Почему в Воронеже взорвалась маршрутка с пассажирами, в СКР не сказали и через два года

Очередная годовщина трагедии на остановке напротив «Галереи Чижова» наступила сегодня. Взрыв в маршрутном пазике 10А прогремел 12 августа 2021-го в 21:11 — когда автобус завершал свой последний в этот день рейс. Два человека погибли — 22-летняя Ольга Черникова и 55-летняя Татьяна Иванова умерли в больнице. 25 были ранены, трое из них — тяжело.

Спустя год в мэрии сообщили, что в общественном транспорте усилили меры безопасности. В облправительстве — что из регионального бюджета выделили субсидии на оснащение маршруток и троллейбусов видеокамерами, которые хранят записи в течение 30 дней (в рванувшем автобусе не было никакой). И, как рассказал в апреле 2023-го губернатор Александр Гусев, всё это сделали: камеры висят. Семьи погибших получили по 1 миллиону рублей, пострадавшие — компенсации от 50 тысяч до полумиллиона в зависимости от тяжести ранений. Плюс, по информации компании-перевозчика ООО «АТП-1», были выплаты от страховой.

Подробная хроника ЧП — в подборке новостей по теме.

Однако о том, ПОЧЕМУ в центре города-миллионника взорвался автобус с людьми, никто не сказал и через два года. Уголовное дело о «ненадлежащем оказании услуг по перевозке пассажиров, повлекшем по неосторожности причинение тяжкого вреда здоровью либо смерть человека» (пункт «в» второй части 238-й статьи УК РФ, до шести лет колонии) в воронежском управлении СКР возбудили в ту же ночь — после того как умерла Ольга Черникова. 13 августа в федеральном ведомстве заявили: забираем дело себе, в главное следственное управление — распорядился Александр Бастрыкин.

Я сейчас не буду перебирать все версии, которые с тех пор переобсуждали в новостях и на лавочках вдоль и поперёк. И я написала уже не одну и не две заметки, как редакция «МОЁ!» регулярно выполняет упражнение «официальный запрос в СКР о причине взрыва в маршрутке 10А у «Галереи Чижова». Упражнение с отягощением, потому что каждый раз ответа от следователей приходится добиваться долго и упорно: за знание Федерального закона № 2124-1 «О СМИ» на юрфаке у них, видимо, был неуд. Ответ же в итоге всегда один, сводится к «не скажем ничего, тайна следствия».

Очередной запрос «МОЁ!» на имя председателя СКР Александра Бастрыкина ушёл в пресс-службу Следственного комитета РФ 31 июля. Вот этот.

В семидневный срок — как требует как раз ФЗ «О СМИ» — ответа мы не получили. Об отсрочке — в течение ни трёх дней (по закону), ни десяти — нас тоже не оповестили. 11 августа я дозвонилась на мобильный руководителю управления по взаимодействию с журналистами Светлане Петренко, но Светлана Львовна в отпуске. В «приёмной», куда меня переадресовали, включался факс.

Редакция ответа ждёт. Как только получим — вы его узнаете.