Как жительница Воронежа в 76 лет нашла во Франции брата и сестру
Женщина всю жизнь мечтала встретиться с отцом-французом, но так и не сложилось...
Бабу Эллу из старенькой двухэтажки у цирка соседям очень трудно было представить героиней популярной передачи федерального канала. Ну чего там особенно интересного в рядовой воронежской пенсионерке, в прошлом работавшей топографом? Ходит себе с авоськой в «Пятёрочку», гоняет алкашей у подъезда, кормит окрестных котов. Словом, обычная. Но однажды на глазах у всей страны Элла Кретинина превратилась в Даниэль Потра. Выяснилось, что она наполовину француженка и у неё интереснейшая семейная история. Она-то об этом знала всегда, а вот для окружающих это стало откровением.
Элла Николаевна родилась в 1945 году в Берлине. Папу звали Робер — полное французское имя Жермен Робер Луи Потра. А маму — Дарья. В 21 год её угнали в Германию работать, позже оказалась в концлагере. Там и родилась Эллочка. Точнее, Даниэль Потра — в честь матери Дарьи, которую отец называл на французский манер Дани. После войны семья приехала в Одессу. Отцу не разрешили остаться в России, матери позволили уехать с мужем навсегда, но она Парижу предпочла курское село Орехово. Отец же предположительно на корабле переправился во Францию, и больше они не виделись. Были только письма. В семейном архиве Эллы Николаевны 40 посланий и открыток из далёкой европейской страны. В конце 1970-х годов переписка оборвалась. И вот в 76 лет бабушка Элла решила отыскать свои французские корни.
Детская мечта
В августе 2020-го Элла Кретинина написала письмо в передачу «Жди меня» (12+) — решила отыскать отца. Раньше написать не могла — мать была против, только после её ухода это стало возможно. Перед Новым годом позвонили из столицы и пригласили приехать. О том, нашли ли её родственников, не сказали. Отыскать человека, потерянного более 70 лет назад, казалось маловероятным. Но воронежская пенсионерка отправилась в Москву в радужных предчувствиях. Действительность превзошла ожидания. Её история заставила расплакаться всех, кто сидел в студии. Элла Николаевна и сама не сдержалась. Отца в живых она уже не застала. Но нашлись брат Кристиан и сестра Беатрис, которые всегда знали о её существовании и мечтали познакомиться.
— У меня будто второе дыхание открылось. Я нашла семью, которой у меня никогда не было, теперь боюсь их снова потерять, — призналась журналисту «МОЁ!» 80-летняя Элла Николаевна.
У Эллы Николаевны было трудное детство. Без отца, да и без матери, по большому счёту. Та была в вечных разъездах — трудилась то на стройках, то проводницей в поезде. Был отчим, отношения с которым не сложились. Детская мечта о добром отце была с ней всю жизнь.
Дарья-краса
Мама Эллы до векового юбилея не дотянула всего полгода. Могучая, крепкая — не чета нынешней молодёжи. Хоть жизнь и не баловала. Дарья прошла войну, концлагерь, восстанавливала послевоенный Воронеж, не особо себя берегла, а вот поди ж ты, дожила до таких лет. В этой древней бабуле с тяжёлым нравом трудно было проследить связь с романтическим прошлым...
В юности девушка лихо прыгала в речку с пятиметрового моста и пела так, что очаровывала с первых нот. Весёлая, румяная, заводная — на неё многие заглядывались.
О войне вспоминать не любила. Как её угнали в Берлин в возрасте 21 года, как попала в концлагерь, как там выжила — все эти подробности родственники из неё вытягивали едва ли не клещами.
Ресторан «Элефант»
— Бабушка Даша родом из-под Курска, из села Орехово, — рассказывает её внучка Кристина Шабунина. — До войны училась в плодоовощном техникуме в Питере. Когда началась война, об учёбе пришлось забыть. В 1941 году она поехала в соседнюю деревню по работе — трудилась бухгалтером — и оказалась отрезанной от своих. Её — единственную из семьи — угнали в Германию.
— Сначала она попала в распределительный лагерь, — подхватывает дочь Дарьи, 80-летняя Элла Николаевна, — оттуда — в Берлин, где её определили посудомойкой в ресторан «Элефант». Там она и познакомилась с моим папой, который был в этом ресторане мясником. Его угнали из Парижа, чтобы он, как и мама, трудился на благо рейха. Молодые люди полюбили друг друга. И хотя Дарья ни слова не знала по-французски, а Робер — по-русски, нашли общий язык.
Как назывался концлагерь, в котором оказалась Даша, она не помнила. Известно лишь то, что был он недалеко от Берлина. За колючку женщина попала уже в положении. Там и родилась Элла — Даниэль. Ребёнок, несмотря на тяжелые условия, оказался богатырского сложения — 5,5 килограмма. На дворе был 1945 год. Вскоре пришли советские войска, и Дарью с новорождённой освободили. Семья воссоединилась, и молодые люди решили отправиться на родину девушки.
— Но папу развернули со словами: «Вам здесь нельзя». Маме разрешили уехать в Париж, но без права на возвращение. Она отказалась, и тогда отец уехал один, — вздыхает Элла Николаевна.
Элла-Даниэль
До пяти лет девочка звалась Даниэль Роберовна Потра. Но каково это девочке в российской глубинке жить с таким именем? И однажды она превратилась в Эллу Николаевну Белявцеву — так её записала мама. Но даже и с обычным именем ей оказалось непросто. Она родилась в Германии, и этот факт многим не давал покоя: её дразнили.
— О том, что у меня какие-то непонятные корни, я поняла лет в 10, а в 15 выбила из мамы адрес отца. Она помнила его смутно — только имя и город и какую-то приблизительную улицу. И вот моё письмо практически «на деревню дедушке» папе в Париж каким-то чудесным образом дошло до адресата. Через месяц от него пришёл ответ. Письмо было написано на русском, и я смогла его прочесть (Роберу помогли русские эмигранты, которых было много в Париже). Спустя 60 лет это письмо прочитали на передаче «Жди меня».
Роман в письмах
Кристина, дочь Эллы Николаевны, рассказывает, каким чудом были эти письма.
— Приходили открыточки, умопомрачительно пахнущие. На них перед отправкой капали духами. В роскошных конвертах, с красивыми марками. Каждая такая открытка — праздник. Я в детстве с ними играла, они для меня были настоящими сокровищами, — вспоминает Кристина.
Элла Николаевна сохранила все 40 писем, которые ей прислал отец. Как выяснилось, и его семья тоже сохранила письма, которые она посылала в Париж.
Эта переписка началась с письма Эллы Николаевны в 1960 году.
«Пишет тебе твоя дочка Даниэла. Мне 15 лет, и я тебя совсем не знаю. Мама рассказывала немного, что ты француз и вы познакомились в Германии. В плену. Рассказывала, что во время бомбёжки ты меня спас, выбежал с коляской из-под обрушившейся стены. Меня это впечатлило, и я подумала, что ты меня любишь. И ещё я думаю, что ты герой. Раз остался жив. Буду ждать ответа. Твоя дочь Даниэла».
Уже через месяц пришел ответ: «Доченька, сегодня для меня самый счастливый день за много лет. То, что я получил письмо от тебя, — настоящее чудо. Мне его передали люди, которые живут по моему старому адресу. Дочка, я ни на минуту не забывал о тебе. Как жаль, что мы не можем быть вместе. Мама должна тебе все объяснить. Не обо всём я могу написать. Пожалуйста, передай ей это письмо. Моя дорогая Дани, я был счастлив получить весточку от вас… Я сделал всё, чтобы выписать вас во Францию, но ничего, к моему горю, из этого не вышло».
«…Папа я получила твой ответ в свой день рождения. Это был самый лучший подарок. Чтобы меня не дразнили в школе, мама изменила мне имя, сейчас я Элла Николаевна, но на самом деле я знаю, что я Даниэла Роберовна». И ответ: «…То, что ты осталась вдали от меня, — не моя вина. Я испробовал всё, что мог. Мне не дали остаться в Советском Союзе. Я теперь женат — у меня сын Кристиан и дочка Беатрис. Мы часто вспоминали о вас. Целую тебя тысячу раз».
Было ещё много писем, но в 1986 году переписка оборвалась.
Садовник из Венсена
— Мама не стала переписываться с отцом. Не стала, и всё! Может, это было опасно, а скорее всего, решила просто начать новую жизнь, в которой отцу места не нашлось. Он же, как выяснилось, всю жизнь нас вспоминал, любил маму, писал ей, мечтая о встрече. Я смотрю на детские фотографии отца — у нас одно лицо, я его настоящая копия, как жаль, что мы так и не встретились, — вздыхает Элла Николаевна.
На передачу «Жди меня» из-за пандемии французские родственники Эллы Николаевны не приехали. Отец, к сожалению, давно умер — в 2007 году в возрасте 85 лет. Но есть дети — Кристиан и Беатрис, единокровные брат и сестра. Они рассказали о том, как жил отец, о том, что всю жизнь он помнил о своей русской дочери, пытался организовать встречу.
— Отец вернулся в Париж и через два года женился, у него родились дети. Он всю жизнь прожил в Париже, работал мясником, потом садовником в Венсене, в Венсенском лесу. Там есть огромный ботанический сад, где он трудился. Под конец жизни помогал людям обустраивать свои огороды, учил детей, — рассказывала журналисту «МОЁ!» Элла Николаевна.
Знакомились заново
После передачи «Жди меня» члены необычной семьи знакомились друг с другом заново. Благодаря интернету начали общаться по видеосвязи, обмениваться старыми семейными фотографиями, переписываться. Правда, по видео общение бывает редко: даёт о себе знать языковой барьер. По-французски немного говорит Кристина, по-русски — внучатый племянник Эллы Николаевны Квентин. Общий для обеих семей язык — английский, но Элла Николаевна им не владеет.
Судьба неумолима, она никак не даёт увидеться членам этой семьи лично. Увы, в современной мировой обстановке остаются только письма. Теперь все сделались людьми без почерка, а послания стали буквами на экране. Зато приходят быстро.
Элла успела обменяться с родными обычными бумажными письмами, и французскую сторону удивило, как был написан обратный адрес. Начиная с названия страны и заканчивая именем адресата (за рубежом наоборот — первым указывается адресат и лишь в конце — страна). Сначала французы даже усомнились: правильно ли?
— Да, всё правильно, это отражение менталитета, в котором сначала Родина, а потом — ты сам, — объяснили воронежцы.
«Важно знать, что с вами ничего не случилось»
После введения санкций французские родственники разволновались. Тётя Беатрис написала: «Я давно перестала понимать, что делают политики. Мне важно знать, что с вами ничего не случилось, потому что я не хочу потерять вас ещё раз. Я каждый вечер о вас думаю. Я смотрю на луну и представляю, что вы в эту секунду тоже на неё смотрите, передаю вам привет, и моё сердце наполняется нежностью». Какое-то время Беатрис просила писать каждый день или просто присылать какую-нибудь картинку, чтобы удостовериться, что всё в порядке. Потом волнения улеглись.
Племянник Кристины Квентин интересуется русским языком, историей, музыкой, литературой. Сейчас ему 24 года, он получил образование, позволяющее работать с особенными детьми, одинокими стариками, инвалидами. Он очень общительный парень с большим сердцем. Он попросил Кристину написать, что сейчас слушает молодёжь в России. Та добросовестно опросила всех знакомых школьников и студентов, и у неё образовался трогательный плейлист, написанный детскими руками. Квентин очень многое прослушал и сказал, что больше всего ему нравятся Мияги и Пелагея. Он даже скачал себе их альбомы, чтобы слушать на природе или в дороге.
Квентин говорит, что знания в области страноведения предстоит пополнить капитально. Представления русской родни о Франции как-то сосредоточились вокруг Парижа, а на самом деле страна разнообразная и красивая. Он живёт в городе Анси — это курорт. На столицу не похож совсем. Один год Квентин учился в Канаде — как известно, это близнец России по климату. «Как вы выносите такие холода? — написал Квентин русской родне. — Я однажды в декабре задержался дольше обычного вы пути — так ноги заломило, что чуть не умер от боли». Прислали ему фото, во что одеты воронежцы зимой. Квентин сказал, что ему даже на фотографию смотреть было холодно.
Кристина спросила, знают ли её родные, что такое борщ, оливье и пельмени. Оказалось, не знают.
— Жаль, что нельзя собрать всех вместе и накормить за большим столом, — вздыхает она.
Но надежду на встречу обе стороны всё-таки не теряют.