«Мальчик заламывал руки другим детям и грозился принести в школу пистолет»

В историях, подобных той, о которой мы расскажем сегодня (как и в семейных конфликтах), виновник всегда будет один — журналист, рассказавший о них. Супруги помирятся, родители найдут компромисс с учителями, а крайним точно окажется тот, к кому обратились обе стороны. Мы сознательно не называем фамилий наших героев, изменяем их имена. Но это подлинная история, случившаяся в одной из школ Коминтерновского района Воронежа. Она довольно банальна. Родители второклассника уверены в том, что учитель организовала травлю их сына. Учитель не сомневается: жертва травли со стороны родителей ребёнка — именно она...

Урок письма

Передо мной коллективная жалоба, написанная в середине апреля нынешнего года и адресованная управлению образования и молодёжной политики мэрии Воронежа, отделу образования Коминтерновского района и даже районной прокуратуре. В конце — подписи 12 родителей (в этом классе детей почти втрое больше).

В жалобе говорится про одноклассника их детей Степана, который, судя по тексту, ну просто исчадие ада.

«Ведёт себя агрессивно... позволяет себе ходить на уроках по классу, нападает во время уроков на детей — бьёт ногами, использует удушающие приёмы, берёт чужие вещи со стола... пишет оскорбительные надписи на доске про учителя. Он обещал принести в школу пистолет, так как его папа — силовик и он знает, где дома находится оружие. Учитель постоянно оттягивал Степана от учеников, на которых он нападает во время урока. Встаёт и идёт к тому, кто не понравился, заламывает руки, а по пути смахивает с парты школьные принадлежности других детей. Родители Степана считают, что наши дети его провоцируют. Складывается впечатление, что он по наущению матери ходит в школу с целью найти компромат на каждого учащегося и мстить учителю. Некоторые родители в связи с непрекращающейся стрессовой ситуацией начали водить детей к психологам. Налицо бездействие администрации школы, несмотря на 18 наших письменных обращений. Просьба избавить наших детей от общения со Степаном, иначе мы объявим школе бойкот и наши дети не будут посещать уроки...»

Корреспондент «МОЁ!» пообщался с несколькими подписантами жалобы. По их мнению, Степан не должен учиться в этом классе, его надо перевести в другой. А ещё лучше — в другую школу. Выход из ситуации, короче, раз плюнуть.

Но простейшие решения не всегда единственно верные, тем более если речь идёт о ребёнке, каким бы проблемным он ни казался...

Эта жалоба из всех инстанций, куда она была адресована, как водится, перепасовалась стрелочнику — директору школы, и всё оставалось по-прежнему. А подоспевшее окончание учебного года несколько снизило пафос происходящего.

Фото: freepik.com

Так кто кого буллит?

Мама Степана Евгения охотно пообщалась с корреспондентом «МОЁ!» и привела свои аргументы. Вот её монолог.

— Больше двух лет по нескольку раз в неделю я возила на личном автомобиле нашу учительницу 66-летнюю Галину Семёновну из дома на работу в школу и обратно. Нам, родителям, та всегда плакалась, что она бедная, несчастная, что ей тяжело идти на остановку... Когда мой сын ещё ходил на подготовку, она мне как-то сказала, чтобы я оплачивала её не по квитанции, а лично передала ей деньги — первый раз оплатила в банке, а потом просто платила на руки. (Некоторые родители детей нашего класса, кстати, до сих пор оплачивают ей поездки на такси домой и на работу.) В начале учебного года мы обычно сдаём деньги в фонд класса, из которого потом понемногу берём на школьные праздники. Перед 1 сентября в 1-м классе кроме чая и кофе положили ей в конверт 3 тысячи рублей, а она потом сказала, что ей нравится, когда это одной купюрой, намекая на 5-тысячную бумажку. Пока я её возила на своей машине, у сына было всё хорошо. Матери учеников из нашего класса рассказывали о своих детях, которые приходили из школы с обидой: «Мама, почему учительница называет Стёпу «солнышком» и «зайкой», а меня только по фамилии?» Да потому, что я тогда возила учителя! Если по какой-то причине у меня это не получалось, мой сын сразу, по её словам, начинал то плохо писать, то плохо читать... Наше охлаждение началось после того, как я в общем чате показала скрин переписки в «Ватсапе», где она просила заплатить ей 800 рублей за поездку на такси из дома на работу во время сильного зимнего снегопада, когда были проблемы с городским транспортом. С начала весны этого года она при всем классе говорила сыну, что он «сумасшедший», про его «весеннее обострение» (в распоряжении редакции есть около десятка звуковых файлов на эту тему. — «Ё!»). Учительница просила детей, чтобы их родители писали заявления на имя директора с требованием убрать сына из класса. В конце учебного года наша учительница болела, её замещала другая, и у неё к сыну вообще не было претензий. Я постоянно говорила нашей учительнице: «Галина Семёновна, давайте дружить, забудем все наши трения, нам с вами ещё два года учиться». Тем более что сын-то нормально общается с детьми в классе — это конфликт между взрослыми, учительница буллит Степана. А историю о том, что сын якобы обещал принести в школу табельный пистолет мужа (по должности оружие дома ему не положено), она просто придумала, и теперь его проверяют на работе...

Директор школы, где разворачивается эта история, в телефонном разговоре с журналистом «МОЁ!» сообщил, что не хочет её комментировать. Зато учительница Степана Галина Семёновна охотно пообщалась со мной:

— Всё, что написали родители в коллективной жалобе, — чистая правда. Изначально маме рекомендовалось показать сына психологу, но она это воспринимала в штыки. Саму Евгению я учила 33 года тому назад. Она нашла меня и попросила взять её тогда 6-летнего сына в мой класс: «Галина Семёновна, кроме вас, никто не справится с ним». И мы дружили с ней, а когда с её сыном начало что-то твориться, я посоветовала обратиться к школьному психологу, но она меня не послушала. Началось его нестерпимое поведение на уроках, дети жаловались родителям, мы все терпели это два года. Да, иногда она меня подвозила из дома в школу и обратно, но я её об этом не просила. Евгения сама это предлагала, но сейчас она многое передёргивает. Придумала на этом основании моё якобы предвзятое отношение к своему ребёнку. Но по этому поводу у меня к ней никогда не было претензий. Ничего страшного — я стала ездить автобусом. Теперь она утверждает, что якобы я её прошу возместить 800 рублей, которые я потратила зимой в гололёд на такси, чтоб добраться на работу из дома... Верить её словам, мягко говоря, не стоит. Из-за этого конфликта я получила два выговора от директора школы и с марта в третий раз за год сижу на больничном. В отношении меня со стороны Евгении начался настоящий буллинг. Слышала, что она забрала документы сына и переводит его в другую школу. Если так случится, то этот конфликт будет исчерпан сам собой.

Комментарий специалиста

Защитная реакция

Воронежский психолог Наталья Дашкова:

— Школьный буллинг детей всегда начинается с учителя. Маме ребёнка надо обратиться в прокуратуру и к детскому омбудсмену с заявлением, где описать ситуацию. Налицо конфликт взрослых, в который оказались вовлечены родители этого класса и учитель, а страдает в данном случае ребёнок. Мама добивается справедливости, сражаясь с ветряными мельницами, но на её месте я всё же перевела бы сына в другую школу. Оставаться ребёнку в этом классе нельзя: учительница вместе с родителями и дальше будет ущемлять мальчика. Тут гораздо важнее просто защитить своего ребёнка, чем что-то доказывать оппонентам, — считает воронежский психолог Наталья Дашкова.

Официальный ответ

В управлении образования и молодёжной политики мэрии Воронежа корреспонденту «МОЁ!» сначала дали общие советы по урегулированию конфликтных ситуаций в школах:

— В случаях, когда в школах возникают конфликтные ситуации, первым уровнем их разрешения является работа классного руководителя и педагога-психолога с учащимися и их родителями. Если на этом уровне конфликт не удаётся разрешить, в работу вступает школьная служба медиации (комиссия по урегулированию конфликтов). Важно, чтобы конфликт между детьми не перерастал в конфликт между родителями. Таким образом, при возникновении конфликтных ситуаций родителям следует в первую очередь обратиться за помощью к классному руководителю. Если на этом уровне не удаётся достичь эффекта — к директору образовательного учреждения, который может привлечь медиатора. Если же и на этом уровне конфликтная ситуация не исчерпана, то родитель вправе обратиться в районные отделы образования, а также в городское управление образования и молодёжной политики.

А потом уже прокомментировали наш конкретный случай:

— В школе работала комиссия управления образования. Проведена работа с администрацией школы, классным руководителем, педагогом-психологом, социальным педагогом, представителями родительской общественности и родителями ребёнка. Было принято решение с согласия родителей установить в кабинете камеры видеонаблюдения, а также пригласить для работы в класс специалистов мобильной антикризисной бригады и сотрудников ведомств, курирующих работу в отношении несовершеннолетних. Кроме того, с 12 мая по просьбе родителей на уроках присутствовал один из представителей администрации учреждения: директор или заместитель директора по УВР в начальной школе либо социальный педагог или педагог-психолог... В соответствии с п.п. 8, 9 ст. 43 273-ФЗ «Об образовании в Российской Федерации» отчисление несовершеннолетнего обучающегося за неоднократное совершение дисциплинарных проступков допускается только при достижении обучающимся возраста 15 лет при условии, что иные меры дисциплинарного взыскания и меры педагогического воздействия не дали результата и дальнейшее его пребывание в организации, осуществляющей образовательную деятельность, оказывает отрицательное влияние на других обучающихся, нарушает их права и права работников организации... Таким образом, поскольку учащийся не достиг возраста 15 лет, он не может быть отчислен из образовательного учреждения. Ситуация будет находиться на контроле администрации школы, а также районного отдела образования.

P.S. Как стало известно «МОЁ!» в конце минувшей недели, Евгения забрала документы сына из этой школы, чтобы перевести его в другую.