«Мать подбросила меня в дом ребёнка, когда мне было три месяца»
Надежда Хатунцева из Воронежа всего три раза в жизни встречала свою мать, которая её предала
Она всплакнула лишь под конец нашего разговора. Глянул мельком, а глаза влажные. Вытерла их быстро платочком — и вроде успокоилась, и тут же сразу улыбнулась, мол, ничего.
История 49-летней Надежды Хатунцевой — провизора из Воронежа — точно для сценария мыльной оперы. Только и слёзы тут вполне настоящие, и переживания, возвращающие её обратно в детство, такие же. Её мамой и папой долго были дедушка с бабушкой, потому что родная мама подбросила её, трёхмесячную, в дом малютки. А папа умер, когда ей ещё не было четырёх лет.
Болевой порог
Трёхмесячную Надю предала родная мать Татьяна, когда в свои 19 лет просто в один из дней положила её на порог дома малютки на улице Ленинградской и ушла. Ёё отец Николай в этот день был на работе и, вернувшись домой, спросил жену про дочь. А та просто ответила, что отнесла её туда, где ей будет не хуже, чем дома.
В причинах такого поступка родной матери Надежда не разобралась до сих пор. Зато рассказала, что буквально через несколько месяцев её матушка пошла по этапу за кражу. А в доме малютки девочка пробыла несколько недель, пока оформлялись документы на возвращение её родному отцу.
— По сути, меня воспитали дедушка с бабушкой — Анна Дмитриевна и Иван Акимович Золотарёвы, родители отца. Папа где-то работал, понемногу выпивал. А однажды, ещё до посадки мамы, папа и его отец пошли искать её во время очередного загула. Застали мать в кровати с посторонним мужиком, и дедушка сказал моему отцу: «Пойдём отсюда, тебе тут нечего делать». Вскоре мама отправилась за решётку, а потом отец подал на развод, — рассказывает Надежда. — Папа умер от инсульта 11 июня 1979 года, в 29 лет, ровно через год после смерти своего родного брата, буквально в день его поминок. С тех пор я никогда не отмечаю свой день рождения, 18 июня, очень близко эти даты находятся друг от друга. А я всю жизнь мечтала найти маму, которая, кстати, после смерти моего отца и, видимо, отбыв наказание, пришла в дом бабушки и дедушки, чтобы взять свидетельство о смерти моего отца, хотела оформить пенсию по потере кормильца на своего сына Юру, рождённого якобы от папы уже за решёткой. Но бабушка с дедушкой, мягко говоря, усомнились в этом и документ ей не дали.
Чужая кровь
В пять лет Надю чуть не украли прямо от бабушкиного и дедушкиного дома. Какой-то мужик подошёл к ней, показал рубль и сказал: «Пойдём со мной в магазин, куплю тебе конфет». Взял за руку и стал потихоньку тянуть в глубину частного сектора. Благо соседка баба Аня, выливавшая помои на дорогу (канализации в то время в том районе Воронежа ещё не было), заорала на него, и субъект мгновенно исчез.
— Я понимала, что такими старыми, как дедушка с бабушкой, мои мама и папа быть не могут, хотя их так и называла: мама и папа. И всю жизнь мечтала найти маму. Встретиться нам удалось только в 2005 году. Я примерно знала, где она может жить — то ли в Тресвятском, то ли в Шуберском. И отправилась туда. В сельсовете мне ничем не помогли, и тогда я наугад подошла к двум милиционерам и сказала, что ищу свою сидевшую мать Татьяну. Один из них сказал мне: «Садись в машину». Я опешила, но села, он привёз меня в какой-то дом, распахнул дверь и крикнул внутрь: «Татьяна, встречай!» Передо мной стояла 50-летняя вполне ухоженная женщина. Она не бросилась мне на шею, как, впрочем, и я. Только спросила: «Закурить есть?» А я в то время находилась на грани развода с первым мужем, нервничала и покуривала. Дала ей сигарету, мама сказала, что после очередной отсидки живёт здесь у подруги. Посидели, поговорили, но без тепла. Я думала, что увижу маму — и мы не расстанемся уже, а встретила чужого человека. Обменялись телефонами и разошлись. Тогда ещё дедушка с бабушкой были живы, и мне крепко влетело от них за тот визит.
Как выяснилось, у Надежды есть две единоутробные сестры и два брата — Юра, Женя, Юля и Маша. Татьяна родила их от разных мужчин, все её дети жили в то время у своих дедушек-бабушек по отцовской линии и с матерью почти не общались.
Надежда нашла всех, кроме Жени, который, по слухам отбывал наказание в колонии. Юру она даже вытащила из Таловой, устроила его в Воронеже на работу, приодела его, да только он вскоре сбежал от сестры обратно.
— Я очень переживала из-за того, что ни с мамой, ни с братьями-сёстрами у меня ничего не сложилось. А после того как во время нашего единственного общения с одной из сестёр та стащила у меня из сумки какую-то мелочь, я вообще расстроилась до слёз. В 2007 году у меня родилась дочь Света, и как раз, на её 10-летие в 2017-м, мама заявилась ко мне домой. Дочь закричала из комнаты: «Нам какая-то тётя в окно снежки бросает!» Я вышла, вижу — мама. Привела её в дом, она стала просить денег, а я дочь поднимала одна — с её отцом уже развелась, денег никогда не хватало. На карточке у меня тогда было 300 рублей, а в кармане — 130. Дала ей как раз на обратную дорогу в село 130 рублей. Мама сказала, что не работает, а в Воронеж приезжала в больницу — её укусила собака, а нога загноилась. На мою дочку Свету — свою внучку — мама даже внимания не обратила. Просто взяла у меня деньги и ушла. А я расплакалась, жалко было и её, и себя, и своих несбывшихся надежд относительно моей жизни рядом с мамой, отмотавшей несколько тюремных сроков и ставшей мне, увы, чужим человеком. Я и сейчас задаюсь вопросом: почему она меня в три месяца подкинула в дом малютки? И ответа не нахожу...
«Остались вдвоём с дочкой на всём свете»
С тех пор Надежда свою мать больше не встречала, да уже и не слишком хочет этого. В самом начале 2010 года она попала в ДТП — в маршрутку № 65 на остановке въехал большегруз, Надю выбросило через открытую дверь на улицу. Тяжёлое сотрясение мозга и, как следствие, теперь постоянные головные боли, прыжки давления, проблемы с памятью и регулярное общение с врачами.
— Со вторым супругом Евгением мы прожили всего два года. Дочь-подросток тогда не смогла принять дома чужого для неё дядю, и мы в итоге развелись. Знаю ещё, что у моего деда была дочь не от бабушки, а от другой женщины, что ей сейчас где-то под 70 лет и живёт она в Подмосковье. То есть это моя тётя получается. Сейчас, когда дедушки с бабушкой уже нет, на всём белом свете только мы с дочерью. Про маму ничего не знаю, может быть, уже умерла. А своих сестёр-братьев давно не видела, да и нужны ли мы друг другу? Вот дедову дочь хочу найти, но не знаю ни её имени, ни фамилии. Через соцсети не получится, где искать концы, не знаю.
Тут Надежда всплакнула, но потом показала на мужичка, сидевшего на соседней скамеечке во дворе многоэтажки:
— Это мой второй супруг Женя, с которым мы развелись. Но я люблю его до сих пор. Общаемся с ним, поддерживаем друг друга.
И глаза её засияли...