«Муж чуть не задушил меня на глазах у дочери!»

«Раньше я думала, что очень хочу семью, быть женой сильного и смелого мужчины, который укроет от всех врагов. Но оказалось, что мой бывший муж и есть тот самый враг, который чуть не задушил меня на глазах у моей старшей дочери. Вере на тот момент было 12 лет».

* * *

«Сколько себя помню, мотаюсь по съёмным углам, наверное, и умру на съёмной квартире. Очень надеюсь, что до этого момента успею купить Верочке квартиру-студию или хоть комнатку в общежитии. Чтобы она так не моталась, как я, чтобы не думала постоянно, где взять деньги на аренду плюс коммуналку, зимой особенно дорого всё вместе, когда отопление. Надеюсь, я успею», — я листаю её посты в социальной сети. Удушающая безысходность, сквозящая из каждого сообщения, пробирает до мурашек. Марина карабкается изо всех сил. Я пишу ей сообщение, приглашаю на разговор и предлагаю помочь.

Как девочка — Марина очень молодо выглядит. У неё гладкая кожа, яркие голубые глазищи, тоненькая фигурка. Ей 37, и она приехала в Воронеж с другого конца страны три года назад. Её карманы были забиты страхами, а не деньгами, когда она с двумя дочками — новорождённой и подростком — начала новую жизнь. Подобно лягушке из притчи, она старательно взбивает «молоко», чтобы наконец вылезти из проблем, с которыми ей приходится справляться в одиночку.

— Маленькой я думала, что у меня счастливое детство, пока его последствия не стали вылезать во взрослой жизни…

Марина рассказывает мне о своей семье. Удивительно, как под одной крышей столько лет могут бок о бок жить совершенно чужие по духу люди, несмотря на то что они связаны родственными узами. Я пытаюсь понять, связано ли безразличие мужчин Марины по отношению к ней с «приданым» из детства. Она росла в полной семье, всё как у людей: родители, бабушка и дедушка, сёстры. Старшая, Рита, старше Кати на 13 лет, Алёна — на 11.

— Мама постоянно нас сравнивала и сталкивала лбами. — Марина водит пальцами по глади стола. — Мне говорила: «А Рита то… Рита это…», а ей совершенно то же самое про меня. Понятное дело, дружбы между нами не случилось, хотя я Риту очень любила, а вот она меня?..

Про любовь вопросов не возникало только у мамы: Марина признаётся, что отца она любила до безумия. Он был водолазом, косая сажень в плечах, ручищи «во какие, огромные!», зарабатывал хорошо. Выпивал, как все, но под заборами, говорит, не валялся. Когда Марина была на первом курсе, папу пригласили поработать водолазом в проекте по электрификации острова Ольхон на Байкале. При его хроническом заболевании сосудов головного мозга продолжать работу было нельзя, но Марина поступила на платное отделение на факультет, где он мечтал её видеть, да и деньги семье были нужны. Из денег, что ему заплатили за этот проект на Байкале, он смог оплатить только 1 семестр, а в октябре умер. Дальше Марина платила за учёбу сама. А мать потом долго винила её в смерти отца, как будто он только ради неё поехал туда…

— Марина, папа не применял к маме насилие?

— Иногда у них были драки… Бил.

— И вы всё равно считаете, что это любовь?

— Да, к сожалению…

Больное понятие любви Марина пронесёт с собой и во взрослую жизнь. Несмотря на затрещины её мама боготворила мужа, а после его смерти призналась, что найти ему замену нереально, начала пить и окончательно порвала связь с дочерью. Впрочем, а была ли эта связь? В детстве она не гнушалась говорить дочери, что лучше бы сделала аборт, и ревновала её к мужу — упаси Бог ему уделить больше времени дочери, а не жене! Эта извращённая, калечащая любовь в полной мере доставалась только супругу. Всё, чем довольствовалась Марина, так это редкими совместными походами на мамину работу — ни слов любви, ни тёплых объятий девочка не видела. Зато папа был более ласков: дарил подарки, оставлял записочки, когда уезжал на заработки: «Маринка, я уехал в командировку, скоро буду! Люблю тебя». А ещё папа был вспыльчивым.

«Папа и к вам применял насилие?» Этот вопрос ставит её в тупик, на какое-то время героиня прерывает свой рассказ, а я понимаю, что уже догадываюсь, какой ответ услышу.

— Мне было лет 14, когда старшая сестра развелась с мужем и вернулась в родительский дом. Родителям пришлось ютиться на диванчике, бабушка с дедушкой продолжали жить в отдельной комнате, а мы с сестрой и племянником переехали в спальню, где стоял мой раскладной диван с книжными полками сверху. Рядом — ещё диван и телевизор. В ту неделю я болела, было подозрение на коклюш. И вот, когда я уже почти уснула, прибегает племянник, залезает на меня, уже почти спящую, с ногами и пытается дотянуться до книги на полке. «Дай поспать, уйди!» — эта фраза стала последней каплей для отца. Он резко вскакивает с дивана с криком: «Я тебя породил, я тебя и убью!», на что мама спокойно отвечает: «Ну, иди и убей»…

Любящий и любимый папа Марины подбегает к дочери, берёт руками за горло и начинает её душить. К счастью, через какое-то время хватка ослабевает…

Эта страшная история повторилась через двадцать лет, но уже с мужем. До мужа Марина имела счастье влюбиться и даже родить дочь Верочку от гражданского супруга, но отношения не сложились — четыре года маленькая Вера видела бабушку и дедушку по отцу, ездила к ним в гости и скучала по их редким встречам. А потом у её отца, видимо, появилась новая семья, и звонки прекратились. Сейчас Вере 15, и вопросы, как она живёт, есть ли у неё одежда и обувь по сезону, как она учится и о чём мечтает, её папу не интересуют. Позже Марина встречает «второго мужа» — уже официального.

— Мы почти сразу начали жить вместе. Я очень хотела семью, быть замужем, защищённой, в спокойствии и безопасности. Даже когда начались звоночки, я себя уговаривала, что мне показалось, он не такой. Помню, как он мне рассказывал, что его отец бил мать «до кровавых соплей». Это пример я потом привела на суде. Он, конечно, всё отрицал. В самом начале отношений к нам домой позвонила его подружка и стала мне рассказывать, что я не знаю Женю, что на самом деле он очень много пьёт и совсем не тот, за кого себя выдаёт… Он вырвал трубку, стал обзывать эту девушку последними словами. Скоро эти слова я услышала и в свой адрес. А потом к словам прибавились действия — впервые он поднял на меня руку, когда я была на третьем месяце. Это был не первый приступ агрессии. Он часто кричал на меня, но тогда он схватил меня и с силой швырнул на диван, а потом стал кидать в меня всем, что было на столе. Я вызвала полицию, но в итоге простила его, заявление писать не стала, ещё и сама извинялась, что погорячилась.

Но потом случилось событие, которое подвело черту под их отношениями.

— Муж никак не мог, не хотел найти стабильную работу с нормальной зарплатой. Я, будучи беременной, ходила полуголодная, благо подружки привозили то курицу, то картошку, соленья, Вере печенье и фрукты. Денег катастрофически не хватало. А я старалась поддерживать его, как говорят,«вдохновлять». Это сейчас я понимаю, какая это чушь — объяснять мужу, что беременной жене важно хорошо питаться. Родилась Аня, я мечусь между младенцем, старшей дочерью и подбадриваниями мужа в надежде на то, что он возьмётся за ум. Но тщетно.

Всё случилось 24 декабря, прямо под Новый год. Накануне он уволился с очередной работы и потратил все расчётные деньги: купил себе костюм, ботинки, а мне — простое серебряное колечко. Утро. Холодильник пустой. Я доедаю остатки творога с сахаром. Он уехал занимать деньги к другу, а вернулся поздно ночью и из бара, где они с другом «заливали горе». В тот вечер его друзья звонили мне и просили его забрать, потому что он напился до неспособности передвигаться, а после моего отказа начали звонить Вере — она в этот момент была на репетиции в школе, всё это слышал учитель.

Каким-то чудом он вернулся сам, но я ему не открыла: сказала через дверь, чтобы он шёл ночевать к своей матери, которая живёт рядом. Минут десять он настойчиво стучал, потом ушёл, а когда вернулся снова, я в очередной раз его пожалела и открыла… Позже в суде он сказал, что пришёл с продуктами, но на самом деле в пакете было только пиво. Ночью, когда я зашла в комнату и сказала, что мы собираемся спать, он схватил меня за шею и буквально вытащил из комнаты на вытянутой руке, прижал к стене и стал душить. В его глазах было столько злости и ненависти, я не могла пошевелиться, не могла кричать, и только сказала ему: «Ты что, мне больно». Он смотрел на меня и повторял: «Я тебя сейчас убью, убью, убью…» Слава Богу, моя старшая дочь закричала: «Отпусти маму!», он отвлёкся, и я вырвалась…

Тогда я твёрдо решила, что не останусь с этим монстром. Вызвала полицию, написала заявление, а 25 декабря мы собрали вещи и уехали. Идти мне было некуда, как большинству женщин. У меня нет родственников, нет своей квартиры — после смерти отца я училась и подрабатывала, но на квартиру так и не удалось заработать. Но меня это не остановило. Я твёрдо решила: с меня хватит, со мной так нельзя, он перешёл грань. Поскольку идти некуда, я просто и откровенно написала пост в соцсети и попросила помощи. На этот мой пост откликнулось очень много людей, знакомых и незнакомых. В том числе мне написала моя хорошая знакомая, которая позвала меня к себе в дом, где мы провели замечательные новогодние каникулы, а я впервые почувствовала себя в безопасности и немного пришла в себя. Когда праздники закончились, мы съехали на съёмную квартиру. Аренду я оплатила со сбора средств, которые в соцсетях организовали для меня мои друзья. Да, я попросила денег, и считаю, что это было необходимо. Просить помощи абсолютно нормально.

Потом у Марины начались суды по заведённому уголовному делу. Она признаётся, что её главная ошибка была в том, что она не сразу подала заявление на развод, алименты и лишение родительских прав. Всё это нужно делать параллельно. На судах бывший муж много врал, выгораживал себя как мог, пытался вывести бывшую жену на эмоции, а она снова и снова повторяла, что боялась за свою жизнь… И она решила уехать подальше от угроз и насилия, выбрав Воронеж для начала новой жизни.

— Когда мы приехали в Воронеж, я была на кураже и думала, что как-нибудь справлюсь. Спойлер: я не справилась. Но ни разу не пожалела о том, что решилась. Я успокаивала себя, думая, что смогу найти работу и устроить Алису в детский сад. Денег, что я привезла с собой, мне хватило на 3 месяца аренды. Средств нет, работы нет, все мои планы по поиску денег не увенчались успехом. Я пытаюсь работать удалённо со своими старыми клиентами (Марина — специалист по гостиничному бизнесу) и зарабатываю какие-то деньги, но они тут же улетают на подгузники, лекарства, продукты… Аню я кормила грудью, выйти куда-то могла только на пару часов.

Марина не сдавалась — устроилась почтальоном, заработала 9 000 рублей — этих денег хватило только на сборы старшей в школу и продукты на неделю. От безысходности она совершила глупость — взяла микрозайм. Думала, что вот-вот найдёт способ заработать и всё отдаст. Но лето кончилось, началась школа с бесконечными тратами… Аня уже не наедалась только грудным молоком, нужно было покупать больше продуктов, из одежды, которую она привезла с собой, дети выросли, на улице холодает, и девчонкам нужны новые ботиночки… Она берет ещё один микрозайм… А потом ещё один. На почте Марина познакомилась с девушкой, та дала ей контакты пожилой женщины, которой нужна помощь по дому. Зинаида Егоровна платила Марине 300 рублей за уборку по субботам — это был её первый стабильный заработок в Воронеже.

Всё это время с момента переезда наша героиня зарабатывала уборкой квартир, но сейчас здоровье не позволяет продолжать этим заниматься, а работодатели не очень хотят брать на работу мать-одиночку с двумя детьми. Алименты бывший муж начал платить только в августе 2022 года после соответствующего решения суда. Был ещё один суд по компенсации морального вреда, причинённого им Марине, она его выиграла, но деньги бывший муж пока так и не выплатил… Ему ограничили выезд, но взять с него нечего: квартиру он переписал на маму, работает неофициально. Сейчас главная задача Марины — найти работу, выплатить все долги по микрозаймам, а их накопилось на сумму около двухсот тысяч рублей, и наконец начать копить на собственное жильё.

Наша героиня находилась в полном отчаянии, когда её пост попался мне на глаза.

Мы помогли Марине обратиться за помощью в фонд «Общие дети», где координатор Анна Бессараб выдала ей продукты. На социальном складе нашей героине помогли подобрать вещи для девочек и игрушки для младшей. На днях она свяжется с психологом фонда, а специалисты помогут ей оформить все положенные социальные выплаты. Самая большая радость в её сообщении: «Мне стало полегче от осознания, что я не одна».

А в понедельник мы узнали, что Марина наконец-то выходит на работу. Так что, всё у неё будет хорошо!