в плену на Украине, вернулся домой

В декабре газета «МОЁ!» рассказала о 25-летнем воронежце Александре Пашкове, который добровольцем отправился воевать в Донбасс, где в результате ранения потерял ногу и попал в плен к украинским военным. Видеосъёмку его допросов украинцы опубликовали в Интернете. Родственники молодого человека ждали, надеялись и молились, чтобы Саша вернулся домой. К счастью, дождались. 30 декабря состоялся масштабный обмен пленными между ополченцами и украинскими военными. В список обмена попал и Александр. Сразу после освобождения раненого воронежца отправили на лечение в Абхазию. Спустя месяц он наконец приехал в родной Воронеж.

Встреча корреспондентов «МОЁ!» с ополченцем состоялась у больницы — молодой человек теперь вынужден каждый день ездить по врачам, собирать справки для получения протеза и группы инвалидности.

— Ну вот, почти доковылял! — с улыбкой приветствовал нас Александр.

Ещё три месяца назад он был абсолютно здоровым и физически развитым парнем. Теперь — инвалид. Однако в разговоре Пашков спокоен и, кажется, не теряет присутствия духа.

«Ехал защищать детей и женщин»

Нам хочется задать ему тысячу вопросов, и первый из них — что заставило молодого человека ехать воевать на Украину?

— У меня на Украине живут родственники, и новости о том, что там убивают простой народ, я не мог воспринимать спокойно, — объясняет парень. — Поехал не с целью убивать, а защищать детей и женщин.

В Воронеже Саша учился на социального работника в промышленно-гуманитарном колледже, но по специальности не работал. Молодой человек занимался кикбоксингом и работал помощником тренера. Встречался с девушкой, ребята планировали сыграть свадьбу. Однако о своей поездке на Украину Александр не сказал ни невесте, ни матери.

— Какая нормальная мать отпустит родного сына на войну? — говорит он.

Границу Пашков вместе с двумя друзьями, такими же добровольцами, пересёк в конце октября. Пограничникам в Ростовской области ребята сказали, что едут к родственникам, а сами отправились в город Комсомольское Донецкой области.

— Знакомые рассказали, что там формируется рота добровольцев, — поясняет Александр. — По дороге мы проезжали несколько посёлков, от которых остались одни руины. Даже по телевизору такого не видел. Жутковато стало, хотя я знал, куда еду…

По словам Александра, в Комсомольском добровольцы разместились в бывшем общежитии.

— Там было 35 — 40 ребят из разных уголков России и Украины, — рассказывает он. — В первый день нам выдали автоматы Калашникова. Учить, как стрелять, меня не пришлось — за плечами армейская служба. А потом началось — то в разведку, то в засаду. Задача была — вовремя засечь противника и не дать ему захватить «высоту». Спали на ходу по четыре часа, сильно уставали, но не унывали...

«Проводник погиб первым»

Следующие несколько недель запомнились нашему собеседнику постоянными бомбёжками и боевыми столкновениями во время вылазок в тыл противника. Один из таких разведывательных рейдов оказался для Александра роковым.

— В тот день командир поставил задачу найти украинские блокпосты, с которых велась стрельба, — рассказывает парень. — Но когда мы их искали, нас засекли. Наш проводник, из местных, погиб первым. В меня попали три пули: две в ногу и одна в голову, по касательной. Лежу, боль жуткая, не знаю, что делать.

Дальше ополченец ничего не помнит, так как потерял сознание от большой потери крови. Очнулся уже в украинском СИЗО в Мариуполе.

Начались допросы, которые вели и милиционеры, и следователи, и военные.

— Допросы снимали на видеокамеру, но я им, конечно, не всё рассказывал. Они, догадываясь об этом, периодически камеру отключали и били...

Обмен пленными

Несколько дней Александра держали в подвале. Хотя украинские военные кололи ему обезболивающие, его положение с каждым днём ухудшалось...

— Ночью кричал из-за адских болей, — признаётся молодой человек. — В конце концов меня отправили в гражданскую больницу. Не знаю, что врачи мне там вкололи, а может, клиническая смерть наступила, только вдруг вижу себя на операционном столе как бы со стороны: много крови, люди в медицинских халатах вокруг стоят, а медсестра несёт куда-то мою ногу. Картина жуткая…

Из больницы Александра вновь отвезли в СИЗО, а вскоре он узнал, что попал в список обмена пленными.

Возвращение домой

Как говорит ополченец, домой он ехал с одной мыслью: увидеть и обнять мать.
— Когда мама меня увидела, заплакала, — рассказывает Александр. — И только одну фразу сказала: «Главное — живой»…

А вот невеста молодого человека написала эсэмэску, что им больше не по пути...
— Конечно, это неприятно, но я сильно не расстраиваюсь, — говорит Александр. — Там, на Украине, я встретил девушку, которая, возможно, разделит со мной все трудности и полюбит меня таким, какой я есть. Главное сейчас — протез получить, а дальше посмотрим…

В тему

Не нарушают ли добровольцы российские законы?

Вопрос о юридическом статусе ополченцев из России, воюющих в Донбассе, по-прежнему остаётся сложным. Более того, некоторые юристы отмечают, что участие в боевых действиях может подпадать под действие Уголовного кодекса РФ — статьи 359 «Наёмничество» и статьи 208 «Организация незаконного вооружённого формирования или участие в нём». Впрочем, большинство ополченцев, в том числе и наш герой Александр Пашков, говорят, что едут на Украину исключительно защищать мирное население, а не с целью получения материальной выгоды. А значит, под определение «наёмник» не попадают.