«Переживаю за каждого пациента, как за родного»

Прошел путь от молодого хирурга до заведующего за 3 года 

Я никогда не мечтал стать врачом с самого детства. Только к окончанию средней школы я делал выводы, что точно не вижу себя в той или иной профессии, а потом уже рассматривал: «Ага, а врачом я могу стать». В старших классах я уже осознанно и целенаправленно готовился к поступлению в медицинский ВУЗ. С медициной я был знаком с самого детства — моя мама долгое время работала анестезиологом. Ночные дежурства, операционная,  пациенты, каталки... И очень теплые воспоминания из детства: мне лет шесть, поздний вечер, за мамой заезжает скорая — привезли молодого парня с ранением глаза. Мама берет меня с собой, так как дома меня оставить не с кем. Приезжаем в больницу, мама дает наркоз, хирург оперирует под микроскопом… В ту ночь я впервые попал в операционную: мне нашли какой-то самый маленький хирургический костюм, дали бахилы, маску, колпак и строго сказали, куда можно становиться, а к чему категорически нельзя прикасаться. А в завершении даже в этот самый микроскоп дали заглянуть — восторгу не было предела!

Перевожу с медицинского на русский

Потом я поступил в Воронежскую государственную медицинскую академию им Н. Н. Бурденко и прошел интернатуру по хирургии, а сразу после нее началась моя работа в районных больницах. Я прошел путь от молодого хирурга в поликлинике до заведующего хирургическим отделением районной больницы за 3 года. Заведующим отделением я стал в 25 лет: в районной больнице в этом статусе я отработал год. Перитониты, ушивание ранения сердца в приемном отделении, огнестрельные ранения — было все. Оперировали, лечили, выхаживали. А в конце 2017-го года я вернулся на малую Родину, в Воронеж, где стал врачом железнодорожной больницы. Это было исполнением мечты, если честно. На тот момент я – врач одного из ведущих лечебных учреждений нашей области, а через несколько месяцев – заведующий отделением хирургии и гинекологии стационарного подразделения №2 на станции «Отрожка». В тот период я постоянно учился — было пройдено множество курсов повышения квалификации, профессиональной переподготовки по смежным специальностям: лапароскопическая хирургия, онкология, колопроктология, ультразвуковая диагностика, организация здравоохранения. И вот в 2021-м году мне доверяют одно из самых сложных отделений – отделение колопроктологии.

Работать с людьми сложно, а с людьми, которые болеют, вдвойне непросто. Переживания за человека, ответственность за проведенную операцию, необходимость отвечать на вопросы пациентов, пытаясь донести им зачастую то, о чем они не имеют представления: как мы шутим — перевести с медицинского на русский – это все действительно выматывает и морально, и физически. Поэтому о термине «профессиональное выгорание» я знаю не понаслышке. Казалось бы, в таком молодом возрасте, но возраст – это лишь цифра, а моя профессиональная жизнь наполнена множеством событий: хороших и не очень. Как я справляюсь? Все, что на работе – остается на работе. А еще отвлечься от проблем очень помогают дети, у меня их трое, с ними я активно практикую терапию детоприложения: после работы, переодевшись в домашнее, просто ложусь на пол, и буквально через 2-3 минуты на меня прилипают две дочери-погодки, а иногда и старший сын включается в игру. Дети вдохновляют и дают стимул идти дальше.

Пациент становится моим другом 

Перед нами стоит задача организовать для пациента максимально комфортные условия лечения: предоставить двух-трехместную палату или палату повышенной комфортности, оснащенными санитарными комнатами и бытовыми приборами первой необходимости. Когда с человеком мы вступаем во взаимоотношение «врач-пациент», в первую очередь я задаюсь вопросом: а как бы я хотел, чтобы вел себя врач, окажись я на месте пациента? Именно поэтому многие пациенты становятся чуть ли не друзьями по итогу лечения — все их страхи, переживания и недуги я беру на себя, чтобы организовать им комфортную атмосферу при госпитализации. Тоже самое делает средний и младший медицинский персонал, работающий со мной в отделении. 

Для меня в работе большое значение имеет честность. И честность не только по отношению к пациенту, а в первую очередь по отношению к самому себе в определении тактики лечения. В современных реалиях, когда медицина все больше становится заточена под бизнес, врачу становится все сложнее сохранить холодную голову, отправив личную выгоду на задворки. Моя главная специальностью является онкопроктология, все силы я бросаю на развитие именно лапароскопической хирургии прямой и ободочной кишки в нашем регионе. Ко мне часто попадают интересные, но тяжелые пациенты, с которыми мы вместе проходим сложный технический и технологический процесс диагностики, лечения и последующего наблюдения. 

Рак прямой и ободочной кишки – колоректальный рак (КРР) – в основном генетически детерминированное заболевание. Мы рождаемся с определенным набором генов, среди которых есть гены, отвечающие за возникновение и развитие рака ободочной и прямой кишки. И, когда этот ген «включится», и «включится» ли в принципе – предсказать или спрогнозировать практически нереально. Да, существуют предполагаемые факторы, провоцирующие возникновение и развитие колоректального рака: нарушения стула, потребление пищи, бедной растительной клетчаткой, потребление «красного» мяса, малоподвижный образ жизни, ожирение и многие другие. Их так много только потому что ни один из них гарантированно не является достоверным. Поэтому в борьбе с колоректальным раком наиболее эффективна его ранняя диагностика — обращение к врачу и эндоскопическое исследование кишечника, которое является «золотым стандартом» в диагностике заболеваний толстого кишечника, в том числе и злокачественных.

Принципы лечения колоректального рака

Любое лечение онкологических заболеваний стоит на трех китах: хирургии, медикаментозном лечении и лучевой терапии. Хирургическое лечение наиболее распространено  в борьбе с опухолями прямой и ободочной кишки. При опухолях толстого кишечника пациенту предстоит удалить не только опухоль с участком пораженной кишки, но выделить магистральные сосуды, питающие этот участок кишечника, но главное, забрать все максимальное количество лимфатических узлов, которые могут быть поражены. Многие думают, что при этом пациенту делают разрез на весь живот, но это не так — лапароскопические операции на толстой кишке позволяют проводить подобные хирургические вмешательства с помощью создания всего лишь нескольких небольших проколов.

На протяжении трех лет в отделении колопроктологии Клинической больницы РЖД-Медицины мы выполняли большой объем хирургического вмешательства на толстом кишечнике внутри брюшной полости при помощи проколов на брюшной стенке. А в прошлом году в рамках выставки-форума "Здравоохранение Черноземья - 2023» продемонстрировали полноценную лапароскопическую операцию на ободочной кишке широкой публике, где прямо из операционной велась прямая трансляция операции. 

Пациент при проведении процедуры лапароскопии получает гораздо меньше осложнения, чем, например, при полостной операции, а сроки пребывания в стационаре сокращаются до 4-5 дней. Реабилитация после операции также протекает куда проще, чем после больших разрезов. С точки зрения врача услуга лапароскопии дает большие возможности: лучшую визуализацию, более точные движения инструментами, более деликатное воздействие на ткани внутренних органов, минимизацию кровопотери.

Однажды Жорж Элгози сказал: 

«Врачу вовсе не обязательно верить в медицину – больной верит в нее за двоих». Мы делаем свою работу, и стараемся делать ее хорошо. Флагманский аппарат управления и организации в больнице, высококвалифицированные врачи отделения, постоянная поддержка профессорского состава медицинского университета, самоотверженный, но при этом радушный и приветливый коллектив медицинских сестер и младшего медицинского персонала — все это дает наилучшие результаты при лечении пациентов, которым я всегда рад помочь настолько, насколько это возможно. 

Информация в данной статье носит исключительно ознакомительный характер. 

*колопроктология – раздел медицины, посвященный болезням толстого кишечника: ободочной и прямой кишки и их лечению.