«Воронеж — город экологического бедствия»

Житель Воронежа Юрий Филиппов работает геодезистом с начала 1970-х годов. Для несведущих: геодезия — это неотъемлемая часть строительных работ, связанная с измерениями на местности. По долгу деятельности Юрий Николаевич в своё время имел доступ на многие воронежские предприятия, в том числе и режимные. А поскольку Филиппов по образованию практически эколог (окончил земфак сельскохозяйственного института), то всегда обращал внимание на любое нарушение экологии на производстве. За годы своих наблюдений Юрий Николаевич пришёл к неутешительным выводам.

— Воронеж — город экологического бедствия, — утверждает он. — Город, где каждая капля воды, каждая клеточка живых организмов загрязнены и заражены!

По словам Филиппова, экология города испортилась не вчера. Этому процессу десятки лет. Многое из того, что было скрыто от глаз простых жителей, Юрий Николаевич рассказал корреспондентам «МОЁ!».

Подземное ядовитое озеро

Сегодня ни для кого не секрет, что часть грунтовых вод в Воронеже заражена ядовитой щёлочью под названием некаль. Это вещество накапливается во внутренних органах человека, приводя к многочисленным болезням. Некаль, похожий на стиральный порошок, завод СК использовал для очистки каучука. На месте микрорайона БАМ между улицей Новосибирской и 8-й больницей до 1970-х годов располагались поля фильтрации, куда отработанный яд стекался по трубам. За долгие годы под землёй скопилось целое озеро, заражённое некалем, — около 100 миллионов кубометров (это примерно половина Воронежского водохранилища)! Учёные опасаются, что постепенно расползающийся ядовитый водоём достигнет 9-го водозабора, питающего водой половину левого берега.

Однако, по данным главы областного управления Роспотребнадзора Михаила Чубирко, озеро локализовано и не распространяется.

— Главное, не добывать в этом месте воду, — считает чиновник. — Как говорится, напакостили — и лучше не трогать…

Юрий Филиппов вспоминает, как в 1970-х строил первую девятиэтажку в микрорайоне БАМ:

— Когда разрыли котлован, я удивился, какая вязкая почва. А если долго топтаться, под ногами появлялись фонтаны из мутной жидкости. В это время рядом ростовская бригада бурила скважины, которые предназначались для оттока некаля из-под земли. Мало кто знает, что в 1983 году на берегу водохранилища построили одноэтажное кирпичное здание с радиоактивной установкой ЭЛВ-3. Заражённая некалем вода по лотку со скоростью 4 м/с проходила через облучатель, очищалась, после чего поступала на левобережные очистные сооружения. Сам процесс был засекречен.
Установка прекратила работу лишь в конце 90-х.

«Вода не питьевая, а техническая!»

Воронеж — один из немногих городов России, где питьевая вода добывается исключительно из артезианских скважин. Однако её качество оставляет желать лучшего, поскольку в городе около 44 очагов загрязнения подземных вод.

По подсчётам специалистов, за год в организм каждого воронежца поступает железа и марганца в 3 раза больше, а бора и нитратов — в 1,3 раза больше допустимой нормы.

Юрий Филиппов вспоминает, как ещё в конце 1980-х нынешний глава Роспотребнадзора Михаил Чубирко, возглавлявший тогда воронежский Госсанэпиднадзор, обещал издать указ, по которому вся вода в Воронеже будет считаться технической, а не питьевой и горожане будут платить за неё меньше.

— Я ждал-ждал этого указа, а вместо него вышло постановление, по которому СЭС не будет вводить в эксплуатацию новые здания без общего устройства очистки воды в каждом доме, — вспоминает Юрий Николаевич. — Но и это постановление отменили через год.

МОЁшники напомнили Михаилу Чубирко этот эпизод. Он пояснил, что постановление перестало работать, как только СЭС отстранили от участия в приёмке жилых домов. По поводу качества воды глава Роспотребнадзора сегодня более осторожен в оценках.

— Можно ли назвать воду технической?.. — замялся он. — Думаю, не во всех районах… Сегодня наибольшую тревогу вызывает качество воды на правом берегу. Но в последнее время после замены оборудования на станциях доочистки, вода в Воронеже стала лучше.

Цианистый калий в водохранилище?

По словам Юрия Филиппова, поскольку водохранилище создавалось для промышленного водоснабжения города, заводы с ним никогда особо не церемонились. Если на предприятии не было своих очистных сооружений, отходы сливались прямиком в воронежское «море».

— Как это было на заводе «Электроприбор» на улице 20-летия Октября, — вспоминает Юрий Николаевич. — Мне пришлось поработать на этом предприятии в середине 80-х. Тогда отходы из цеха гальваники сбрасывали в водохранилище по керамической трубе, проходящей под землёй, где-то справа от дамбы Чернавского моста. А ведь в гальванике используется цианистый калий.

Впрочем, на самом заводе корреспондентам «МОЁ!» эту информацию не подтвердили.

— Всё это, извините за нелитературное слово, брехня! — возмутился главный инженер ОАО «Электроприбор» Владимир Невзоров. — Я пришёл на завод в 1977 году. Гальванику строили позже, сразу с очистными сооружениями. И сейчас мы регулярно подвергаемся экологическому контролю. Заводы зажали со всех сторон — штрафуют за малейшие нарушения.

Как дачников обманули

В начале 1970-х Юрий Филиппов участвовал и в строительстве иловых карт в посёлке Тенистый — основного источника зловония в Юго-Западном районе. Иловые карты — это огромные котлованы, заполненные отложениями с очистных сооружений. По словам геодезиста, само строительство иловых карт происходило в обстановке строжайшей секретности.

— К тому времени в Тенистом вовсю раздавали земельные участки, — рассказывает Юрий Николаевич. — Во избежание протестов дачников их решили поставить перед фактом. Военкомат призвал в наше строительное управление бульдозеристов, одели их в военную форму и выдали технику. Якобы военные что-то строят для аэродрома «Балтимор». А сами буквально за месяц соорудили иловые карты и тут же их заполнили. А когда народ спохватился: «Откуда запах?», — им ответили: «Извините, поздно. Государственная комиссия уже приняла объект в эксплуатацию».