Как желание влиться в компанию скинхедов обернулось трагедией для воронежского школьника

Вечером 5 марта 2008 года на берегу водохранилища у дома № 7/4 по Ленинскому проспекту стая подростков насмерть забила 15-летнего Антона Зуйкова. Сначала они били его ногами, прыгая в тяжёлых кроссовках на его голове. Потом резали ножом. Вытворяя всё это, озверевшие недоросли выкрикивали: «Слава Руси!»…

Их задержали быстро, уже через пару дней пятерых «патриотов» допрашивали в участке. От былой крутости не было и следа — перед оперативниками хлюпали носами испуганные подростки. На тот момент им было от 17 до 20 лет.

Во что играли пацаны тем холодным мартовским вечером — в материале «МОЁ!».

Все имена героев изменены по этическим соображениям.

Напасть

На труп мальчика наткнулся кто-то из собачников. Около шести утра он гулял вдоль водохранилища, недалеко от Дворца Кирова, и на пустынном пляже ему предстала страшная картина.

— Подросток был без верхней одежды, всё лицо в кровоподтеках, порезах. Парень был смуглым, похожим на цыганёнка, — вспоминает Олег ПРОКОПЕНКО, который в 2008 году трудился старшим оперуполномоченным по раскрытию тяжких и особо тяжких преступлений уголовного розыска Левобережного РОВД.

Правоохранители сделали обход окрестностей и у ближайшего от водохранилища дома нашли ещё одного подростка.

— Он был тоже избит, окровавлен, но жив. Мы вызвали скорую и отправили его в больницу, — делился с журналистом «МОЁ!» Прокопенко.

После того как парень очухался и смог давать показания, картина случившегося прояснилась. Стали задерживать причастных к расправе. Обвинение, которое им было предъявлено, многих шокировало: убийство на расовой почве («Умышленное причинение тяжкого вреда здоровью, повлекшее по неосторожности смерть потерпевшего, группой лиц, по мотивам национальной ненависти и вражды»). В то время по Воронежу прокатилась целая волна подобных преступлений. Они надолго «прославили» наш город как столицу экстремизма (в начале нулевых в Воронеже убили студентов из Перу и Гвинеи-Бисау, и эти преступления имели огромный резонанс). Жестокая идеология «скинов» и «нацов» была, к сожалению, очень популярна у подростков тех лет. Но сыщик Прокопенко вспомнил и о другой тогдашней напасти.

— В то время в нашем районе была просто эпидемия убийств подростков: за пару лет до этого в квартире на Ленинском проспекте растерзали 11-летнюю девочку, примерно через год маньяк Сергей Осипенко из Россоши изнасиловал и убил десятиклассницу. В то же время случилось двойное убийство подростков 14 и 17 лет на стадионе «Буран». И чуть позже — история, когда два подростка хотели ограбить бомжа, а у того оказался нож. В итоге один парень погиб, а второй чудом выжил. Словом, трагедия за трагедией, где жертвами становились почти дети, — вспомнил правоохранитель.

Имя обнаруженного на пляже установили быстро: 15-летний Антон Зуйков, учащийся одной из левобережных школ. Его опознала бабушка. 70-летней Антонине Фёдоровне, растившей его в одиночку, передали ключи и нательный крестик внука...

— Когда убийц Антона задержали, они имели весьма бледный вид. В компании друг перед другом, особенно когда нападали стаей и под пивными парами, мнили себя героями, а в милиции скисли. Едва не плакали. Они были весьма хилыми и очень заурядными. Мы, честно говоря, были уверены, что произошла бытовуха. Как бывает у подростков: поссорились, накинулись стаей, не рассчитали сил. Но в ходе следствия выяснилось, что у отвратительного избиения «пятеро на одного» была ещё и идейная подоплека, — вздыхает Олег Прокопенко.

Чужой

Антону не повезло с рождения. Когда ему исполнилось два года, распалась его семья. В 90-е годы разваливались не только семьи — страна. Азербайджан, куда родителей занесло в поисках работы, стал для приезжих местом небезопасным. Родители Антона (отец — русский по национальности, мать — адыгейка) спасались от карабахских событий кто как мог. Мать просто сбежала в новую жизнь, бросив домочадцев. Отец попытался создать новую семью, куда мальчик от прежнего брака не вписывался. Мужчина сбагрил сына бабушке.

У Антонины Фёдоровны, бабки Антона, была надёжная профессия — врач. Была уверена: уж на кусок хлеба себе с внуком заработает. Но в 57 лет начинать жизнь с чистого листа, в другой стране, особенно с малышом на руках — дело почти безнадёжное. Она истратила почти все силы на оформление документов для переезда в Россию. А сбережений хватило лишь на каморку на окраине Воронежа. На Машмете, на улице Ростовской они и поселились вдвоём с малышом. Найти работу не позволило здоровье, а на назначенную государством пенсию — две тысячи рублей — оставалось только выживать.

Антоша рос замкнутым и стеснительным, чувствуя себя в Воронеже чужаком. Часто болел. Ровесники его избегали, дразнили. Повод лежал на поверхности: нездешние черты — смуглая кожа, иссиня-чёрные волосы. Мальчишка страдал и мучительно старался стать своим.

После пятого класса из-за частых пропусков по болезни Антошу перевели на домашнее обучение. Звёзд с неба в учёбе он не хватал, но и двоечником не был. В свою компанию Антона принимали только девочки.

В подростковом возрасте у него, что называется, сорвало крышу. Стал убегать из дома. На попутках и электричках добирался до столицы, скитался там по вокзалам. Научился попрошайничать, драться, курить и пить пиво. Ему казалось, что вдалеке от дома он перестанет быть изгоем, найдёт друзей и его жизнь наладится. Но его ловили пэдээнщики, определяли в приют, а потом возвращали домой. И в его жизни ничего не менялось, кроме того что он попал на карандаш инспекции по делам несовершеннолетних и за ним закрепилась репутация трудного подростка.

— Я помню Антона хорошим, приветливым мальчиком. За него очень переживала его бабушка — единственный его родной человек, — поделилась с журналистом «МОЁ!» директор школы № 61, где он учился, Лариса Самодурова. — Та история нас всех потрясла. Мало того что мальчика убили, так ещё и грязью облили: якобы хотел примкнуть к фашистской организации… Мы, честно говоря, в это не поверили.

Хорошие ребята

Пухлые тома уголовного дела с пожелтевшими страницами. На обложке — пять фамилий мальчишек чуть старше Антона, рядом — статьи Уголовного кодекса.

Все жили по соседству, недалеко от Дворца Кирова и остановки «Гипрокаучук». Одни вместе учились, другие жили в одном дворе. Вместе проводили время, бывало, выпивали.

Все характеристики на ребят — хоть на доску почёта. К примеру, на 18-летнего Севу Романенко, который добивал Антона ножом. Он после школы устроился грузчиком в магазин «Провиант» № 22: «Очень добрый, отзывчивый, исполнительный мальчик… Отзыв всего коллектива о Всеволоде только положительный».

Вот что написал классный руководитель ученика 10-го класса школы № 15 Василия Шушина, того, что в «бригаде» бритоголовых занимал лидирующие позиции (к нему обращались ребята, чтобы «записаться в фашисты»): «Трудолюбивый, ответственный. 9-й класс окончил на «хорошо» и «отлично». Упорен в достижении цели, увлекается аквариумистикой и компьютерами. (…) Василий собран, умеет самостоятельно организовать свой труд, на уроках внимателен. С учителями тактичен, возникшие проблемы решает сам, на замечания реагирует адекватно».

Единственный «неблагополучный» среди ребят — Михаил Веселенко. Его отец попал в тюрьму, когда Миша был совсем маленьким. Мать пила и тремя детьми не занималась. В итоге их забрала бабушка, прописав в своей комнатке в общаге. Парень учился в 67-й школе.

Именно Миша вдохновеннее всех избивал Антона.

Прибиться к стае

Как Антон попал в эту компанию?.. В квартире одного из парней, что на Ленинском проспекте, вечером 5 марта собралась толпа подростков — пили пиво и «коктейли», слушали музыку. Антон затесался к ним. Привёл кто-то из бывших одноклассников. Среди собравшихся был и Шушин — бригадир местных скинхедов. Собственно, почти все, кто там был, так или иначе имели отношение к этой «бригаде». Они иногда собирались вместе в одном из местных детсадов. Мальчишкам льстило, что у них есть тайна — принадлежность к запрещённой организации. Ботинки с мощной подошвой, футболки с питбулем, бритые головы и желание порассуждать на патриотические темы — вот что их объединяло. А ещё желание подраться — разогнать кровь. Махать кулаками один на один было страшно, а вот накинуться стаей — другое дело.

В этой группе не было имён — клички. В деле фигурируют Тесак, Болт, Кондрат, Смешной, Гуфи, Никель, Ухо, Водолаз, Циркач, Зуб, Лысый.

Шушин по кличке Вий подхватил эту заразу в среде футбольных фанатов. Собственно, «инородцев» и били-то они всего несколько раз. Поколачивали рэперов, которых считали своими оппонентами.

И вот в эту-то группу и запросился Антон Зуйков. Если бы была какая-то другая группа, объединяющая, к примеру, любителей сов или северных рек, уверена, он запросился бы и туда. Мальчишка просто чувствовал себя невероятно одиноким и отчаянно хотел прибиться хоть к кому-нибудь.

Бей его!

Кроме Шушина в бригаду «нациков» хотел «записаться» ещё один подросток — Овсянников. Парням сказали, что они должны пройти испытание — подраться с кем-нибудь из «бригады».

Антон вышел из дома, даже не накинув куртку. Поединок предполагался один на один — с парнем по фамилии Хвостин. Толпа, разгорячённая спиртным, прошла вдоль гаражей и вышла на пляж. Здесь, в потёмках у кромки ещё не совсем растаявшего водохранилища, и развернулась битва. Антон бился отчаянно и победил. Его поверженный соперник лежал на песке. Но тут кто-то из толпы вдруг выкрикнул: «Он не может быть скином, он же чурка!» Потом кто-то пнул его первым, а дальше удары посыпались один за другим. Мальчишку повалили и, выкрикивая: «Бей его!» и «Слава Руси!», стали его втаптывать в песок… Парень, который дрался с ним первым, попытался остановить озверевшую стаю. Сначала он просто кричал, потом закрыл Антона своим телом.

Но пьяные и сорвавшиеся с катушек подростки вошли в раж: «Если ты за него, то и тебя забьём». Ему пришлось отступить.

Почти бездыханного Антона подтащили к воде. Расковыряли лёд и попытались его умыть. Антон пришёл в себя и застонал. Его бросили и пошли разбираться со вторым «претендентом»— Овсянниковым.

Тот был сильно пьян, и его с первого удара уложили на землю. Толпа «суперменов» попрыгала на нём и быстро бросила.

«Чтобы не настучал ментам»

…Возле фонтана «Рыбка» почти все разошлись. Остались только трое. Они решили выпить за то, что наваляли этому слабаку. Купили пива и отправились к одному из компании домой. Выпили, и вот тогда-то Веселенко и сказал, что нужно вернуться и добить Зуйкова, чтобы «не настучал ментам». Романенко его поддержал, хозяин квартиры замотал головой: «Без меня!» «Патриоты» же, захватив два столовых ножа, отправились добивать Антона.

Из показаний Всеволода Романенко: «Зуйков всё так же лежал на спине, когда мы к нему подошли. Веселенко сказал: «Бей первым!» Я отказался. Тогда он сам ударил его ножом в шею. Раздался хрип, и хлынула кровь. Веселенко сказал: «Теперь ты!» Я ударил своим ножом в грудь Зуйкова, но от первого удара нож погнулся… Затем Веселенко присел рядом и стал совершать пилящие движения в области шеи Зуйкова (…) Мы решили спрятать ножи под лёд. Прошли метров 20, взяли оба ножа и сунули их под лёд…

Подошли к Овсянникову посмотреть, что с ним. Веселенко сказал, что его тоже нужно убить как свидетеля. Я стал его отговаривать. Мы подняли Овсянникова под руки. Он был в сознании, узнал нас, но был пьяный. Мы повели его во двор дома, называемого «китайская стена». Там посадили на лавочку, а сами пошли по домам».

Приговор

24 ноября 2009 года в областном суде был вынесен приговор участникам расправы.

Троим несовершеннолетним грозило десять лет тюрьмы, двоим взрослым — пожизненное. Но приговор оказался куда гуманнее. 18-летний Сева Романенко и несовершеннолетний Михаил Веселенко были признаны виновными по статье «Убийство на расовой почве». Они получили по девять лет лишения свободы с отбыванием наказания в колонии строгого и общего режима соответственно.

Остальные были признаны виновными по статье «Умышленное причинение тяжкого вреда здоровью, повлекшее по неосторожности смерть потерпевшего, группой лиц, по мотивам национальной ненависти и вражды» и получили от пяти до шести лет тюрьмы.

Все участники той зверской расправы уже на свободе. Кто-то давно, а кто-то и не очень. Вряд ли кто-нибудь из них теперь бреет голову налысо и носит футболку с питбулем.

Бабушка Антона Зуйкова ненадолго пережила внука. Ухаживать за могилой подростка давно некому — она заросла, и вряд ли хоть кто-то помнит о мальчике, который так хотел стать своим в нашем городе.