Пациентка из Израиля всему миру рассказала об ужасах воронежской медицины

На прошлой неделе состояние воронежской медицины оказалось в центре интернет-скандала. Поводом для бурных дискуссий послужили впечатления гражданки Израиля от пребывания в воронежской больнице (судя по записям, в первую очередь речь идёт о больнице скорой медицинской помощи). Свои злоключения девушка изложила в собственном интернет-дневнике (dorinem.livejournal.com), озаглавив их «Ужасы нашего городка». Статья израильской пациентки, которая была в нашем городе проездом по дороге в Белгород и у которой в Воронеже внезапно началось сильное кровотечение, мгновенно разошлась по Рунету. Между пользователями развернулись дебаты: кто-то девушке сочувствовал, кто-то обвинял иностранку в изнеженности, кто-то вопрошал о том,  где результаты распиаренного нацпроекта «Здоровье» и куда уходят наши налоги...

МОЁ! Online выборочно публикует скандальные зарисовки израильской пациентки. Кстати, распечатки опубликованной в Интернете истории мы также отправим в управление здравоохранения Воронежской области, департамент здравоохранения администрации города и главному врачу БСМП Геннадию Зимарину с просьбой прокомментировать записи израильтянки. О реакции медиков и чиновников мы сообщим вам в одном из ближайших номеров. 

Первое знакомство с российской медициной

«Итак, в один совсем непрекрасный момент я обнаружила, что у меня началось кровотечение. Подумав, что это влияние перелётов, переездов и смены климата, я выпила таблетку от болей и пошла спать. Утром ситуация не улучшилась. <…> Мне очень не улыбалось искать врача в чужой стране и в городе, где практически не было знакомых, но я решила, что здоровье важнее. <…>

Не буду описывать все подробности, но в конце концов мы нашли какую-то больницу под номером 3. Я и мама пошли в больницу искать гинеколога. Мы зашли в полуразрушенный перекопанный безлюдный вестибюль… Как оказалось, вход в больницу разрешался только в бахилах. Пришлось нам купить бахилы (недорого, пять рублей пара), натянуть их и пойти на третий этаж искать врача. Больница казалась разрушенной и покинутой, по дороге я заглядывала в палаты и с ужасом думала: «Как же люди тут лежат?». <…>

Гинеколога мы нашли после долгих поисков, им оказалась молодая женщина, лежащая на диване и смотрящая телевизор. Нашим появлением она была очень недовольна… Она сообщила, что не дежурная, поэтому тут ни при чём, а на мою робкую попытку выяснить, куда же нам идти, сказала вызвать скорую, а они, мол, уже знают, куда везти.

Мы вышли, так и не зная, куда идти. Люди на улице посоветовали ехать в больницу скорой помощи, там, мол, обязательно должны принять. И поехали мы в эту больницу на другой конец города».

В регистратуре

«В регистрацию, конечно же, стояла очередь, и, конечно же, работала только одна девочка с недовольным лицом. Она с выражением мученицы на лице копалась в компьютере 20 минут, так и не зарегистрировав даже первого в очереди. <…>

Пока ждали, я смотрела по сторонам, и глаза мои лезли на лоб. Во-первых, люди, привезённые на скорой, вылазили из скорой и ковыляли в регистрацию на своих двоих. Иногда привезённые просто не могли этого сделать, и тогда по всему покою бегали санитары с криками «Нужна каталка!», а им отвечала тётка: «Каталок нет!!!». Те же счастливцы, которым каталка всё же досталась, лежали на абсолютно голой незастеленной поверхности, причём раздевали для осмотра их иногда прямо в коридоре или в кабинете при открытой двери, поэтому за время ожидания мне пришлось лицезреть интимные органы нескольких людей, при том что я совсем не собиралась этого делать…»

В регистратуре после долгих выяснений, есть ли у израильской гражданки документы на русском языке, её всё-таки направили на осмотр к врачу.

У гинеколога

«Ждать его мне пришлось более получаса, так что пришлось выйти, поорать и сказать, что я собираюсь падать в обморок, и только тогда пришла врач. Это была молоденькая и очень приятная девочка, как я потом поняла, интерн...

– Вот, кровотечение, – сказала я.
– Вы уже рожали? – спросила врач.
– Нет.
– Жалко, а то бы мы вас сразу выскребли.

Тут я потеряла дар речи. Этот жуткий глагол просто ввёл меня в ступор. То есть я понимаю, что иногда это надо делать, но предложить это как вариант вот так, без осмотра, без анализов, без диагностирования?! Кроме того, если я уже рожала, так что, теперь можно не церемониться?!»

Не меньший ужас израильтянка пережила, когда ей предложили взобраться на гинекологическое кресло. В Израиле такие кресла оснащены аппаратами УЗИ. Но не столько старое оборудование смутило девушку, сколько поставила в тупик антисанитария в кабинете. 

«Там стоял тазик (возле кресла). И в тазике плавали какие-то кровяные сгустки. Извините, но из песни слов не выкинешь. Я в полном ступоре смотрела на это. Потом повернулась к врачу и сказала дрожащим голосом: «Там... Там, в тазике, это...». Она подошла, посмотрела и сказала: «А, ну не обращайте внимания. Просто не садитесь на тазик, а вот тут, повыше». <…>

«Когда осмотр был закончен, врач сказала, что это может быть что угодно – обычная беременность, внематочная беременность, просто сбой цикла из-за поездок.

– Ну УЗИ-то может показать, что именно происходит? – спросила я.

– Да, конечно.

– Хорошо, когда можно сделать УЗИ?

– В понедельник.

– Как в понедельник????!!!!!

Я просто потеряла дар речи. Напоминаю, что это вечер субботы, я нахожусь в больнице скорой помощи с сильным кровотечением, а мне собираются делать УЗИ через два дня. В понедельник.

– Ну а что делать? – сказала врач. – Я предлагаю выскрести, а потом в понедельник посмотрим на УЗИ. Или, в крайнем случае, положим вас в больницу, в понедельник сделаем анализы и посмотрим».

Девушка уже готова была уехать из больницы, поскольку не видела смысла оставаться там два дня без УЗИ. Тогда ей предложили другой вариант.

«Врач (кстати, она мне очень понравилась,  была мила и обходительна, она просто живёт в другой реальности) сказала: «Пойдите в аптеку, купите тест на беременность. Если будет отрицательный, я вас отпущу более-менее со спокойным сердцем».

Тест показал беременность. Врач убедила девушку в необходимости лечь в больницу. Ведь если это была внематочная беременность, ситуация могла усугубиться. Выхода у девушки не было...

Обследование

«Вначале меня послали брать кровь. Я внимательно посмотрела, что иглы одноразовые и что их вскрыли на моих глазах. Пока искали мою вену, я с интересом обнаружила, что пробирки совсем не одноразовые, и потом я неоднократно видела, что с этими пробирками с кровью ходят по коридору, когда они абсолютно ничем не прикрыты. Зато бахилы для стерильности, ага. <…>

– А почему так мало крови взяли? – спросила я. – Мне ведь много чего нужно проверить – общий анализ, гормон беременности.
– А мы не будем делать общий анализ крови, – сказали мне, посмотрев на меня, как на дуру. – Мы определим вам группу крови, чтобы знать, какую вам вливать, если станет хуже.
– То есть как? – обалдело спросила я. – Меня кладут в больницу и даже не делают анализ крови?
– Лаборатория откроется в понедельник, тогда и сделаем анализ крови.
– Э-э-э-э-э-э... Вы серьезно, что ли? А если у меня ещё и внутреннее кровотечение есть, мне же надо следить за уровнем эритроцитов и гемоглобина, нет?
– Девушка, что вам не понятно, сказали же – лаборатория откроется в понедельник, тогда и сделаем анализ!!!
- А гормон беременности когда мне проверят?
- А на беременность мы делаем проверки во вторник и четверг.

<…> Следующим номером программы была ЭКГ. Пока я её делала, ко мне пришла терапевт с набором традиционных вопросов. На вопрос: «Какие есть проблемы со здоровьем, какие лекарства принимаете?» я привычно ответила: «Есть недостаток витамина Д, его я и принимаю». В ответ терапевт в шоке уставилась на меня: «А как вам это определили?!» «А, – говорю я, – извините. Я, понимаете, из Израиля, у нас такие проверки делают без проблем». По взгляду врача я поняла, что мой ответ её очень впечатлил. Кроме того, она стала явно вежливее со мной говорить.

«Ага, – думаю. – Значит, стратегия такая – говорить, что я из Израиля, но не сразу. Как минимум на отношение ко мне и на уровень вежливости действует положительно».

Палата

«– Вот видите, вам повезло! – сказала мне врач. – Вам досталось место в палате!
– А что бы было, если бы не досталось? – искренне поинтересовалась я.
– Ну как, лежали бы в коридоре на каталке.

Палата была на шесть мест, но ни одного человека в ней не было.

– А где все? – поинтересовалась я.

– Не знаю, видимо, ушли домой на выходные.

Подумав, что я их понимаю, я поблагодарила провожатую и начала осматриваться.
В палате было очень жарко, окна были открыты только на треть и все подоконники были уставлены бутылками с водой. Кстати, вы поняли, почему бутылки стояли на подоконниках? Ну как же, это же понятно! Они там грелись. Чтобы купаться. Ведь в больнице не было горячей воды. Ну да. Я лежала в больнице в сорокоградусную жару. С кровотечением. Без горячей воды. <…>

Я  обратила внимание – у всех кровати застелены собственными простынями, больничного белья нет в принципе… Кстати, операции тоже делают пациентам в собственной одежде – типа, надела халатик, который не очень жалко, и идёшь на операцию. <…> Не буду утомлять вас лишними подробностями, скажу только, что за четыре дня постель мне не меняли ни разу, сама кровать была продавлена до такого уровня, что просто удержаться на ней было делом нелёгким, а спать на ней можно было только в полуобморочном состоянии».

Девушка созвонилась со своим друзьями и мужем, чтобы они по Интернету нашли платную клинику в Воронеже, где бы ей могли сделать хотя бы УЗИ. Кроме того, девушка связалась со своим израильским гинекологом и страховой компанией. К слову, в страховой компании не могли поверить, что в больнице крупного города пациенту, попавшему туда в выходной день, не могут сделать УЗИ.

День второй

На следующее утро девушку ждала  радостная весть: в Воронеже жила мама её знакомой, которая договорилась об УЗИ в частной клинике и пообещала отвезти её  туда на машине. Пока девушка ждала приезда своей спасительницы, начались утренние процедуры. Воронежскую гостью позвали делать укол. Медсестру процедурного кабинета она ввела в ступор своей просьбой.  

«– Девушка! – сказала я, уже привычно лучезарно улыбаясь. – Я очень извиняюсь, но я не видела, как вы открывали одноразовый шприц. Пожалуйста, вскройте новый на моих глазах.
– Да вы что, что вы себе позволяете! У нас всё одноразовое!
– Девушка, вы не поняли. Я не спросила, одноразовый этот шприц или нет. Я попросила вскрыть новый на моих глазах. Понимаете, я из Израиля, я не знаю, как у вас это делается, но у нас так принято. <…>

Вскоре я поняла, что хочется есть. «Интересно, кормят в этой больнице?» - подумала я, и тут как раз в палату зашла женщина и сказала: «На чай!».

Ну что, я беру фотоаппарат и иду на чай. Как оказалось, к чаю выдавали хлеб с маслом.
А вот чай наливали поварёжкой из ведра. Я, правда, в любом случае не решилась бы попробовать этот чай, но мне и не светило – надо было прийти со своим стаканом. А у меня что – у меня только фотоаппарат.

Когда я начала фотографировать, тётя, стоящая на раздаче, около минуты не могла ничего сказать, а потом выдавила что-то вроде: «Что это такоэ?!».

– Это? Фотоаппарат! – я опять включила режим тупой иностранки.

– Но почему вы фотографируете?!

– На память. Людям показать – у нас такого никогда не видели.

– Но здесь нельзя фотографировать!

– Почему?

– Ну это же неприлично!

Я хотела сказать, что для этого слова можно найти более интересные примеры в этой больнице, но всего лишь ласково улыбнулась...»

Вскоре приехала спасительница героини рассказа Наташа и повезла её в коммерческую клинику, где девушке сделали УЗИ. Увы, врач, делавшая УЗИ, не смогла  назвать причины кровотечения, при этом беременности также никакой не обнаружилось. А уже дома у Натальи они вызвали платную скорую, врачи которой взяли кровь на определение беременности, но анализ должен был быть готов только на следующий день. Девушка вернулась в больницу, где она уже получила, по её словам, «мастер-класс» – ей сообщили  суммы взяток для разных специалистов.

День третий

«В девять утра пришла врач, делающая УЗИ. В очереди я была третьей. Зашла первая девочка, приготовилась вторая, потом я. Ну вот, скоро и я зайду. Тут подходит девочка, такая вся фифа на каблучках и в бахилах. А за мной уже очередь человек в десять. А эта девочка стала возле кабинета и не спрашивает, кто последний. Я её спрашиваю:

– Вы тоже на УЗИ?

– Да.

– А тогда спросите там, кто последний.

– Мне не надо.

– Это как не надо? – офигела я.

Ответом мне было молчание. Вышла первая девочка с УЗИ, наша фифа отодвигает бедром вторую и заходит в кабинет. Я сижу и думаю: «Ладно, не злись. Мало ли, у неё что-то срочное».

Фифа выходит с УЗИ, вторая девочка опять поднимается, но тут из кабинета высовывается врач и манит кого-то пальцем. К ней подходит другая девушка, явно не больничного вида, с мужем, заходят, делают УЗИ. Выходят, вторая девочка поднимается. Тут заходит другой врач, ведущий ещё одну девушку, заводит её на УЗИ. В общем, повторилось это с вариациями 12 раз. Прописью – двенадцать. С каждым разом глаза мои наливались кровью. Когда я зашла в кабинет, я уже думала не о том, как дать взятку, а о том, как не дать в морду. Но у меня была цель – пройти УЗИ, а ругаться с врачом как бы не помогало моей цели, поэтому я закрыла дверь кабинета.

– Оставьте дверь открытой! – говорит мне врач.

– Что? – не поняла я.

– Оставьте дверь открытой, раздевайтесь, ложитесь.

– Как это? Вы собираетесь делать мне УЗИ с открытой дверью?

– Ну что я, задохнуться должна, что ли! Раздевайтесь!

Ну да, ей жарко – поэтому я должна проходить гинекологическое УЗИ, лёжа на кушетке прямо напротив двери, открытой в коридор, где толпятся не только женщины, но и мужчины.

– Знаете, – сказала я тихо, медленно и спокойно, глядя ей прямо в глаза, – я всё же буду проходить эту проверку с закрытой дверью, с вашего позволения.

Пошла, закрыла дверь, разделась, легла. Ни слова не говоря, врач стала делать мне УЗИ. После проверки сказала, вполне вежливо и подробно, кстати, хоть и с недовольным лицом, что она не видит у меня никаких изменений или отклонений, кроме того, она почти уверена, что о беременности даже на маленьком сроке не может быть и речи».

Обход врача

«Сделав УЗИ, я пошла в палату, на обход врача. Я думала, что обход врача – это когда ты находишься в палате, а к тебе приходит врач. Но увидела следующую картину – врач сидит за столом возле смотрового кабинета, а к ней стоит очередь из пациенток. Причём именно стоит, никаких стульев, чтобы ждать хотя бы сидя, не предполагалось. Я подумала, что не очень логично заставлять пациентов (с кровотечениями, после оперциии т. д.) ждать осмотра стоя, но уже ничему не удивлялась и встала в очередь».

Врач успокоила израильскую пациентку, но сказала, что нужно обязательно как можно быстрее взять анализ крови.
«Поблагодарив её, я, успокоенная, окрылённая и обрадованная, пошла делать анализ крови. В процедурной сидела медсестра и что-то писала.

– Здравствуйте! – радостно сказала я. – Мне нужно сделать анализ крови, вот записка от врача!

– Приходите завтра.

– То есть как завтра?! – в полном шоке сказала я. – Мне сказали, надо сделать сегодня...

– Что вам непонятно? Я уже сегодня два стенда пробирок заполнила, у меня нет стерильных пробирок, приходите завтра! – проорала медсестра.

Тут у меня просто дым из ушей пошёл. Не говоря ни слова, я развернулась и пошла в ординаторскую. Ворвавшись туда, я увидела своего врача.

– Мне там медсестра говорит, что она не может взять мне анализ крови, потому что у них нет пробирок!

– Ну и нечего психовать, завтра возьмут!

Я обернулась и увидела, что это сказала узистка, которая собиралась делать мне УЗИ с открытой дверью.

– Что же это за больница такая, в которой уже три дня не могут сделать анализ крови!!!

Моя врач встала из-за стола, сказала мне: «Пошли». Мы пошли в процедурную, врач бросила мне: «Подожди здесь» - и зашла внутрь, закрыв за собой дверь. Несколько минут там происходил разговор на повышенных тонах, потом моя врач вышла: «Заходи, тебе возьмут кровь сейчас».

На следующий день необходимо было снова провести анализ крови, и снова это было сопряжено с трудностями.

«Утром в восемь я уже стояла около двери в процедурную. Та же медсестра, у которой «не было пробирок», сказала мне, что раньше десяти она не будет брать анализы. Я пошла искать врача, она вздохнула и сказала мне идти сдавать кровь в платное отделение. В платном отделении мне сказали, что сейчас нету человека, который берёт кровь, когда будет неизвестно, и нет, они не знают, где ещё мне могут взять кровь, и нет, никто другой не может. Я вернулась в гинекологию, врач послала меня в биохимическую лабораторию. Поблуждав там по коридорам, я нашла там кого-то, кто был согласен со мной говорить и объяснил мне, что в ближайшее время тут тоже кровь никто брать не будет. Вернулась в ординаторскую, рассказала всё врачу, она опять пошла поговорила с медсестрой, и после часа блужданий мне всё же взяли кровь».

Счастливый финал

После всех мытарств девушка решила, что оставаться в воронежской больнице не имеет смысла – она решила уехать в Москву, чтобы как можно быстрее улететь в Израиль. Анализ крови показал, что её состояние становится лучше, хотя, покидая больницу, она получила выписку: «Возможный выкидыш, нельзя исключить внематочную беременность».

«Я благополучно доехала в Москву, а на следующий день улетела домой. Прямо с поезда я нашла себе частного гинеколога, который согласился меня принять без очереди. Выслушав всю историю и сделав мне УЗИ, он сказал, что склонен считать, что это был ранний выкидыш. Я сдала кровь, в восемь утра на следующий день у меня уже был ответ – уровень гормона нормальный. Никогда бы не подумала, что известие о том, что у меня был выкидыш, будет для меня таким счастьем и облегчением. Всё познаётся в сравнении.

Тут можно было бы и закончить эту несчастливую историю со счастливым концом, но хочу добавить ещё несколько штрихов для дополнения картины. Когда я уезжала из Воронежа, там как раз начинались серьёзные пожары. И началась эвакуация больниц, так что очень хорошо, что меня там не было. А в день моего вылета из Домодедово через несколько часов была эта дурацкая история с казахом, захватившим самолёт, из-за которой аэропорт закрыли на несколько часов и отменили многие рейсы. Ну и начало смога в Москве я застала, но «насладилась» им ровно один день. В общем, такое ощущение, что реальность гналась за мной по пятам, но уже не успевала, отставая на один такт. Нужно будет подумать, что это означает».

Любимые читатели! А что вы думаете об этой истории? Ждём ваши комментарии на нашем портале или звоните в «МОЁ!» по тел. 52-19-06 в четверг, 26 августа, с 9.30 до 11.00.
 
В ТЕМУ

Нацпроекты забуксовали

«Концентрация бюджетных и административных ресурсов на повышении качества жизни граждан России – это необходимое и логичное развитие нашего с вами экономического курса, который мы проводили в течение предыдущих пяти лет и будем проводить дальше», -- заявил в 2006 году Владимир Путин, объявляя о развитии так называемых  национальных проектов – «Здоровье», «Образование», «Развитие АПК» и «Доступное жильё». Ответственным за нацпроекты  тогда был вице-премьер Дмитрий Медведев. Однако прошла выборная пора, и о нацпроектах власть постаралась забыть. На сайте нацпроекта «Здоровье», к примеру, последняя новость датирована январём 2009 года. Впрочем, многие эксперты отмечали, что государство называло национальными проектами те сферы, которые оно и так обязано развивать. Однако на настоящую модернизацию этих направлений сил не хватило. Во всяком случае, состояние воронежской медицины за прошедшие годы серьёзных изменений не претерпело. То же самое можно сказать о доступном жилье, образовании и АПК…