Как учительница музыки переквалифицировалась в банщицу

Баня — важная часть моей жизни. Хожу туда лет 30. В одну и ту же. Там у меня свое место, своя чашка, своё время и компания — как и положено завсегдатаю. Впрочем, речь не обо мне, да и не о бане даже.

Работает там банщица Аля. Поддерживает температуру сауны и бассейна, наводит чистоту, заваривает чай и следит за тем, чтобы парильщики держали себя в рамках. В бане полно поводов для раздоров. Например, политика. Или незакрытая дверь в сауну. Или про болезни кто-то начинает излишне темпераментно рассуждать. Аля, как рефери, разводит по разные стороны закипающих оппонентов и вовремя подсовывает пахнущий мятой и еще десятком всяких трав чай.

Она появилась у нас сравнительно недавно, лет пять назад.

Поначалу я ее даже побаивалась. Немногословная, строгая, непохожая на тех, кто был до нее.

Первый раз Аля удивила меня, когда явилась на работу не с обычной бабушкиной прической — конским седым хвостом, — а… с абсолютно лысым черепом. Это не было связано с болезнью или каким-то помешательством, просто Аля в свои 64 года оказалась хулиганкой! Дамой, которая любит эпатировать. Но самое удивительное — ей это шло! Выяснилось, что у нее красивое, как говорили раньше, породистое лицо.

Второй раз наша банщица сразила меня покрывалом, которое связала между делом на своем рабочем месте. Оно было удивительным! Из десятков разноцветных квадратиков, сплетенным прихотливым узором, всех цветов радуги. Разложенное на столе, оно сверкало, как сказочный восточный базар. Это было настоящее произведение искусства.

Третий раз Аля заставила взглянуть на себя с интересом из-за музыки, которую слушала, сидя в своем кильдиме — комнате для отдыха персонала. Не Шаман или Надежда Бабкина звучали из ее телефона, а… седьмой вальс Шопена.

За пять лет, что мы знакомы, я многое о ней узнала. Например, что она может починить машину с помощью капроновых колготок. Как-то рассказывала, что у нее в дороге порвался ремень генератора и она их приладила вместо ремня — пару километров до автомастерской дотянула. Старые колготки, дескать, всегда припрятаны у нее в багажнике на такой случай. Этому ее научил один из ее трех мужей. Кстати, сейчас она вполне свободная дама, чему, с её слов, несказанно рада.

А еще что лет с 25 ее звали Алиной Сергеевной. До Али «разжаловали» уже здесь, когда ей было под 60.

Всю жизнь она трудилась учителем музыки, преподавала игру на фортепиано.

В баню ее занесло не от хорошей жизни. Пенсии в 18 тысяч решительно ни на что не хватает, а ее ремесло не сказать чтобы очень востребовано. Да, может, и надоело ей за долгие годы возиться с детьми? Недаром же раньше пенсионный возраст начинался с 55 лет. Возраст усталости и выгорания. Аля, кстати, успела запрыгнуть в последний вагон и давно уже в статусе «возраста дожития». Это, между прочим, официальный термин. Начинается в тот момент, когда человек выходит на заслуженный отдых. И определяется в среднем 22 годами. Не то чтобы потом кто-то скидывает со скалы зажившихся пенсионеров, но, как правило, редко кто из них перепрыгивает эту черту. Меня вот государство осчастливило, продлив молодость. Я теперь, получается, на пять лет дольше могу задержаться на этом свете. Впрочем, я не о себе, об Але.

Сегодня у нее две страсти — дача и музыка. И обе требуют вложений. Например, недавно треснула дека на ее стареньком инструменте. Вызвала настройщика. Тот посмотрел, измерил рулеткой. За то, чтобы нивелировать на нем «шрам», запросил десять тысяч. И за дачу подоспело время платить, а годовой взнос подняли.

— В прошлом году было восемь тысяч рублей, а в этом уже девять! — возмущается она, наливая очередную чашку чая.

Аля и рада бы проводить дни напролет на своем дачном участке, перевезти в летний домик свой любимый инструмент и по вечерам там музицировать. Ходить в филармонию на концерты в экстравагантных нарядах. Но как тогда выжить-то?.. Еще и диван сломался, хочешь не хочешь — надо покупать новый. А уж как дорого в таком возрасте обходится здоровье, и говорить нечего. Впрочем, в нашей бане разговор о болячках — запретная тема.

Поэтому она вяжет свои восхитительные покрывала (делает это под заказ и, конечно, за деньги), моет пол, заваривает чай. И предполагает работать, пока не откажут ноги.

Вот я думаю, а куда меня занесет, когда вступлю в свою серебряную пору? Вариантов много, и все они далеки от творчества. Впрочем, чтобы выжить на российскую пенсию, придется проявить настоящий креатив. Но как говорила героиня известной книги: «Подумаю об этом завтра».