Марк Захаров в Воронеже: о чем говорил с воронежцами и какой спектакль ставил в театре Драмы 

Сегодня, в первый день октября, в театре Ленком прошла церемония прощания со знаменитым режиссёром Марком Захаровым. На гражданской панихиде в театре побывали многие видные деятели политики и культуры: министр культуры Владимир Мединский, мэр Москвы Сергей Собянин, гендиректор Первого канала Константин Эрнст, глава киноконцерна «Мосфильм» Карен Шахназаров, гендиректор Большого театра Владимир Урин, худрук театра «У Никитских ворот» Марк Розовский, худрук «Театра Джигарханяна» Армен Джигарханян, худрук театра «Современник» Галина Волчек, артисты Светлана Немоляева, Александр Ширвиндт, Инна Чурикова с мужем — режиссером Глебом Панфиловым, Александр Лазарев-младший, Виктор Раков, Борис Клюев и другие.

Участники церемонии проводили Захарова аплодисментами. Его похоронили на Новодевичьем кладбище. Напомним, художественный руководитель театра Ленком скончался на 86-году жизни в Москве — официальной причиной смерти названо повторное воспаление лёгких.

«В Воронеж привозили спектакли «Ленкома» до прихода Захарова — это было убогое зрелище!»

Смерть Марка Захарова стала большим ударом и для воронежской культурной общественности. В столицу Черноземья не раз привозили спектакли театра «Ленком», да и сам Марк Анатольевич несколько раз приезжал к нам. Более того, он связан с Воронежем через отца, Анатолия Борисовича. Тот был выходцем из дворянской семьи, учился в нашем кадетском корпусе, с началом революции вступил в ряды Красной Армии. В мирное время работал учителем физкультуры в школе, в 1934 году отец Марка Захарова был осуждён по знаменитой 58-й статье (контрреволюционная деятельность) и на три года выслан из Москвы в Рязань. Затем вернулся, воевал в Великой Отечественной войне, а после её окончания, в 1949 году вновь был выслан как ранее судимый — на этот раз в Киржач. Умер в преклонном возрасте, как и его знаменитый сын.

Член Союза театральных деятелей России, искусствовед Бронислав Табачников рассказал корреспонденту «Ё!» о личной встрече с режиссёром, когда на стыке 70-х и 80-х годов приезжал в Воронеж:

— Тогда я был заместителем председателя Воронежского отделения Союза театральных деятелей (СТД), и под эгидой СТД в нашем городе проводились встречи со многими мэтрами — к нам приезжал, например, Лев Додин, Михаил Ульянов. Марк Захаров выступил перед театральной общественностью со сцены Дома актёра, а потом мы немого побеседовали в кулуарах. Он производил впечатление человека абсолютно театрального, хотя и в кино тоже работал, очень глубокого, спокойного и при этом с ироничным и насмешливым умом. При этом он всегда избегал говорить о конкретных артистах или работах — кого-то хвалить или ругать.

Воронежской театральной общественности он рассказывал о принципах формирования труппы и репертуара в театре. Главный его посыл был — если то, что ты ставишь на сцене, не созвучно эпохе, театр никогда не будет успешным. Шутка ли, в «Ленкоме» за 45 лет его руководства на спектаклях всегда были аншлаги! Он, можно сказать, создал этот театр. Я видел спектакли

«Ленкома» до прихода туда Захарова, их привозили в Воронеж.

Честно скажу, это было убогое зрелище, никудышное, хотя артисты отличные — Караченцов, Збруев… А потом пришёл Захаров, и всё резко изменилось, начиная с его первого же спектакля «Тиль».

Отметим также, что в конце 80-х Марка Захарова пригласили в воронежский Театр драмы имени Кольцова поставить остросоциальный на волне перестройки спектакль «Диктатура совести», который уже шёл в Ленкоме. Правда, основной работой по постановке занялся соратник Захарова, режиссёр Юрии Махаев, Захаров в это время снимал фильм. Но незадолго до премьеры Марк Анатольевич всё-таки приехал в Воронеж и «отшлифовал» постановку. Премьера спектакля состоялась в 1987 году, он имел большой успех у публики.

«Весь воронежский зал молча встал»

Художественный руководитель Воронежского Камерного театра и Платоновского фестиваля Михаил Бычков вспоминает, как поразил его первый же увиденный им спектакль Марка Захарова.

— Лично я не был знаком с Марком Анатольевичем — я знаю этого великого человека только по его творчеству. Для меня театр Марка Захарова начался со второй половины 70-х — со спектакля «Тиль». В нём играли начинающие тогда Инна Чурикова (это был дебют актрисы — прим. «Ё!») и Николай Караченцов. Эта постановка поразила меня своей яркостью, эстетичностью, непохожестью ни на одну другую. Дальше я искал любую возможность посмотреть спектакли Марка Анатольевича. «Иванов», «Три девушки в голубом», «Юнона и Авось»... Для меня это был пример того, что театра может быть ярким, метафоричным и... социальным! Мы поняли, что можно сочетать музыкальный и драматический театр. Помню, свой первый мюзикл — в начале 80-х я режиссировал постановку по «Песне о Гайавате» Генри Лонгфелло в Алтайском ТЮЗе — я ставил по стопам Марка Анатольевича. Он показал мне, как создавать авторский театр — полностью устремлённый к театральному руководителю, каким и был Марк Захаров.

А заслуженный артист России Камиль Тукаев вспомнил реакцию воронежской публики на спектакль «Ленкома» «Поминальная молитва», которую привозили в Воронеж в ДК «Электроника»

— Я помню, как в конце 80-х — начале 90-х Марк Захаров привозил в Воронеж спектакль «Поминальная молитва». Помню, как на сцену вышел Евгений Леонов в тяжёлом состоянии. Весь зал молча встал — не с овациями, а с уважением. Всю жизнь возвращаюсь к этому моменту в памяти. Я вырос на творчестве Захарова. Он был компасом, который показывал, что такое хорошо и что такое плохо — особенно в фильме «Тот самый Мюнхгаузен». Марк Захаров был социальным рупором театра, и в то же время он стал одним из немногих, кто продвинул театр в кино.