«Он её избивал — она прощала»: За что многодетную мать отправили в тюрьму на 2,5 года 

«Я хотел извиниться за вчерашнее рукоприкладство. Завтра (...) я завезу ключи Свете* (оставлю в ящике). И можете спокойно проводить время не скрываясь. Только просьба. Что бы ни случилось, не надо делать меня виноватым перед ребёнком. Люблю, прощай».

Это сообщение Виктория Каримова получила без двадцати два ночи 17 октября 2020-го от своего гражданского мужа Сергея Романова — на аватарке в ватсапе его физиономия в кружочке с подписью «Муженёк».

Вика тогда носила под сердцем его сына, поздний срок. Но Романов фанатично веровал: она и в таком состоянии на каждом углу изменяет — не на работу ходит, а по ухажёрам. Фраза «можете проводить время не скрываясь» относится как раз к ним — этим якобы «ухажёрам». Когда Романова разбивал очередной припадок ревности, он периодически Вику бил.

Работала же Вика на сносях до последнего, потому что Серёжа тогда изволил сидеть дома: до семи месяцев чистила рыбу на частном производстве, таская на пузе тяжеленные чаны, делала полуфабрикаты. Пока однажды её не увезли на скорой с угрозой выкидыша. После выписки из больницы Вику перевели продавцом в киоск. Подружки пугали: «Там и родишь!»

Света — Викина сестра. Когда Вику посадили, её телефон отдали сестре, а там — шок-контент.

— И это лишь часть, — объясняет Света. — Что-то удалила Вика — Романов заставлял её чистить память, что-то он сам — пароль от телефона Вики он знал. Там контроль был такой...

* * *

Со Светланой мы проговорили 2,5 часа. Она пришла в редакцию раздавленная, отвечала на вопросы и повторяла: «Нам надо спасти Вику. Её уничтожили...» Эту фразу я потом услышу от многих людей — Каримовой Виктории абсолютно посторонних.

— А в ту ночь в октябре 2020-го Романов выгнал её из дома всю в синяках, — говорит Света. — Ни мне, ни родителям не сказала. Переночевала у подруги, утром пошла на работу. Ключи Сергей до меня не довёз: на следующий день явился к ней прямо на работу с розочкой. И с извинениями — мол, «люблю не могу». Вечером заказал домой роллы и пиццу. Она снова простила.

«Претензий не имею»

«Ответь. На звонок. Раз нечего скрывать. В чём проблема? А проблема в том, что ты (мат. — Авт.) (Мат) шалава. Просто шалава. Я не верю ни единому твоему слову (Мат) Ты конченная мразь».

Это тоже сообщения от Романова Вике в ватсап — уже в ночь на 7 декабря 2022-го примерно около 5 утра. 

«ТЕБЯ ЛЮБЛЮ», — Вика в ответ. И получает встречный мат.

 Через час с небольшим раздастся звонок на подстанции скорой, а затем в дежурной части полиции: «Я… Виктория Каримова… Ножевое ранение у моего мужа… В живот». И скорую, и полицию вызовет Вика.

Романова с «колотым ранением на передней поверхности брюшной стенки справа», «с небольшим кровотечением» в «состоянии средней тяжести» и «ясном сознании» увезут в больницу: данные из карты вызова скорой. В больнице он заявит врачам, якобы «сам напоролся на нож», но врачи всё равно сообщат в полицию: регламент.

Позже Романов на больничной койке признается полицейскому: «Ударила Вика, но претензий не имею, проверку прошу не проводить».

Однако. В тот же вечер, 7 декабря, Виктория напишет явку с повинной — с «признанием» и «раскаянием». В 19:50 следователь МВД Евгения Курова возбудит уголовное дело по пункту «з» части 2 статьи 111 УК РФ об умышленном причинении тяжкого вреда здоровью с применением предмета, используемого в качестве оружия. Тяжкое преступление. До 10 лет колонии.

Сестра вспоминает:

— Как я поняла потом из объяснений Вики, её якобы запугали детьми. Мол, заберёт у неё ПДН детей, если не признается... После признания её отпустили под подписку о невыезде.

Дела по 111-й статье — публичного обвинения: для них не нужно заявление от пострадавшего. Есть «тяжко раненный» — есть дело, за примирением сторон такие не прекращают. А Романову, хоть его и выпишут после операции через несколько дней, поставят именно «вред тяжкий», потому что в области живота жизненно важные органы.

Но Вика напишет ещё кое-что: заявление на Романова о побоях, которые он, объяснит Вика, нанёс ей ранним утром 6 декабря... Впрочем, всё было написано у Каримовой на лице: левое веко светило ярко-лиловым фонарём. И Романов резко меняет тональность, на допросах, изображая себя жертвой, а Вику — исчадием: она его, мол, не просто один раз пырнула, а пыталась ещё два раза. Он поначалу не будет отрицать — ударил Вику по лицу, — но потом уйдёт в отказ: «Не бил никогда».

После выписки из больницы Романов увезёт их общего сына к своей матери. Когда же в январе 2023-го Вика осмелится ему сообщить: «Подаю в суд об определении места жительства ребёнка» — включит план «Уничтожение».

«Что будет с моими детьми!»

К такой версии теперь склоняются не только родные Виктории. Так полагает и основатель Центра по проблеме домашнего насилия «Право голоса» Ангелина Севергина — там историю Вики узнали случайно, уже на исходе суда, но сразу включились в спасение. Так же считает юрист «Права голоса» Марина Ареян — она помогала Светлане оформить временное опекунство на двоих сыновей Виктории от первого брака. И новые адвокаты самой Вики Александр Тюлькин и Ирина Кострыкина тоже так полагают.

В октябре 2023-го судья Коминтерновского суда Нил Журавлёв приговорит Викторию Каримову к 2,5 года колонии общего режима. Романов в процессе требовал для неё пять лет, районный прокурор Андрей Саликов — 3,5. Судья сделал скидку за чистосердечную явку, но отсрочку за детей до 14 лет, которых у Каримовой трое, — не дал: слишком, мол, жестокое злодейство, исправление без изоляции невозможно.

При том, что и на следствии, и в суде Вика говорила: «Он меня бил! Унижал! И в то утро тоже избил! И ножом я его случайно, уворачиваясь...» Но её не слушали. Заключение судмедэкспертизы о побоях, причинённых Вике, — о синяке на глазе, ссадинах по телу, шишках на голове — из материалов дела внезапно «потерялось», в процессе его истребовали заново, на что Романов с адвокатом заявили: «Суду — отвод».

«Мои дети! Что с ними будет! Помогите им!» — это последнее голосовое, которая она прислала юристу Марине Ареян после приговора из зала суда — перед тем, как на неё надели наручники.

Апелляционная жалоба в областной суд адвокатами подана — с просьбой изменить квалификацию на 114-ю статью УК РФ о превышении пределов необходимой обороны. Наказание-максимум по ней — 1 год, но чаще — исправительные или обязательные работы. А если с отсрочкой за детей, то может быть и ничего — срок давности пройдёт.

Между тем Романов смастерил видеообращение в СКР и аж в ФСБ об «издевательствах над потерпевшим». Обрывки его же записей, как он провоцирует Вику, та срывается в истерику. Мораль видео: «горе-мать, пьяница, с миллионными долгами, ребёнка избила, полиция шьёт мне, паиньке, административку по побоям, в мировой суд в халате тащат». Ролик собрал лайки сочувствующих. В комментариях объявилась бывшая свекровь Вики из Казахстана, обвинив сноху в смерти сына.

* * *

Вопросов в этой истории много. Чтобы ответить на них, я прочитала все материалы уголовного дела. И приговор судьи Журавлёва Нила. И решение его коллеги судьи Натальи Берлевой летом 2023-го — о том, чтобы отдать маленького Петю папеньке Серёже. Моя почта и ватсап забиты фото, видео, аудио от сестры, знакомых Вики, материалами с её телефона. Сергей Романов общаться отказался.

Как они нашли друг друга

Вике 35 лет, родилась в Казахстане, русская. Когда была маленькой, родители перебрались в Россию — в село в Воронежской области. После 9-го класса Вика вернулась в Казахстан и окончила курсы парикмахеров: российское гражданство получить было сложно, а там жила тётя — решили, что так лучше. В Казахстане вышла замуж за Амира Каримова*. Родились трое сыновей: Эдгару* сейчас 16 лет, Дамиру* — 13, Руслану*— 8. Летом 2018-го Амир умер. Виктория — вдова.

Примерно в начале 2020-го, когда Вика уже жила в Воронеже, она сообщила сестре Свете: «Я  влюбилась! Он  мачо! Называет меня «моя зая»!»

«Мачо» оказался Серёжей Романовым. Младше неё, выращен мамой, бабушкой и её двоюродной сестрой, которую зовёт няней. Ещё у Серёжи есть сестра. И он — аленький цветочек в этой бабьей клумбе. Мама — политическая активистка, работающая в сфере ЖКХ, центр сыновней вселенной. Даже симка в телефоне Серёжи была зарегистрирована на маму.

— Стали жить на съёмной квартире. Мать Вику не приняла: не из их круга, — говорит сестра Света.

То, что Романов Вику ревнует патологически, было заметно сразу.

— Настроение у него менялось по щелчку: только что был добрый, ласковый — и вдруг в крик, придирки, — рассказывает Света. — Помню, выходной, с ней и детьми ходим по магазинам, звонит Романов: мол, я знаю, ты детей бросила, а сама за ширмой с мужиком! Я была в шоке. Но Вика его прощала.

Первое время их совместной жизни Серёжа не работал: «искал себя». Поиски заключались в лежании на диване, увозе/привозе мамы на работу и с работы (машина записана на мать). Вика же пахала — официанткой, уборщицей, продавцом, на рыбном производстве... Параллельно настирывала/убирала/варила для Серёжи. И в любую погоду, в любом состоянии — беременная в том числе — выгуливала его громадного пса.

Работать Романов стал после рождения Пети, зато теперь уверяет кругом, будто всегда был кормильцем семьи.

— Он даже в роддом за ней приехал без цветка! — говорит Света. — А зачем, мол? Я поразилась. Купила букеты и от себя, и от него — Вике, медперсоналу. Отрывок из ссоры в том ролике, который он выложил, — это после крестин Пети. Мы собрались у них семьями, Вика наготовила. Его фраза за столом меня убила: «Что-то еда убывает...»

К вопросам экономии Романов подходил серьёзно: попрекал Вику 8-летним сыном от первого брака, который жил с ними, что тот «ест как взрослый».

* * *

По словам Светланы, кроме рокового утра 7 декабря 2022-го ей известно о двух серьёзных избиениях. Одно из них — в августе того же года: лицо Вики превратилось в сплошной синяк (фото есть). Тогда дошло до полиции, ей предлагали: «Пиши заявление», Вика опять простила.

То, что «Сергей и мама ругались, дрались почти каждую ночь, он рукой по лицу маме дал», позже в беседах с психологами расскажет 8-летний Руслан. И о том, как «он, когда приезжал ночью, меня всегда будил, а маме говорил: «Ты почему меня не встречаешь? Почему мне кофе не делаешь?» А ещё Руслан рассказал о том, как «Сергей его грудью по паласу таскал», когда он задел палкой телевизор, пытаясь из-под дивана достать игрушку.

Что случилось 7 декабря 2022-го

Накануне вечером — Романов был на работе — к Виктории пришла знакомая делать маникюр: Вика в декрете так подрабатывала. Знакомая принесла пиво, они выпили. Романов, когда вернулся, выпил с ними тоже. Пива было около двух литров, выпили примерно поровну — так мне сказала та подружка. Вика вызвалась её проводить, Романов с горем пополам отпустил.

— Мы заехали в клуб — мне нужно было завезти коллеге ключ, — рассказывает подружка. — В клубе пробыли около часа.

Романов в это время уже поливал Вику грязью по телефону. Когда она вернулась — около 6 утра, — отнял мобильный, разблокировал (пароль знал же), залез в приложение такси, и, увидев, что машина вызывалась от клуба, начал бить.

«Она сказала, что меня не красит, что я распускаю руки, — поначалу признается Романов следователю. — А я сказал, что тебя убить мало!»

Сцена разворачивалась на кухне. Вика схватит со стола нож: «Ну, убей меня!»...

По словам Романова, Вика стояла к нему лицом и ударила в живот. Он был в куртке, потому что перед этим выходил на балкон курить.

…В документах уголовного дела показания Вики, ею подписанные, в целом сходятся с его — стояла лицом, ударила... Но источники, знакомые с обстоятельствами следствия — и полицейского, и судебного, — рассказывают много интересного. Якобы Вика вообще не помнит, чтобы подписывала многие из тех документов. Якобы с самого начала пыталась донести, что задела Романова ножом случайно. 

— Виктория рассказывала, что клинок был у неё в левой руке: она правша, но взяла его в левую, именно потому, что не собиралась резать Романова, а демонстративно: ну, мол, убей меня, — объясняют источники. — Сергей схватил её за волосы и стал бить головой о дверной косяк. По словам Вики, после удара о косяк от резкой боли она вывернулась, оказалась к Романову спиной и в борьбе махнула назад левой рукой. Всё случилось за считанные секунды. Говорила, что она не видела сам удар и не сразу поняла, что случилось — пока не увидела рану. Там и характер раны говорит о том, что всё могло быть не так, как написано в деле.

Нестыковки есть — вспомните одну лишь линию разреза на куртке. Но следственный эксперимент на месте следователь Курова провела только с Романовым: Вику изображал статист с линейкой. Отдельного следственного эксперимента с участием Вики не было. Да, Уголовно-процессуальный кодекс РФ позволяет следователю решать самому — что надо, а что нет. Но расследование при этом должно быть полным и всесторонним, противоречия надо устранить.

…Во время следствия у Вики был бесплатный адвокат  от государства. Общаться со мной адвокат отказалась. При ней Каримова «признавалась», «каялась», подписывала бумажки против себя. В суде был другой защитник — тоже от государства. Но он пытался вместе с Викой достучаться до всех, указывал на противоречия, говорил о том, что их надо снимать, чтобы дать верную квалификацию: был умышленный удар, неосторожный или превышение пределов обороны. Иначе все неустранимые противоречия трактуются в пользу обвиняемого: по российскому законодательству только так. Этому адвокату суд отказал.

О «пьянстве», «брошенных детях» и прочем

— Какие у неё отношения со спиртным? — спрашиваю родственников прямо.

«Как у всех — по праздникам. Она постоянно работала, были бы проблемы, её бы гнали отовсюду!»

С работы характеристика положительная, в характеристиках на детей из школы — заботливая мама, соседи не жаловались, на учётах не состояла. Более того. Во время следствия Каримовой провели наркологическую экспертизу: алкоголизмом и наркоманией не страдает, выглядит на свой возраст.

— Мы к ней долго присматривались, следили за поведением, наводили справки, — признаются в Центре «Право голоса». — Даже обращались в ПДН — мол, кто она, как… И полицейские по-человечески говорили: детей любит, нормальная, даже жалко её — замотанная жизнью, счастья нет. Романов ведь, отсудив у неё общего сына, стал заваливать жалобами ПДН — и инспекторы исправно проверяли…

Первый муж Амир Каримов Вику тоже бил. И пил. И не только. Он работал охранником, она  торговала на рынке. Жили в доме у свёкра. У свекрови другая семья. Когда Вика пыталась уйти от мужа, заявив: «Заберу детей и уеду к родителям в Россию», — родственники отняли её удостоверение личности (в Казахстане вместо паспорта) и свидетельства о рождении сыновей. Вика смогла всё восстановить и в январе 2017-го сбежала.

— А следом приехали свёкор и Амир: мол, давай мириться, но детей мы заберём, у нас мусульманская семья, сыновья — собственность отца, — рассказывает Светлана. — Вика не уступала, и они стали грозить сообщить в миграционную службу, что увезла детей без разрешения второго родителя, и их у неё отберут. В итоге всё же забрали старших — Эдгара с Дамиром, оставили Вике маленького Руслана. Ему не успели сделать обрезание… Вика смирилась: он же папа, да и гражданство в России получить непросто, а там у детей всё родное… Общалась с ними постоянно. Детские пособия приходили ей на казахстанскую карту, а она высылала их туда. В последнее время не свекрови, а подруге, чтобы та передавала Эдгару: бабушка могла деньги присвоить.

18 августа 2018-го Вике свёкры сообщили: умер Амир. Умер он от передоза запрещёнными веществами на глазах у Дамира (версия той стороны — «сердечный приступ»).

— Для Дамира этот стресс не прошёл бесследно. У него начались проблемы с коммуникацией, он замкнулся, не выходил на улицу, просиживая за компьютером, отчего серьёзно упало зрение. Добавились проблемы с речью — я сейчас вожу его по логопедам, — говорит тётя Света. У них с мужем своих детей двое, а теперь она и у Дамира с Русланом временный опекун. — После смерти мужа Вика снова забрала детей к себе в Воронеж. Но спустя время приехала свекровь и стала упрашивать отдать ей внуков обратно — плакать, говорить, что напоминают ей сына, ей без него тяжело... Вика тогда как раз только стала жить с Романовым. И снова отпустила старших мальчиков к бабушке. Она их не бросала, поверьте. Их пособия, ещё деньги  высылала туда, общалась с ними постоянно! Прошлым летом, когда Вика уже была под следствием, наша мама поехала в Казахстан и привезла мальчиков сюда. С боем, конечно… Эдгар, погостив, вернулся из-за учёбы — ему 16, он там в колледже. Прислал видеообращение в поддержку мамы, просил показать его в суде по Пете. Только это видео не приобщили, как и другие — записанные друзьями... А средний Дамир остался в Воронеже. Вика успела устроить его в ту же школу, куда ходит Руслан.

«Насочиняем, чего не было»

После того как Дамир не вернулся, казахские бабушка и дедушка стали шантажировать и его, и Вику: «Вика, если Дамир не приедет, мы его адвокату (адвокату Романова. — Авт.) такого напишем. Насочиняем, что было и чего не было! Тебе хуже будет!»

«Сыночек (это Дамиру бабушка. — Авт.), ну какая она тебе мать, она тебя бросила! Приезжай. Мы тебе новый компьютер купим, счёт откроем — каждый месяц по 150 тысяч долларов будет приходить! Если хочешь жить хорошо — приезжай! А её посадили, она в тюрьме! И непонятно, когда выйдет».

Ещё Романов пытался обвинить Вику в том, что она избивала их общего сына Петю. Уже после суда по ребёнку привёз его ей на свидание, оставил на два часа, и там, дескать, она малыша избила. На следующий день Романов написал заявление в Следственный комитет, приложив «фото» побоев. Первая проблема в том, что во время свидания Вика записала Петю на видео. Вторая — в СК всё же не дураки: в уголовном деле  отказ, потому что предъявленные Романовым «доказательства» — низкопробный фотошоп.

И наконец, о «миллионных долгах». В России на Вике только 50 тысяч рублей морального вреда, отсуженные Романовым, и судебные издержки. Кредитов она едва ли успела бы набрать: гражданство получила только в начале 2023-го.

В казахстанской базе должников и запретов на её имя есть четыре исполнительные производства, открытые с июля 2019-го по апрель 2023-го. Общая сумма долгов — около 2,4 миллиона тенге, в рублях — это порядка 500 тысяч. С октября 2019-го у неё запрет на выезд. Последний раз Вика выехала из Казахстана в марте 2019-го, ездила туда оформлять пенсию по потере кормильца на детей.

— Она никогда не говорила о каких-то долгах, — удивляется сестра. — Но... у неё ведь родственники забрали документы…

Вика сейчас в СИЗО в Самарской области. Ей иногда разрешают звонить родным. Мы договорились со Светой, что она спросит у сестры об этих «миллионах».

* Имена и фамилии изменены.