«Я ещё живой!» Мать просит расследовать загадочную гибель сына в воронежской реке

— За несколько дней до гибели Пете снились нехорошие сны. — Его мама Вера Ивановна украдкой вытирает слёзы. — Сын мне наутро сам говорил: что-то плохое с ним происходило. То ли душил кто его, то ли он тонул. Просыпался в холодном поту и, когда понимал, что это только сон, облегчённо выдыхал. А потом сам успокаивал меня: «Не переживай, мама, что со мной сделается, плаваю-то я отлично, выплыву, если что».

Но сразу после Нового года, в ночь с 1 на 2 января 2024 года, Петя так и не выплыл. Он утонул в реке Толучеевке, в самом центре родного Калача, напротив главного городского парка. Утонул, барахтаясь в воде около 20 минут. Утонул, когда на берегу были и спасатели, и бригада скорой, и жители улицы Толучеевки — одноименной с рекой, протекающей вдоль неё.

Были планы на жизнь

Сейчас река Толучеевка подо льдом, а тогда, сразу после новогодних праздников, когда стояла плюсовая температура, там была полоса чёрной воды шириной 25 — 30 метров.

— До сих пор не понимаю, почему Петя оказался там после полуночи, — недоумевает Вера Ивановна. И, как эхо, повторяет: — Там его не должно было быть...

Пётр Удодов, строитель по специальности, был вполне благополучным парнем. Стабильная работа — трудился экспедитором в компании, торгующей рыбой, зарабатывал неплохо даже по воронежским меркам. Выпивал умеренно, предпочитая дорогое пиво. Кредитов и долгов не имел, на себя денег не жалел, одевался с иголочки, водил дружбу с ребятами из приличных семей.

Правда, с личной жизнью дела складывались не очень. Точнее, была девушка, но она из соседней Волгоградской области, и он копил деньги на машину, чтоб чаще видеться с ней.

В общем, планы на жизнь у парня были, и изначально озвученная следствием версия, связанная с вероятным суицидом, выглядит нелепо. Во-первых, покончить с собой можно гораздо более простыми способами, чем прыгать в январскую реку, и, долго барахтаясь в ней и пытаясь выбраться (странно для самоубийцы!), ждать собственного утопления. А во-вторых, мотивов для этого у Петра точно не было.

— Вечером 1 января сын пошёл встретиться с друзьями, — рассказывает мама парня. — Они собирались посидеть у слияния рек Подгорной и Толучеевки, выпить, пожарить сосисок, это у них традиция такая была. Встретиться собирались где-то в районе 17 часов. Вечер наступил, десять, одиннадцать — сына всё не было. И когда в 4 утра к нашему дому, где мы жили с сыном, подъехала машина, я поняла — что-то случилось. Вошёл полицейский и спросил: «Пётр Удодов здесь проживал?» «Почему проживал? — удивилась я. — Проживает!» А тот ответил, что сын утонул. Я сразу не поняла — как это утонул? Он не мог утонуть, отлично плавал, даже сам кого-то когда-то спасал из воды... Через несколько минут мы оказались на берегу, вокруг была темень, сын лежал в наглухо застёгнутой куртке (запомните эту деталь. — Ред.). А на другой день примерно в 200 метрах от места его гибели жители улицы Толучеевки нашли аккуратно сложенный его рюкзак, мобильный телефон и банковскую карту.

ВременнЫе трудности

Мама Петра Вера Ивановна и его сёстры — двоюродная Татьяна Егорова и троюродная Марина Бойкова — до сих пор не понимают, что же могло произойти на берегу реки и как Пётр оказался в воде.

— Мы общались с двумя приятелями Пети, с которыми он был в тот вечер, — говорит Таня, — и по всему выходило, что они встретились примерно в пять вечера, посидели, выпили и в районе восьми часов вечера разошлись по домам. Володя и Максим пошли одной дорогой, а Петя направился в сторону дома вдоль русла реки. Примерно в 2 — 3 километрах от места их расставания и произошла трагедия. Но если брат утонул около часа ночи, то где и с кем он был и что делал с восьми часов вечера? За это время могло произойти многое. В морге у него была одна небольшая ссадина на лбу, может быть, получил её, когда доставали из воды. А так никаких следов насилия на теле не было вообще. Но где он был эти почти 5 часов и как попал в воду?

Старший помощник руководителя следственного управления (по информационному взаимодействию с общественностью и средствами массовой информации) СК РФ по Воронежской области Елена Мануковская пояснила корреспонденту «МОЁ!»:

— Следователи Калачеевского МСО регионального следственного управления СК России проводят доследственную проверку по факту обнаружения 2.01.24 тела мужчины в реке Толучеевка города Калача. Выполняется комплекс мероприятий, направленных на установление всех обстоятельств произошедшего. По результатам проверки будет принято процессуальное решение.

Это самое процессуальное решение должно быть принято 2 февраля, и, скорее всего, это будет отказной материал.

А пока корреспондент «МОЁ!» самостоятельно попытался пролить свет на тёмные стороны этой истории.

— Мы втроём посидели вечером 1 января на месте слияния Толучеевки и Подгорной, — рассказал друг Петра Максим Вербицкий. — Выпили на троих чуть меньше бутылки водки и стали собираться. Петя сказал, что хочет пройтись и подышать воздухом — он вообще увлекался туризмом, любил бывать на природе. Настроение у всех было нормальное, вечер удался, но надо было расходиться. Мы часто собирались, выпивали, но умеренно. Когда я узнал о случившемся с Петей, то сначала не поверил — что такое для трёх здоровых парней почти бутылка водки на троих? Пьяным никто и близко не был! И что случилось дальше с нашим другом, дело тёмное...

Тёмное дело

Оно было именно таким — в прямом смысле слова тёмным. В ту ночь на улице Толучеевке (тут дома стоят буквально в 6 — 8 метрах от берега) была кромешная тьма — в центральном парке Калача на противоположном берегу свет гаснет в полночь, а на самой улице в ту ночь тоже не горели фонари.

Первой крики тонущего парня услышала жительница этой улицы Елена Величко. Вот что она рассказывает:

— Около часа ночи 2 января я услышала крики со стороны реки. Пока нашла фонарь, пока выскочила, пока добежала... В 1:02 я уже вызывала скорую и МЧС. Бегала вдоль реки, искала, где барахтается человек, хотя крики его: «Я живой!» — были слышны на всю округу. Напротив нашего дома зимой люди постоянно проваливаются под лёд. Два года назад мы спасали с мужем пару, провалившуюся на середине реки. Мужчину спасли, муж бросал ему верёвку, а женщине, видимо, стало плохо с сердцем, и она ушла под воду. Её тогда достали на другой день... Толучеевка, хоть и неширокая, но течение сильное, снизу лёд часто вымывается, и даже в морозы выходить на него опасно. Тонущий парень был метрах в пяти от берега, я его достать не могла, ждали спасателей, за это время его отнесло метров на 20 — 30 вниз по течению. Позже слышала версию о якобы самоубийстве. Мне кажется, это глупость — он так кричал, так барахтался в воде, пытаясь выплыть. Какой самоубийца будет это делать? Да и прыгать в воду, чтоб свести счёты с жизнью, довольно странно... Через пару минут на улицу выскочил мой зять. Они с дочкой живут в Белгороде, а там, сами понимаете, сейчас экстрим, люди готовы мгновенно прийти на помощь. Вот и Вячеслав, когда спасатели начали бросать верёвку тонущему, стал раздеваться, чтобы прыгать в воду — так его буквально оттащили от берега: «Иди отсюда, не мешай!» Он начал было ругаться с ними, те пригрозили полицией. В общем, я его увела домой от греха подальше, а он всё шёл и на ходу переругивался с теми, кто оставался на берегу — сотрудниками МЧС и бригадой скорой. Парень ещё барахтался в воде, а когда я вернулась минут через пять — шесть, он уже лежал на берегу в застёгнутой куртке, а спасатели и врачи уже уехали. Кто и как доставал его из воды, я не видела. Вся эта история заняла примерно минут 20. А вот на этих ступеньках к воде (метрах в 200 от места гибели. — Ред.) на следующий день нашли его вещи.

От места гибели Петра до дома Елены метров 120 — 130, и если она всё верно излагает, то её не было на берегу не более пяти минут. То есть, когда она уходила, Пётр ещё был жив и барахтался, а когда она вернулась, то был мёртв и лежал на берегу.

В справке о смерти сына, выданной Вере Удодовой за подписью руководителя структурного подразделения БУЗ ВО «Областное бюро судебно-медицинской экспертизы» Виктора Концедалова, значится: «Приблизительный период времени между началом патологического процесса и смертью 20 минут». А причиной смерти названа «асфиксия, вызванная утоплением», ну и внешней причиной смерти значится «утопление как следствие падения в воду реки».

То есть, судя по всему, у бригады скорой, прибывшей на берег, было время для реанимационных мероприятий. Но вспомните — куртка на парне даже не была расстёгнута. То есть можно предположить, что реанимировать его никто не пытался, хотя даже если его достали из воды уже без признаков жизни, то мёртвым он в воде точно не находился 20 минут. А от времени его последних криков, услышанных Еленой Величко, до того момента, когда она увидела уже мёртвого Петра, лежащего на льду, прошло 5, ну пусть 6 минут, но никак не двадцать!

— Администрация БУЗ ВО «Калачеевская районная больница» приносит глубокие соболезнования родственникам погибшего. К сожалению, когда спасатели извлекли тело из реки, фельдшер скорой помощи констатировал биологическую смерть. Реанимационные мероприятия были не показаны, — прокомментировали мне действия бригады скорой в Министерстве здравоохранения Воронежской области.

Ничего не режет глаз, вам, читатели, в трёх последних абзацах этого текста? Мне — режет эта самая ссылка на 20 минут.

Не утонуть бы в переписке...

— Нам позже говорили, что, когда Петя ещё живым барахтался в воде всего в 4 — 5 метрах от берега, спасатели на берегу бросали ему верёвку, он её не мог схватить, они бросали снова... Я не специалист, но мне кажется, когда тонет человек, надо действовать как-то более решительно, — считает сестра погибшего Марина Бойкова.

— Никаких нареканий в адрес спасателей в этом случае быть не может, они всё делали строго по инструкции, бросали тонущему верёвку. А то, что он долго не мог её поймать, может быть, связано с состоянием алкогольного опьянения, в котором тот находился. Кстати, в итоге нашему сотруднику всё же пришлось прыгать в воду и вытаскивать этого человека, — прокомментировал действия спасателей на берегу реки в ту ночь руководитель пресс-службы МЧС по Воронежской области Сергей Хренов.

Теперь смотрите, что получается: нормальный парень после встречи с друзьями примерно 4 — 5 часов находится неизвестно где, потом его обнаруживают тонущим в реке в центре города. Экстренные службы, вызванные Еленой Величко, приезжают довольно оперативно, на берегу собираются профессионалы — спасатели и врачи, а также местные жители. Но спасти парня, тонущего в 4 — 5 метрах от берега, так и не получается. И вроде никто ни в чём не виноват, все, судя по официальным ответам, полученным «МОЁ!», нормально делали свою работу. Но осадочек остаётся, а вместе с ним — и первые приходящие на ум вопросы:

• Где и с кем находился Пётр от времени прощания с друзьями до момента своей гибели — это 4 — 5 часов?
• Каким образом он вообще оказался в реке?
• Почему часть вещей парня на другой день была обнаружена неподалёку от места его гибели?
• Почему спасение человека, тонувшего в 4 — 5 метрах от берега, заняло столько времени и не принесло результата?
• Всё ли возможное сделали врачи скорой для спасения Петра в ту ночь, если между «началом патологического процесса и смертью» парня прошло 20 минут?

Вера Удодова обратилась с письмом к прокурору Воронежской области Николаю Савруну. Её главные претензии к спасателям и врачам таковы: «...Сотрудники МЧС долго не могли организовать свою работу по спасению сына, были не подготовлены к выполнению спасательных мероприятий, не имели соответствующих средств для спасения утопающего, тогда как при вызове данной службы были изложены обстоятельства, а именно сказано, что человек, которому требуется помощь, находится в реке. После того как моего сына достали из реки, работниками скорой медицинской помощи не были приняты меры по оказанию моему сыну медицинской помощи и его спасению. Не были совершены даже самые элементарные действия, такие как сердечно-лёгочная реанимация. Медицинский работник лишь зафиксировал смерть сына... Считаю, что прибывшие на место происшествия спасатели и работники скорой медицинской помощи не приняли все необходимые меры по спасению моего сына Удодова П.В., ненадлежащим образом исполняли свои служебные обязанности, что привело к гибели моего сына... Прошу провести проверку действий сотрудников МЧС и скорой медицинской помощи на соответствие закону и служебным обязанностям...»

P.S. «МОЁ!» будет следить за развитием событий.