«Нам было скучно». За что толпа подростков растерзала вьетнамца в Острогожске

В свое время Воронеж имел весьма неприятную репутацию города, где нерусским жить было опасно. Били и убивали даже за «неправильный» разрез глаз или не тот цвет кожи. Некоторые борцы за чистоту крови (как правило, плохо образованные, не знающие куда себя деть обалдуи) объединялись в стаи. Набрасывались толпой на одного «неруся» просто по праву «хозяев города».

За один только 2005 год в Воронеже пять раз нападали на иностранцев, один из которых погиб — студент из Перу. Годом ранее убили студента медакадемии из Гвинеи-Бисау. Эти преступления надолго «прославили» наш город.

Причастные к раскрытию тех преступлений считали, что среди тогдашних скинхедов идеологии было мало: просто для выхода подростковой агрессии появилось направление. «Раньше играли в индейцев, а в начале 2000-х в скинхедов», — говорили они.

О раскрытии одного такого преступления в материале «МОЁ!».

Провинциальные нацисты

Весной 2006 года толпа подростков из Острогожска забила насмерть вьетнамца, торговавшего на местном рынке. Причин для этого не было: малолеткам просто захотелось поиграть в крутых мужиков, изгоняющих чужака.

В сводках ГУВД области происшествие выглядело тривиально: погибший имел российское гражданство, никто и подумать не мог о преступлении на расовой почве.

Правоохранители не спешили делиться случившимся с общественностью — информация об этой трагедии несколько дней замалчивалась. Лишь звонок из Острогожска от коллег погибшего вьетнамца в редакцию одной из воронежских газет стал поводом для огласки трагедии.

Что-то неладное

…Вечером 6 апреля 2006 года года 50-летний Чан Нгок Бинь (Чан родился во Вьетнаме, но являлся гражданином России, был прописан в Ульяновской области) возвращался домой. Он шёл с острогожского рынка, где торговал последние пять лет, на съёмную квартиру. Где-то на полпути к дому, на пересечении двух проходных улиц Кирова и Рылеева дорогу ему преградили двое пацанов. Как выяснилось позже, толпа подростков шла за ним по пятам уже четыре квартала. Двое «смельчаков» забежали вперёд Чан Нгок Биня и попросили закурить. Тот показал им знаками, что не курит, и попытался идти дальше. Но назойливые юноши не собирались отставать. Чан — невысокий, субтильный мужчина изо всех сил пытался отделаться от подростков, но те схватили его за куртку. Завязавшаяся борьба послужила сигналом для стаи, идущей следом. Один из преследователей схватил палку и огрел ею вьетнамца по голове. Чан сразу упал, а озверевшая толпа бросилась добивать. Его молотили всего несколько минут. Шестеро со звериной яростью топтали полумёртвое тело, прыгали на нем, пинали, били кулаками. Судмедэксперты насчитали потом не меньше 12 ударов в голову, в результате которых — «ушиб головного мозга с кровоизлиянием под мягкие мозговые оболочки, кровоизлияние под твёрдой мозговой оболочкой, переломы костей свода и основания черепа, перелом правой скуловой кости и кровоизлияние в мягкие ткани головы».

— Я шёл домой, — рассказывал один из очевидцев трагедии, живущий неподалёку, — уже начало темнеть, вдруг я услышал крики и увидел толпу молодёжи. Сразу понял: творится что-то неладное. Пока подошёл, парни разбежались. А на земле остался лежать человек лицом вниз, из-под него уже натекла лужа крови. Я побежал домой и вызвал скорую, — рассказывал журналисту «МОЁ!» свидетель преступления.

Приехавшие врачи заявили, что дело плохо. Вызывали бригаду нейрохирургов из Воронежа.

Воронежские медики уже ничем не смогли помочь несчастному. Врачи сделали ему трепанацию черепа, убрали громадную гематому, но повреждения мозга были очень серьёзными. Двое суток Чан находился на аппарате искусственного дыхания, но травмы были несовместимы с жизнью.

Чан Нгок Бинь умер, не приходя в сознание, около шести утра в воскресенье, 9 апреля.

Хоронившие его земляки с трудом узнали — так страшно было изуродовано его лицо…

Все были в шоке!

Уже через несколько дней после драки, 10 апреля, двоих из подростковой стаи задержали. Провели обыски в их жилищах. На книжных полках у юношей оказалась литература, весьма далёкая от школьной программы. Кроме книг нацистского толка следователи нашли компакт-диски с записью песен весьма специфического содержания и фотографии акций скинхедов.

Бывший в 2006 году старшим следователем прокуратуры Воронежской области Виктор Настаушев возглавил оперативно-следственную группу, которая занялась расследованием того преступления.

— Мы выехали на место происшествия на следующий день после случившегося и целую неделю провели в Острогожске. Общались с очевидцами, задерживали подозреваемых, проводили обыски. Тогда-то и выяснилось, что ребята считали себя приверженцами экстремистской организации, — объяснял Настаушев.

По его словам, все были в шоке. Родители и знать не знали, что их отпрыски увлекаются фашистской идеологией и причисляют себя к скинхедам.

«Само собой»

Из материалов дела:

Показания Сергея Ханина (фамилия изменена. — Ред. «МОЁ!»), одного из участников нападения:

— Почти каждый вечер мы собирались во дворе школы № 2. Ничего особенного мы там не делали: болтали, курили, выпивали иногда — тусовались, словом. Трое ребят из нашей компании пошли в тот вечер к колонке, чтобы попить, и увидели того вьетнамца, возвращавшегося с рынка. Они и предложили нам развлечься — отметелить чужака. Нельзя сказать, что мы уж какие-то убеждённые скинхеды и собирались его убивать. Скорее просто было скучно. Правда, некоторые из нас в самом деле собирались вступить в эту организацию. На каком-то интернет-сайте прочитали, как проходит обряд посвящения в скинхеды. Дескать, нужно найти фашистскую каску времён Второй мировой войны, выпить из неё красного вина и закусить сырым мясом… Один из ребят из того же интернета скачал фотографии татуировок скинов — свастика там, Гитлер и всё такое. Из нашей компании только у одного парня был интернет. Вот он и фильмы специфического содержания скачивал, и музыку, которую скины слушают. В общем, нам всё это казалось интересным.

…В тот вечер мы пошли за этим вьетнамцем, чтобы поговорить, дескать, чего это ему в своём Вьетнаме не живётся и зачем к нам припёрся. Было просто скучно. С нами был парень, который всего дня три, как прибился к нашей компании. Он-то и взял палку. Может, самоутвердиться хотел, авторитет у нас завоевать. Вот он-то и ударил его по голове. Правда, потом отошёл, испугался, наверное, того, что сделал. Ну а дальше всё само собой получилось…»

Хорошие ребята

— Практически все, кто участвовал в той расправе, — вполне обычные, нормальные ребята. Только один из них состоял на учёте в милиции за кражу и употребление наркотиков, — рассказывал следователь Настаушев.

Остальные — благополучные мальчики из нормальных семей. Один из них — ученик той самой школы, во дворе которой собиралась молодёжь, — всеми учителями характеризовался как положительный во всех смыслах 16-летний юноша. Другой вполне достойно учился в аграрном техникуме на программиста. О третьем хорошо отзывались преподаватели профессионального училища, в котором он заканчивал своё образование…

— Поначалу, когда мы только стали их допрашивать, они вели себя очень дерзко и уверенно. Не боялись ничего, считая, что им всё сойдет с рук. Не видели своей вины вообще и не очень понимали, что им грозит. Потом, когда их уже стали арестовывать, испугались, — рассказывал Настаушев.

«Те, кто его убил, — настоящие фашисты»

В Острогожске в то время и в самом деле жило много вьетнамцев. Занимались они в подавляющем большинстве торговлей. Жили компактно и незаметно.

— Чан Нгок Бинь — такой хороший человек был, — говорили о погибшем вьетнамце его коллеги по рыночному бизнесу. — Тихий, вежливый, мухи не обидит. Те, кто его убил, — настоящие фашисты.

Друг и земляк Чана Динь Тиен Кмеу вместе с женой Нгуен долго не могли прийти в себя после случившегося.

— Нас, вьетнамцев, тут жило человек десять, никогда ничего подобного не происходило раньше. После случившегося стало страшно выходить на улицу, — говорила Нгуен.

Похоронили Чан Нгок Биня на самом углу центрального кладбища Острогожска — отвезти его во Вьетнам для земляков оказалось делом неподъёмным в финансовом смысле. Да и куда было везти гражданина России?.. Над его могилкой поставили православный крест.

В закрытом режиме

В Острогожском районном суде дело об убийстве вьетнамца с русским гражданством слушали в закрытом режиме из-за возраста обвиняемых. Судья Владимир Мозговой пустил в зал только на результативную часть приговора. Со стороны потерпевшего в зале никого не было — только законный представитель 13-летней дочери Чан Нгок Биня, живущей в Ульяновской области. Саму девочку решили избавить от присутствия на этом процессе.

Сочувствие в зале было полностью на стороне сидящих за решеткой «бедных мальчиков». Они и сами, вернувшись в родные пенаты из воронежского СИЗО, будто расправили плечи и почувствовали себя безвинно страдающими узниками. Чуть ли не героями. Кое-кто из их родственников даже, не стесняясь судебных стен, говорили: «Понаехали тут в наш город всякие туземцы — прохода от них нет! Они же сами во всем и виноваты!»

Несмотря на такой настрой, суд признал «мальчиков» виновными в жестоком избиении 50-летнего уроженца Вьетнама, после которого тот умер. Троим удалось избежать наказания — им не было и 14 лет.

Четверых несовершеннолетних скинхедов отправили в воспитательную колонию от 4,5 до 7 лет.

— В ту пору — начале нулевых — у нас была буквально вспышка такой напасти. Лично я принимал участие в расследовании трёх преступлений с фашистской подоплёкой. К нам тогда даже студенты-иностранцы стали бояться приезжать… Как это началось внезапно, так потом однажды и закончилось. И, надеюсь, мода на скинхедов у нас больше не возродится, — считает Настаушев.