Хозяин автосалона собрал банду, заработавшую 43 миллиона рублей

25 томов обвинительного заключения, 1 194 страницы. В них — ретроспектива двух с половиной лет гениальной аферы по «деланию денег из денег». Энергию её семи участников да в мирное бы русло. За это время, по данным следствия, на чёрном обнале группа «единомышленников» заработала 43 миллиона 278 тысяч 256 рублей и 86 копеек. Теневые денежные потоки по капле год распутывали следователи регионального управления ФСБ.

Итого: 1 июля ОПГ получила привет от Советского районного суда — 20 лет на семерых.

…Предвижу вопрос: что страшного в этих обнальщиках — не грабят, не убивают, всё по обоюдному. Отвечает Центробанк: нелегальная наличность — это не только способ ухода от налогов и подрыв экономики. Она идёт на финансирование терроризма — раз, но чаще — на взятки и откаты чиновникам. По данным ЦБ, во главе очереди к обнальщикам — строительный бизнес, за прошлый год именно в этой сфере совершилось 35% от общего количества всех теневых операций, за ним торговля — 27%. Среди клиентов группировки в Воронеже в первых рядах тоже были именно строители. 

«Банк» в квартире

Ниточки в фабуле уголовного дела ФСБ приводят к некоему Михаилу Фролову* (сейчас ему 36 лет). Парень с блестящим будущим: состоятельная семья — папа владеет автосалоном, диплом строителя. Официально работал у отца заместителем директора по коммерции. В конце 2017-го, заболев, папа переписывает автосалон на старшего сына Олега*. По факту же бразды семейного дела берёт в свои руки Фролов-младший.

Из показаний Михаила Фролова:

«(…) задумался о возможности дополнительного заработка, стал подыскивать фиктивные юридические лица… с целью использования их счетов для денежных переводов и последующего обналичивания денежных средств…»
Официально установленный следствием отрезок финансовой аферы — минимум с 1 января 2018-го по 15 июля 2020-го. За это время Фролов обрастёт целой клумбой фиктивных ООО и ИП для выкачивания чёрного нала — в общей сложности ФСБ насчитает 48 штук.

Помощники нашлись быстро: старший брат, приятель Климов*, две бухгалтерши из семейного автосалона и две из личного ИП. Продавал автомелочовку.

— Никто не бедствовал, расчёт был простой: заработать легко, быстро и много, — рассказывает мой источник в правоохранительных структурах. — Как установили следователи и суд, механизмом организованной преступной группы управлял Михаил Фролов — распределял роли, раздавал указания, диктовал условия для клиентов. Например, Климов занимался подбором директоров для левых фирм, курировал подконтрольные ИП, старший брат снимал наличность в банкоматах по корпоративным картам. Бухгалтеры готовили фиктивные пакеты документов с обоснованием транзакций для банков — якобы это платежи за якобы услуги, мониторили счета подставных юридических лиц на предмет блокировок, вели их налоговые базы, ставили электронные подписи от имени фиктивных директоров. Фролов же разработал для группы негласный кодекс конспирации. Участники могли общаться только по зашифрованным мессенджерам. Для проведения незаконных банковских операций сняли квартиру недалеко от автосалона, где установили компьютер, подключённый к системе «Клиент — Банк». Там находились флеш-карты с ключом доступа к системе, печати фиктивных ООО, сотовые телефоны с СИМ-картами, привязанными к счетам. Бухгалтерия номинальных контор и другая важная информация хранились на удалённом сервере с локацией за пределами России. В конце дня бумажная документация по наличности уничтожалась.

Петли вокруг закона

Представьте, что банковская система — шахматная доска, денежные операции в ней ходы. Один побеждает честно (добросовестные вкладчики, инвесторы). Другой — нет. Обнальщики — как банковские читеры (читеры — игроки в компьютерные игры, которые используют программные ошибки и нелегальные коды для того, чтобы выиграть, то есть играют нечестно. — Прим. ред).

По версии следствия, банда Фролова действовала по классическим лекалам обнала.

Шаг первый. Создаются фиктивные ООО и ИП с подставными директорами/покупаются готовые, но уже загнувшиеся, туда также ставится свой начальник. Управление счетами в руках Фролова. Большинство фирм — пустышки, но в некоторых, как правило уже купленных под ключ, наводится флёр худо-бедно хозяйственной деятельности. В открытых базах проверки контрагентов прослеживается: у них была какая-то выручка за какие-то якобы услуги, в казну капали копеечные налоги. По официальной рекомендации ЦБ, банки должны брать на карандаш бизнес-клиентов, налоговая нагрузка у которых меньше 0,9% от оборота — это грозит блокировкой счета. По данным ФСБ, фроловские конторы старались вписываться минимум — в 1 — 1,5 %. Одна из тётей-бухгалтеров в прошлом налоговый инспектор, работала в отделе камеральных проверок и липу для бывших коллег готовила с толком.

Шаг второй. Искатель левой наличности заключает левый договор с левой фроловской фирмой на оказание левых услуг. На её счёт клиент загоняет сумму, которую нужно перевести в бумагу, — «платит» за несуществующий ремонт, стройматериалы и прочие фантазии. Бухгалтерия ОПГ штампует бумажки, в том числе товарные накладные, платёжные поручения. Потоки шли внушительные: в среднем по договору миллион, и за день таких могло быть с десяток.

Шаг третий. Поступившие деньги, а это миллионы, «разливаются» по счетам других фиктивных ООО и ИП, привязанным к корпоративным картам, — тоже за якобы работы, потому что максимум, который можно обналичить без контроля Росфинмониторинга, — 600 тысяч рублей.

Шаг четвёртый: старший брат Фролова Олег или товарищ Климов идут в банкомат, снимают наличку с корпоративного пластика. Деньги вносятся — внимание! — в кассу семейного фроловского автосалона и из неё же отдаются на руки заказчику.

С каждой сделки Фролов оставлял себе от 5,5 до 10 процентов от суммы. ИП и семейный бизнес шли ко дну, но он катался на «Порше Панамера», старший брат — на БМВ Х6, Климов — на «Лексусе». 

А клиенты ни при чём

Михаила Фролова, Климова и трёх бухгалтеров судили по двум статьям — кроме 172-й о незаконной банковской деятельности, ещё по 187-й — за неправомерный оборот средств платежей (махинации с платёжными поручениями). У остальных была одна 172-я. Максимальный срок по каждой семь — лет колонии. Михаил Фролов, как главный «банк-менеджер», получил четыре года общего режима. Климов — три, Олег Фролов — два. У бухгалтерш сроки условные: у одной два года, у остальных по три. 
Семейный автосалон Фроловых продолжает работать, там другой учредитель и директор. По данным следствия, непосредственно через него в гоп-банкинг не играли, а использовали как площадку — для встреч, инкассации левой наличности.

Фиктивные фирмы и ИП, через которые текли теневые миллионы, ликвидированы. Начальники-номиналы, заведомо знавшие о денежном «читинге», вписавшиеся в него сознательно, тоже получили по уголовной статье — «Незаконное использование документов для создания юридического лица» (максимум — два года исправительных работ).
Клиенты, качавшие через конторы Фролова чёрный нал, в деле проходили свидетелями. Все они — легальный бизнес. А ЗАЧЕМ им это было нужно — история другого порядка.

*Приговор не вступил в законную силу, имена и фамилии осуждённых изменены.

ВОПРОС – РЕБРОМ 

А банки за этим следят?

Театром действий для ОПГ Фролова становились крупные банки из первых строчек финансовых рейтингов. Группировка, напомню, плодотворно трудилась ДВА С ПОЛОВИНОЙ года, почти 44 миллиона рублей растворились на цели, законность которых – сплошное многоточие. 

– Как их раскрыли, – спрашиваю в региональном Управлении ФСБ. – Сигнал из банка?

Нет, ни одно из кредитных учреждений денежные хороводы не напрягли, куда надо они не сигналили, банду от и до разработала ФСБ. При том, что есть целый Федеральный закон № 115 «О противодействии легализации (отмыванию) доходов, полученных преступным путём и финансированию терроризма». Почему он не всегда работает? 

– Как правило, схемы ухода от налогов и обналичивания строятся на том, что некие организации или ИП готовят документацию о якобы оказанных услугах или выполненных работах, которые фактически не оказываются и не выполняются – дело ОПГ Фролова наглядный пример, – объясняет адвокат Евгений Ермилов. – При этом у подставных организаций есть все необходимые документы, которые готовятся грамотно и в полном объёме – договоры, акты выполненных работ. В большинстве случаев они имеют определённую «историю», зарегистрированы не вчера. У банков же нет полномочий досконально проверять каждую операцию на предмет действительности – фактическое выполнение работ, оказание услуг, поставку товаров. Если возникают подозрения при проведении расчётов, банк имеет право лишь запросить полный пакет документов по операции, то есть те самые договоры и акты. Также банк обязан провести проверку фирмы, которой переводятся деньги, на предмет задолженности по налогам.

В случае, если формально все документы в порядке и фирма не находится в чёрном списке, банк обязан провести операцию. Кроме того, подставных организаций у обнальщиков несколько десятков, с разными учредителями, и их состав все время обновляется: используются только «свежие» фирмы с хорошей репутацией. Таким образом, формально у банков, как правило, нет оснований блокировать подобные операций.