За что 16-летняя школьница из Воронежа казнила своих родителей

Вечером 16 декабря 1997 года в квартиру в доме недалеко от главного железнодорожного вокзала Воронежа постучали. К двери подошел восьмилетний мальчик и спросил: «Кто там?» Стоявшие по ту сторону назвали имена его родителей. Дверь распахнул отец ребёнка и увидел двух человек в масках, капюшонах и очках. Мальчику, который стоял за его спиной, показалось, что гости исполинского роста — под два метра. Почти с порога грянул выстрел, который сразу же свалил главу семейства. На шум из комнаты выскочила мама мальчика, которую тоже сразили выстрелом в упор. Ребёнок, оказавшийся будто в фильме ужасов, ринулся на кухню, забился там под раковину, выставив, как щит, помойное ведро.

16-летняя дочь убитых Алёна* в тот зимний вечер занималась английским у репетитора. Девочка усиленно готовилась к экзаменам, мечтая поступить в педагогический. Подозрений в том, что она могла быть причастна к этой дикой расправе, не было ни у кого.

Новогодний марафон

— Конец 1997 года я запомню на всю жизнь — такого аврала не было больше ни до, ни после, — признался корреспонденту «МОЁ!» работавший в то время начальником криминальной милиции Центрального РОВД Виктор Серков. — Сначала ограбили ювелирный магазин «Бин», что на улице Мира. Похитили ценностей на огромную сумму (один крест с полусотней бриллиантов тянул на 51 млн рублей!) и ещё автомат. Весь райотдел на Чайковского перешёл чуть ли не на круглосуточный режим работы. И буквально через пару дней новая беда! Было около девяти вечера вторника, 16 декабря, — я был всё ещё на работе и собирался домой, — когда по рации сообщили о двойном убийстве на улице Кольцовской.

Те места, где стряслось несчастье, в народе называют «пьяными дворами» — из-за близости «ликёрки» и потому, что чуть ли не вся округа «буторит». Виктор Серков приехал на место происшествия одним из первых.

— Квартира на первом этаже. Длинный коридор — на пороге кухни лежал застреленный мужчина. Женщина — в комнате. В её руках была зажата самодельная маска, видимо сорванная с лица убийцы. На кухне в ящике за помойным ведром трясся от ужаса маленький мальчик. Он был в шоке, не мог ничего объяснить. Только что «постучали в дверь, папа пошёл открывать, дальше крики, выстрел — всё». Мы отвели его к соседке, — вспомнил сыщик.

Стали опрашивать соседей. Выяснилось: в квартире, где произошла трагедия, жила ещё 16-летняя девочка. В момент убийства она была у репетитора.

Семья благополучная: отец трудился на одном из городских предприятий, его супруга — в детском саду. Единственная «шероховатость»: дочка была от первого брака. Её мать погибла, когда Алёне было пять лет, отец женился снова. Новая супруга девочку удочерила, даже переписала свидетельство о рождении, в котором записала себя её родной матерью. Мальчик — общий ребёнок от второго брака.

— В комнате, где произошло убийство, в углу был задран ковёр. Там находился тайник, в котором хранились золотые украшения, доставшиеся девочке в наследство от матери. Причём больше ничего не тронуто. Откуда грабители могли так точно знать про него? Значит, рассудили мы, к этому преступлению имел отношение кто-то из своих, — объяснил корреспонденту «МОЁ!» ход расследования бывший тогда начальником уголовного розыска Центрального РОВД Василий Сухарев.

Папаха генерала

Центральный район по меркам тогда почти миллионного города самый малонаселенный: в 90-е там жили чуть больше 90 тыс. воронежцев. Но по числу кафе, ресторанов, магазинов, кинотеатров, безусловно, держал пальму первенства. Множество людей устремлялись именно в центр, и, соответственно, совершаемых правонарушений здесь было на порядок больше, чем в любой другой части города.

— Это только в кино показывают: вот произошло убийство, и все ринулись его раскрывать. Есть множество преступлений, раскрытием которых нужно заниматься параллельно. А если сроки поджимают, они в приоритете. И вот в тот момент, когда случилось двойное убийство и ограбление ювелирки, нам буквально приходилось разрываться на части, — делился Василий Сухарев.

Виктор Серков вспоминал, что в те дни их регулярно таскали на ковёр к начальству. Руководителем ГУВД тогда только назначили московского генерала Александра Дементьева.

— Александр Семенович расспрашивал о ходе следствия и заклинал: «Серков, раскрой эти преступления! Раскрой, я тебе свою папаху подарю!» — улыбается правоохранитель. — А чего нас было упрашивать, мы и так рыли землю носом.

— Отрабатывалась вся привокзалка, весь тамошний негатив. Прочёсывались прилегающие окрестности. Соседи видели, как из квартиры, где было совершено убийство, выходили два высоких молодых парня в масках из колготок, в куртках с капюшонами и очках-«бибиках» (для сварщиков), — вспоминал ход следствия Сухарев.

Под подозрение попал парень, с которым встречалась Алёна Рукина, — Александр Куц. Юноша имел судимость, и отец Алёны был категорически против их романа, даже поколачивал строптивую дочь из-за этих отношений. Вполне реальный мотив. Но у парня оказалось стопроцентное алиби.

Примерно через месяц кто-то из осведомителей донёс сыщикам, что в одной из квартир дома на улице Среднемосковской стреляли из обреза по двери за несколько часов до убийства. Правоохранители пришли по указанному адресу и на самом деле обнаружили дырки. Дверь отправили на экспертизу, чтобы выяснить, из какого оружия выпустили патрон. Как позже выяснилось, из того же, из которого убили супругов Рукиных.

— Как раз с этого момента и стало приходить понимание, что произошло, — признаётся Василий Сухарев.

Дочернее предприятие

В квартире, где расстреляли дверь, жила подруга Алёны Рукиной — её бывшая одноклассница Инна.

Девочка водилась с сомнительной компанией: её 20-летний бойфренд был судим за кражу и общался с себе подобными. С некоторых пор в эту компанию зачастила и 16-летняя Рукина.

Василий Сухарев припомнил ещё один момент, который его покоробил во время их первого знакомства с дочерью погибших.

— Мы беседовали с Алёной сразу после случившегося. Я мимоходом что-то обронил вроде шутки. И сам пожалел — неуместно это в такой момент, а она вдруг заулыбалась. Только что убили твоих родителей, человек должен быть оглушён горем, а она чуть ли не прыснула. Меня это смутило. Ну, думаю, подросток, кто знает, как в таком возрасте переживают стресс? — рассказывал о зародившихся сомнениях бывший сыщик.

Алёна время от времени наведывалась в РОВД, интересовалась ходом следствия. Это было естественно — девушка была признана потерпевшей. После убийства они вместе с братом остались сиротами.

Примерно через два месяца всплыло золото, которое пропало после убийства Рукиных. Перекупщики указали на друзей Инны и Алёны — 20-летних Антона и Данилу. Оставалось отыскать оружие, из которого совершили убийство.

— Мы так и не нашли тот обрез. Парни заявили, что передали его на хранение некой женщине. Поехали к ней, а та исчезла. Как в воду канула! О её судьбе ничего не известно до сих пор. Есть вероятность, что её убили. Но ничего доказать так и не удалось, — вспомнил Серков.

К концу января 1998 года стала давать показания одна из участниц преступного заговора — Инна. Рассказала, как родители Алены наказывали дочь за любую провинность, не давая шагу ступить. И однажды, показывая следы побоев подруге, девушка бросила: «Убила бы!» Подростковый максимализм — эмоции через край. Кто хоть раз в таком возрасте не брякал сгоряча нечто подобное?.. Но слова вдруг стали обрастать деталями, вырастать в план и в конце концов превратились в чудовищную реальность.

— Когда всё вскрылось и Алёна поняла, что ей некуда деваться, она тоже стала давать показания. Не было раскаяния и жалости — просто рассказывала, выплескивала то, что накопилось за месяцы молчания, — делился Василий Сухарев.

Авария

Трагедия в семье Рукиных случилась, когда Алёне едва исполнилось пять лет — погибла мать, разбившись на машине. Молодой вдовец с ребёнком на руках, погоревав какое-то время, женился снова.

Мачеха оказалась женщиной заботливой: в доме был порядок, все домочадцы ухожены. Она приняла ребёнка как родного.

В шесть лет Алену отдали в школу. Девочка была прилежной — училась только на пятёрки и четвёрки и никаких хлопот не доставляла. Учителя начальной школы помнят её хорошенькой хохотушкой, окружённой родительской заботой. Став постарше, тоже была на хорошем счету. Ей доверяли ответственную миссию: Алёна «отвечала за посещаемость в классе, вела табель пропусков уроков».

Когда в их семье произошёл перелом? Возможно, когда появился брат Лёня и внимание взрослых переключилось на него. Алёна из любимицы превратилась в падчерицу. О ней по-прежнему заботились, но снисхождения проявляли меньше. Она превратилась в ершистого подростка. Прекрасно учиться и быть послушной — главное, чего от неё ждали. Лет с 13 Алена начала проявлять характер. У родителей было много забот, и выкрутасы девчонки, которая вдруг начала грубить и сбегать с занятий, вызывали у них раздражение. Крики и рукоприкладство в какой-то момент стали в доме нормой.

Девочка взрослела, превращаясь в хорошенькую барышню, на неё стали заглядываться мальчики. Отца это бесило: ему казалось, что дочь должна интересовать только учёба — впереди же поступление в вуз! Он стал её жестко контролировать и наказывать за любую провинность. Иногда дело ограничивалось бранью, но, случалось, окорачивал кулаками. Алёна же назло отцу становилась всё непослушнее. Связалась с дурной компанией, стала покуривать, выпивать и забивать на учёбу.

Из показаний Инны Крючковой:

«С третьего по седьмой класс я училась вместе с Алёной Рукиной. Подругами мы не были, но после того, как в апреле 1997 года меня исключили из школы за неуспеваемость, Алёна стала заходить ко мне, прогуливая уроки. Тогда мы с ней и подружились. Она жаловалась на отца, что тот на нее давит и периодически избивает. Мог наказать за опоздание домой на несколько минут, за то, что не так на него посмотрела».

— Семья Рукиных считалась в школе благополучной. Родители часто бывали в школе, беседовали с учителями, поздравляли их с праздниками. Мама была в родительском комитете. Семья производила впечатление счастливых, любящих друг друга людей. Они всегда приходили на первосентябрьскую линейку — красивые, нарядные, улыбающиеся. Такими их все и запомнили… Отец, Никита Рукин, был сильным и уверенным в себе человеком. Он переживал за успехи дочери и очень её любил. Во втором полугодии десятого класса Алёна стала хуже учиться, появились тройки и даже двойки, она стала прогуливать. Как-то в школу пришёл её отец и, посмотрев журнал, увидел, что дочь прогуляла шесть дней. Он не просто расстроился — сошёл с лица. Его сестра уже после рассказывала, как он отправился к ней и просто плакал. Он после того случая стал заходить в школу раз в неделю, — вспоминала позже классный руководитель Алёны Рукиной.

Из показаний Инны Крючковой:

«Когда-то Алёна призналась мне, что хотела бы лишить отца и мачеху родительских прав. По-моему, отец излишне строго относился к ней, тотально её контролировал. Она жаловалась, что он её бьёт. Первый раз это было года два назад. Алена сказала, что пойдёт в цирк, а сама отправилась в кино. Отец пошёл её встречать и не нашёл. Потом сильно избил шлангом. Как-то в деревне на каникулах Алена без разрешения отправилась в клуб на танцы — он тоже её отходил. Поколотил и за то, что она стала встречаться с парнем, который только что вышел из тюрьмы… Мачеха тоже была к ней, на мой взгляд, излишне строга, обзывала её, хотя у неё для этого не всегда и повод был».

Педагогическая ошибка

При этом все отмечали, что отец думал о будущем дочери: у неё было всё необходимое и даже больше. Он оплачивал ей репетитора, готовя для поступления в иняз. Всегда встречал и провожал в тёмное время суток. В Северном микрорайоне строил трёхкомнатную квартиру, куда планировал перебраться, оставив Алёне жильё у вокзала. Он был уверен: будущее дочери в его руках. При этом и представить себе не мог, какое будущее ему уготовила сама Алёна.

Бывшая одноклассница Алёны Инна после отчисления из школы жила в своё удовольствие: пока мать, воспитывавшая ее в одиночку, работала, девушка принимала гостей. У неё завязались взрослые отношения с 20-летним парнем, который хвалился принадлежностью к криминальному миру. Правда, судимость за кражу у него была условной. Друзья у парня были соответствующие. В этой же квартире стала проводить время и Алёна, спасаясь от деспотичных родителей. Туда она прибежала в слезах после очередных побоев.

«Однажды в конце ноября она сказала, что жить так больше не может и мечтает, чтобы убили её отца и мачеху (случилось это после того, как отец её побил из-за отношений с бывшим «тюремщиком» Александром Куцем). В это время у меня были Данил — мой парень — и Антон. Данил сказал, что заказ стоит дорого — тысяча долларов за каждого. Алёна ответила, что деньги найдет: около тысячи «зелёных» лежат дома у родителей, вторую тысячу она соберёт, сдавая внаём квартиру в Северном», — из показаний Инны Крючковой.

Однако деньги, на которые рассчитывала Алёна, найти не удалось. Тогда придумали новый план, как расплатиться с киллерами. Собственно, и киллеров решили не искать.

— Родителей Алёны согласились убить Антон и Данил. Договорились, что после того, как это произойдёт, Алёна выйдет замуж за Антона, а я — за Данила, Алена пропишет нас всех в квартире в Северном микрорайоне, где мы будем жить вчетвером, — рассказала Инна.

Алена не испытывала никаких чувств к Антону — брак ей нужен был исключительно для того, чтобы стать взрослой. Предполагали, что, пока ей не исполнится 18, Антон возьмёт над ней опекунство, и они будут жить как хотят.

«Скоро ты будешь жить совсем в другом месте»

Дело решили не откладывать, запланировав убийство на ближайший вторник. В этот день у Алёны были занятия у репетитора. Девушка просила только об одном: «Не трогайте братишку!»

В назначенный день в квартиру к Крючковой явились потенциальные киллеры. В руках у них был целлофановый пакет, из которого торчал приклад (к слову, оружие они взяли в аренду, пообещав заплатить его владельцу крупную сумму, но так и не заплатили). У хозяйки они попросили ножовку, после чего заперлись в комнате. Часа через два сели за стол. Отобедав, киллеры попросили Инну выйти покурить на лестницу. Как только за ней захлопнулась дверь, в квартире что-то грохнуло. Вернувшись, хозяйка с досадой обнаружила на туалетной двери сквозную дыру сантиметров 20 в диаметре. Девушка разнервничалась: «Теперь мать житья не даст». Но парни утешили: «Скоро ты будешь жить в другом месте».

Инна отыскала в шкафу дырявые колготки: у порядочных киллеров должны быть маски...

* * *

Отец проводил Алёну до остановки, посадил на трамвай у вокзала. До начала занятий у репетитора оставался час. В сумке вместе с тетрадками и учебниками у девочки лежали завёрнутые в тряпочку украшения матери, доставшиеся ей в наследство, и 500 тыс. рублей — предоплата киллерам.

Проехав несколько остановок, Алёна вышла. Дом, где её ждали Инна и её приятели, был в паре шагов от квартиры репетитора. Встреча заказчицы и киллеров произошла на пятом этаже обшарпанного подъезда. Четверо продрогших подростков не вызвали у соседей подозрений. Кто бы мог представить, что они задумали…

Из показаний Инны Крючковой:

«Мы зашли в магазин № 222, расположенный рядом с моим домом. Ребята выпили по 150 граммов водки, хотя заказали по 200 — она не полезла в горло. Потом поймали частника и за 10 тыс. рублей доехали до магазина ликеро-водочного завода… Моя роль заключалась в том, чтобы остановить попутку после того, как ребята совершат убийство… Данил сказал мне, чтобы я уезжала одна, если услышу выстрелы и через пять минут их не будет».

Но всё прошло по плану. Дверь распахнул отец и увидел двух человек в масках, капюшонах и очках. Почти с порога грянул выстрел, который свалил главу семейства. Данил передал обрез Антону, и тот выстрелил в женщину, выскочившую на крик. Данил достал из кармана нож-бабочку и три раза ударил отца Алёны — это вместо контрольного.

Сначала проклинали, потом простили

После случившегося Лёню и Алёну забрала к себе их тётка по отцу. Девушка теперь почти всё время проводила дома, выходила только в школу и к репетитору. Сороковины со дня родительской смерти поехали отмечать в деревню, на родину отца. Оттуда Алёна уехала раньше — нужно было ехать к репетитору. И где-то в десятых числах января Алёна призналась двоюродной сестре, что собирается замуж.

«Алёна сказала, что выбора у неё нет. Ещё якобы кто-то ей сказал, что нужно заключить фиктивный брак, чтобы сохранить за собой жилплощадь родителей».

Когда всё вскрылось и Алену арестовали, для родственников это был едва ли не больший шок, чем само убийство. Их мнения разделились: родственники мачехи желали для девочки смертной казни, считая, что такое злодейство не имеет другой цены искупления. Родственники по отцу, несмотря ни на что, девочку жалели, отправляли ей передачи в СИЗО, ходили на свидания.

11 января 2001 года Воронежский областной суд под председательством Натальи Казанцевой приговорил Данила К. к 19 годам колонии строгого режима, а его ровесника Антона Б. — к 17 годам колонии строгого режима. Несовершеннолетняя Инна отделалась шестью годами тюрьмы, а Алёна Рукина получила восемь лет.

...Алёна давно освободилась. Ей чуть больше 40 — она почти сравнялась по возрасту со своими родителями. Алёна и её брат всё так же живут в Воронеже. Их теперешние знакомые и не догадываются, какие скелеты таятся у них в шкафу. Алёна не стала учителем английского — она много чего перечеркнула в своей жизни тем жутким вечером 26 лет назад.

Кстати, два самых громких преступления 1997 года — ограбление ювелирного магазина «Бин» и двойное убийство супругов Рукиных — были-таки раскрыты по горячим следам: одно через месяц, другое через два.

— А свою папаху генерал Дементьев мне так и не подарил, — улыбается Виктор Серков.