Нужны ли Воронежу «блатные» школы и «блатные» классы?

Довольно показательную историю рассказала нам Наталья - мама первоклассника одной из школ, расположенных в центре города.

– Поначалу мы попали в первый «Д», – вспоминает Наталья. – Конечно, никто из руководства школы не говорил вслух о том, что существует негласное разделение по классам. Но так получилось, что все знают – детей в «А» классе будут учить хорошо и этот класс будет элитным во всех смыслах слова. Там и родители заинтересованы в обратной связи с учителем, и программа будет самой насыщенной. Все остальные классы расположились по нисходящей. На первых собраниях я и правда заметила, что родители «ашек» слушают учителя затаив дыхание, а родителям «дешек» всё равно, что им там говорят. Значит, тогда и учителю будет всё равно? Конечно, я решила не мириться с такой ситуацией и пошла к директору с просьбой перевести моего ребёнка в «А». Увы, ответила она, «А» давно укомплектован. Пришлось задействовать самые разные знакомства, чтобы сына перевели в «А». Посмотрим, что будет дальше.

Бывший завуч одной из воронежских школ Сергей в разговоре с корреспондентами «МОЁ!» подтвердил – разделение детей действительно существует. Но по его словам, это необходимая мера.

– Это негласное разделение ввели для того, чтобы сильные дети могли идти вперёд и не дожидаться отстающих, – говорит Сергей.

Народный учитель СССР Марина Картавцева считает, что разделение необходимо, но учителя очень спешат, разделяя детей по уровню успеваемости с первого класса.

– Ситуация очень щепетильна, – говорит Марина Игнатьевна. – Ни один талмуд Министерства образования здесь не даёт никаких рекомендаций. Но это разделение есть. И с одной стороны, конечно, хорошо, когда дети в классе примерно одного уровня по умственным способностям и по задаткам. Если этот уровень высок, их можно нагружать сверх программы. В то же время детям послабее в одном классе будет нравственно и душевно комфортно. Но с другой стороны, таким слабым детям не за кем будет тянуться.

На днях я разговаривала со своей бывшей ученицей. Её ребёнок поступает в первый класс, ходит на подготовительные занятия. И уже сейчас учительница говорит, что он не потянет. Ребёнок, придя в школу, должен уметь читать и считать. Разве это правильно? Ведь мальчишка, к примеру, может сделать рывок и в 13 - 14 лет – именно в это время в нём может взыграть мужская гордость и ему захочется быть не хуже остальных.

Поэтому я за то, чтобы учителя до восьмого класса всё же старались выравнивать детей и подтягивать отстающих. А с восьмого класса детей можно распределять в классы по наклонностям. Это и есть работа учителя.

Сергей её в этом поддержал.

– Мне кажется, класс должен быть сборной солянкой, – задумчиво улыбаясь, говорит бывший завуч. – Эдакое общество в миниатюре.  Так, чтобы в классе были и те, за кем стоит тянуться, и те, с кого не стоит брать пример.

А дальше случилось неожиданное – наши собеседники, не сговариваясь, заметили, что, по их мнению, стремление быть первым с самого детства не всегда благотворно влияет на душу ребёнка.

– Классы, где учатся только сильные дети, у нас всегда «тянут» все олимпиады и поднимают престиж школы, - говорит Марина Картавцева и после небольшой паузы добавляет: – Но как-то такие детишки немного… жестковаты.

– Не знаю, отчего так, но слабые детишки действительно более открытые, - уточняет свою мысль Сергей. – А вот у сильных складывается какое-то пользовательское отношение к жизни.

Самым сложным вопросом для наших собеседников стал вопрос денег. Сергей уверяет, что для учителей в его школе на первом месте всегда стояли способности ребёнка. Но, конечно, если родители-спонсоры очень хотели увидеть своего отстающего ребёнка в сильном классе, слабых детей переводили в сильный класс.

– Честно говоря, я не знаю, на самом ли деле в школах отдают преференции детям обеспеченных родителей или это всё слухи, – говорит Марина Картавцева. – Но если учитель относится к ребёнку обеспеченных родителей лучше, чем к остальным, то просто нет слов.

Своеобразную черту под этим обсуждением подвела директор одной из самых престижных воронежских школ, которая попросила не раскрывать её инкогнито, потому что многие родители, узнав о её позиции, были бы крайне удивлены. На днях она заявила корреспонденту «МОЁ!», что одну из главных ролей в появлении элитных классов и тем более элитных школ играют в первую очередь амбиции родителей. Как обоснованные – да, умный ребёнок заслуживает, чтобы ему дали больше знаний. Так и необоснованные – школа, в который учится ребёнок, становится для родителей таким же символом принадлежности к элите, как должность, связи и состояние.

Дорогие читатели! Наверняка среди вас много родителей школьников. Поэтому нам очень интересно, что думаете обо всём сказанном вы. И главное – как на деле обстоят дела в воронежских школах. Действительно ли там существует жёсткое разделение детей? Сталкивались ли вы с невозможностью устроить ребёнка в школу? И что же играет главную роль для учителей – деньги или знания?