Как экстрасенс втёрся в доверие к воронежским подросткам и превратил их жизнь в кошмар

«Школа высшей гармонии» появилась в Воронеже в конце 1980-х. 25-летний бывший пионервожатый с незаконченным высшим образованием и дипломом экстрасенса международного класса собрал под своим крылом 15— — 20-летних воронежских ребят. За три года существования «школы» через неё прошло около сотни учеников. Поначалу они встречались в одном из городских ДК, обсуждали книги и фильмы, пели под гитару, танцевали. Потом вместе совершали утренние пробежки, играли в футбол. Как обаятельный наставник стал для своих учеников богом и чем закончилась история девушки, захотевшей уйти из «школы», — в материале «МОЁ!».

Все имена изменены по этическим соображениям.

Необычная история

Анатолий ШКУРИН в 1990-е годы работал старшим участковым инспектором в опорном пункте № 11 Ленинского РОВД. Он запомнил эту историю из-за её необычности.

— Где-то в начале весны 1993 года нам стали писать заявления родители 20-летней девушки Алины Гусевой. Они жаловались на то, что их вместе с дочерью оскорбляют и преследуют. Дескать, кто-то развешивает по городу их фотографии с похабными подписями. Стандартные такие маленькие карточки шесть на восемь с подписями: «убийца», «воровка», «проститутка». Они сдирали их с домов. В их квартире набралось около двух десятков килограммов этой фотопродукции. Однажды они даже смогли задержать самого расклейщика, доставили его в РОВД. Парня, насколько я помню, посадили на 15 суток, — рассказывал корреспонденту «МОЁ!» Анатолий Васильевич.

По его словам, родители твердили, что их дочь угодила в секту. Просили принять меры. Однако, кроме как за хулиганство, наказать преследователей этой девушки было не за что.

Безумие

По словам Алины, кошмар в её жизни начался с ночных телеграмм. Как правило, в три часа в их квартире раздавался пронзительный звонок в дверь, после которого остаток ночи семья Гусевой (она, родители и сестра) тщетно пытались уснуть.

В телеграммах в оскорбительной форме требовали вернуть немыслимые суммы денег, якобы когда-то Алей украденные. В противном случае грозили жестокой расправой.

Днём за ней следили, вечером по телефону рассказывали обо всех её передвижениях. Около экономфака ВГУ, где она училась, её часто подкарауливали, чтобы вручить… сетку апельсинов со словами: «Это от Димы, он просит вернуться».

Иногда под дверями она находила охапку цветов (их могло быть до тысячи). В почтовом ящике могли оказаться гирлянды из шоколадок и орехов вместе с подметными письмами о долге. На её день рождения дерево, которое росло под её окном, расцвело десятками воздушных шаров.

Но даже после этого Аля не вернулась. И тогда началось безумие — чуть ли не весь город оклеили её фотографиями, перечёркнутыми крест-накрест с подписью: «Гусева Алина — убийца». Бывали варианты — «воровка» или «шалава». Ниже следовали её адрес и домашний телефон. Алина и её родственники сдирали эти снимки, а ночью они появлялись снова.

…Фотографии, как правило, клеили от дома Али до её места учёбы. Снимки были не только её, но и отца и сестры. Тем тоже находились оскорбительные эпитеты. С пяти до половины седьмого утра Гусевы два месяца подряд совершали утренний променад с ножами и мешками — очищая десятки домов. Но их было гораздо больше — об этом свидетельствовали вечерние звонки подвыпивших мужичков, вдохновлённых словом «шалава».

Однажды родственникам Алины удалось поймать одного из расклейщиков с поличным. Молодой человек, в сумке которого была пачка Алиных фото, оказался одним из её бывших приятелей, они вместе занимались в «Высшей школе гармонии». Его доставили в Ленинский РОВД. Парень не признался, зачем пачкал стены, зато настрочил десяток кляуз во всевозможные инстанции (включая президента Ельцина) о том, что правоохранители украли у него крупную сумму денег. Но свои 15 суток он всё-таки отсидел.

Когда с фотографиями научились справляться, у клеймителей появился новый способ изводить девушку — рисовать краской на асфальте огромными буквами те же надписи. Сотни воронежцев переступали через эти надписи и гадали, кому это не лень так адски досаждать этой «несчастной Алине».

Кошмар длиною в три года

Родители жертвы преследований рассказывали журналисту «МОЁ!» о том, как в юности едва не потеряли дочь.

— Аля была домашней, покладистой, много читала и была почти затворницей. Но в 10-м классе школьная подруга познакомила её с ребятами из какой-то школы-студии. Сначала она была в эйфории от нового знакомства: «Замечательные ребята — занимаются спортом, играют на гитарах, радуются жизни». Потом стала отдаляться и всё меньше делиться с нами. Уже будучи студенткой университета, зачем-то устроилась работать дворником, потом беспрестанно стала просить деньги у нас, при этом худела, стала нервной, раздражительной и почти перестала появляться дома, — вспоминали они.

В ответ на их расспросы грубила и обещала уйти, если они не оставят её в покое. Несчастные родители были уверены: их дочь стала наркоманкой, искали следы уколов, пока та спала. Но вены были чистыми.

— Этот кошмар длился три года, до тех пор, пока Аля не бросила наконец эту «школу», — делились родители.

Учитель

Девушка, которую несколько месяцев жестоко преследовали и едва не довели до помешательства и самоубийства, рассказывала корреспондентам «МОЁ!», с чего всё началось.

— Подруга рассказала о замечательных ребятах, которые ни на кого не были похожи… В первый момент знакомства с Бодровым я даже отпрянула — так его лицо мне показалось похожим на волчью морду. Приземистый, с цепким взглядом. Но через полчаса общения я была им совершенно очарована. Он был внимателен и сконцентрирован на вновь приходящих. А все его ученики смотрели на него, открыв рот, — вспоминала Алина.

Поначалу ребята собирались в диспут-клубе ДК Шинного завода. Туда приходили не только школьники, но и студенты разных вузов: обсуждали книги и фильмы, пели, рисовали, танцевали. На все праздники собирались вместе. В «школе» был сухой закон — никто крепче чая ничего не пил. По утрам вместе ходили на пробежки, по выходным играли в футбол. Дмитрий был душой компании. Он всё знал, всё умел и мог решить любую проблему.

— Мы безгранично ему доверяли. Мне было 16, и я поверила, что обрела главное в жизни — наставника и учителя, — вспоминала Алина.

Стабилизация экономики

Примерно через год, в 1990-м, Дмитрий предложил девушке составить «программу жизни», чтоб измениться и стать «осознанно счастливой».

— Первым пунктом в этой программе значилось «стабилизировать экономику». Это означало привыкнуть к тому, что в кошельке нет ни копейки. По его рекомендации я устроилась дворником на несколько участков. Зарплату, стипендию, все карманные деньги и подарки к праздникам я отдавала Диме. И мысли не было, что меня используют: учитель развивает мою личность и тренирует характер — только так! Лишь через год мне позволили носить в кошельке контрольные три рубля, но тратить их было запрещено, — вспоминала уроки юности женщина.

Не только Алина училась жить без денег, но и практически все, с кем она встречалась у Бодрова.

Они работали, получали стипендию, брали карманные деньги у родителей — и все свои сбережения отдавали Диме. Это был их, как теперь говорят, тренинг. Никого не смущало, что сам Дима нигде не работал и при этом жил на широкую ногу. Для его учеников это было лишь дополнительным свидетельством его неординарности.

Всё свободное время ученики школы пропадали теперь уже не в ДК, а у него дома, выполняя какие-то его задания. К примеру, писали характеристики. На себя, друзей, родителей.

— С одной стороны, как говорил Дима, мы учились формулировать свои мысли, с другой — оставляли компромат (характеристики требовали предельной искренности). Всё это время я ничего не ела — как объяснял «гуру», тренировала характер. В итоге испортила себе желудок и нервную систему, — делилась Алина.

Энергококон

Бодровым была разработана специальная программа и для семьи каждого из учеников. Провоцируя дома скандалы, говорил Дмитрий, они уничтожают отрицательную энергию. В общении с родителями требовалось занять принципиальную позицию, допускающую грубость. Все ученики школы, по словам его основателя, находились в едином энергококоне. И «неправильные» отношения с родителями могли плохо повлиять на всех.

— Он попросту отлучал меня от родителей. Дима говорил, что они тормозят моё развитие и вообще не любят. Я шла у него на поводу и верила. Возвращаясь домой, чувствовала, что иду к врагам. Дома начался разлад, я бесконечно ругалась с родными и постепенно от них отдалялась. Ушли старые друзья. Мир постепенно сузился до «школы», центром которой стал Дима, — вспоминала о тех временах Алина.

По её признанию, в то время её жизнь превратилась в страх. Она всё время чего-то боялась: то гнева Димы, то родителей, то людей вообще, то себя и своих поступков.

Дмитрий в ту пору «воспитывал» её характер и относился очень жёстко. Наказания для студийцев кроме голода и безденежья были в основном спортивного плана: к примеру, долго, до полного изнеможения, стоять в планке или держать на вытянутых руках магнитофон с двумя колонками, бегать наперегонки и т. д.

— В то время я почти перестала спать и дважды пыталась покончить с собой. Лишь страх, что этим я принесу ещё больше несчастья окружающим, остановил в последний момент. Я боялась за свой рассудок, даже искала психиатра, — признавалась женщина.

Интимные отношения

Особым разделом обучения в «Школе высшей гармонии» были интимные отношения. Ходили слухи, что почти все девочки были близки с Бодровым. Но это тщательно скрывалось, и каждая считала себя избранной. Эти отношения Дима объяснял как психологический эксперимент, особый путь, способный поднять учениц на новый духовный уровень. Аля была одной из избранных. Но этот «уровень» закончился пошло — беременностью и абортом…

У Бодрова было около сотни учеников. К каждому он находил подход, обещал реализовать мечту, а на деле подчинял себе, разрушив прежние связи. У кого-то восстановить их потом получилось, у кого-то — нет.

Алина рассказывала о драматической истории своей ровесницы Виктории. Та мечтала стать балериной, рассказала об этом Диме, когда ей было уже 16 лет. Становиться впервые на пуанты в таком возрасте было, мягко говоря, поздновато. Бодров же заявил, что в этом нет ничего невозможного, и разработал для неё специальную программу. Балериной девушка, конечно, не стала, но испортила отношения с родителями, постоянно вымогая у них деньги, проходя, как и все, «уроки стабилизации экономики».

Родители провели собственное расследование и однажды явились на квартиру к Дмитрию. Это закончилось грандиозным скандалом и уходом девушки из семьи. «Учитель» выслал Вику в Подмосковье «доить коров». Родители искали дочь полгода, ничего о ней не зная. За это время её мать, не выдержав стресса, умерла. Вике же об этом рассказали лишь спустя два месяца... Но даже после этого девушка не усомнилась в исключительности своего гуру.

Прозрение

Уход из школы для Али был долгим и мучительным. Сначала ушла её подруга, та, что её туда и привела. Она стала первой прозревать и открывать глаза другим. Говорила, что Дмитрий — жестокий, корыстный и эгоцентричный человек, манипулирующий своими учениками.

«Предательницу» начали травить. Так же, как позже будут травить и саму Алину.

— Я стала «трезветь» и замечать, что Димины речи не так гениальны, как казалось раньше, а временами просто безграмотны. Что мы не становимся лучше от его уроков, просто более послушны и некритичны. Я стала отдаляться. Учитель это заметил и сменил тактику — кнут на пряник. Сделал меня привилегированной, угощал деликатесами, дарил подарки и под конец даже сделал предложение стать его женой.

Но к тому времени я уже поняла, что являюсь частью его игры. Я дошла до ручки и желала только одного — уйти. Может быть, и из жизни тоже. И лишь много позже с большим трудом, когда «школа» была позади, стал возвращаться вкус к нормальной жизни, — делилась Алина.

Призвание

«Школа высшей гармонии» была создана, по словам Бодрова, в 1983 году. Её целью было добиться духовного роста своих учеников. И как следствие — научиться получать осознанную радость от жизни. (К слову, Дмитрий проходил психиатрическое освидетельствование и был признан здоровым. — Прим. «Ё!».)

Духовные наставники Дмитрия, по его признанию, — Фрейд и Блаватская. Он рассказывал своим ученикам, что в детстве был интеллектуальным хулиганом. При этом одноклассники запомнили его угрюмым, нелюдимым и весьма посредственным учеником. Он хвастался, что добился больших успехов в спорте, хотя ни значимых побед, ни званий у него никогда не было. Учился он на факультете физвоспитания воронежского пединститута, но из-за травмы учёбу оставил. Но это не помешало ему каждое лето проводить в пионерлагерях вожатым. Именно тогда и возникла идея «школы».

Поисков собственного таланта Дмитрий не оставлял никогда: он всё время учился. То рисовать, то выжигать по дереву, то петь или танцевать. Причём не стеснялся начинать делать это в любом возрасте. К примеру, в 25 лет пришёл в детский ансамбль и встал в хор к 15-летним пацанам.

Он везде делал успехи, но нигде не был первым. Лишь в одном его нельзя было превзойти — в умении очаровывать и подчинять себе подростков. В конце 80-х он получил диплом экстрасенса международного класса. Научился модным словам — «биополе», «аура», «энергетический кокон» и т. д. Влияние его на старшеклассников было безграничным, и он понял, что в этом и есть его призвание.

Культ духовности

После того как эта история стала достоянием общественности, многие называли группу Бодрова сектой. За комментарием по этому поводу журналисты «МОЁ!» обратились к религиоведу, кандидату философских наук, эксперту Международного института гуманитарно-политических исследований Михаилу ЖЕРЕБЯТЬЕВУ.

— Признаков религии и уж тем паче секты у этой группы я не нахожу. И под признаки культа она, на мой взгляд, тоже не подходила. В этой истории 30-летней давности я вижу лишь банальное самоутверждение одного человека. Причём способами, не только выходящими за рамки общепринятого поведения, но и нарушающими закон. В конкретном случае, по-моему, могут быть вопросы к психологам, а возможно, и к психиатрам (но я могу, конечно, ошибаться). А уж как выражено самоутверждение — с апелляцией к имени Блаватской или кого-то ещё — не суть важно. Есть, наконец, могущественный фактор моды. Была мода на некую «духовность» в 70 —80-х, вот так она проявилась в конкретной истории из начала 90-х, не более того.

Конец гармонии

По словам правоохранителей, к которым обращались родственники Алины, привлечь Бодрова к уголовной ответственности «за оскорбление чести и достоинства» было крайне проблематично. Это правонарушение приравнивалось тогда к мелкому хулиганству. А доказать, что «школа» дурно влияла на умы и судьбы ребят, было и вовсе невозможно. Мало того что это тонкая материя, так ещё и недостаточно было свидетельских показаний одной Алины и её родителей. Остальные же сбежавшие от Бодрова не захотели выводить его на чистую воду. Некоторые считали, что он и в самом деле обладает какими-то сверхспособностями и может сломать жизнь даже на расстоянии. Дескать, не просто же так у него диплом экстрасенса международного класса.

— Шарики, цветочки, фотографии — всё это выглядело невинным на фоне разгула тогдашней «настоящей» преступности. В то время на улицах Воронежа стреляли. Рэкет, бандитизм цвели махровым цветом, убийства чуть ли не каждый день. А тут какие-то подростковые страсти, — откровенничал с корреспондентом «МОЁ!» Анатолий Шкурин, объясняя, почему история со «школой» не стала предметом судебных разбирательств.

Однако Бодрова всё-таки осудили. Не за создание секты, а за хулиганство в отношении семьи Гусевых. Его отправили за решётку на два года по ч. 1 ст. 206 УК РФ. «Школа высшей гармонии» после этого прекратила своё существование.

После освобождения Бодров стал жить с юной Викой. Той, что мечтала стать балериной. Она родила ему троих детей. Вероятно, на них «великий учитель» и отрабатывает свой педагогический талант теперь.

Алина, окончив университет, уехала из Воронежа. Она долго работала с психологами, чтобы вновь научиться радоваться жизни и верить людям. О печальной истории своей юности старается не вспоминать.