Как школьницы и их знакомый расправились с воронежской восьмиклассницей из-за записки

Об этой истории, случившейся больше тридцати лет назад, воронежские СМИ не писали. Были лишь заметка об обнаружении погибшей школьницы в Шиловском лесу да короткое телевизионное интервью с одной из участниц расправы после суда. Тема жестокого убийства 14-летней девочки была закрытой. Учителя школы, где произошло несчастье, даже сейчас, спустя десятки лет, темнели лицом, стоило заговорить о той трагедии. Лишь одна из них согласилась что-то вспомнить. Та история невероятной жестокости подростков до сих пор вызывает изумление.

Корреспонденты «МОЁ!» пообщались с одноклассниками девочки, её соседями и учителями, а также правоохранителями, которые вели дело. Спустя почти 30 лет после трагедии одна из её одноклассниц призналась: «Мы тогда были настоящими волчатами, просто стаей».

Подошли ближе и охнули

8 мая 1992 года любители утренней рыбалки отвязывали лодку от пристани лодочной станции «Калининец», располагавшейся недалеко от Шиловского леса. И вдруг обратили внимание на что-то громоздкое, плескавшееся у берега. Подошли ближе и охнули… Из воды торчало полуобнажённое тело девочки-подростка. Вытащили его на берег и побежали за милицией.

Виктор Лукьянов в те годы возглавлял уголовный розыск Советского РОВД и одним из первых оказался на месте преступления.

— Было понятно, что убийство совершено недавно — тело ещё не успело распухнуть от воды. И очевидно, что девушка погибла насильственной смертью — на её теле эксперты насчитали не менее 43 повреждений, нанесённых ещё при жизни, — рассказывал Виктор Пантелеевич корреспонденту «МОЁ!».

Личность погибшей установили в тот же день. Накануне Марина, мать восьмиклассницы Нины П., написала заявление в милицию о пропаже своей 14-летней дочери. Её и пригласили на опознание. От увиденного женщина упала в обморок: в изувеченной девочке она узнала своего ребёнка.

В тот же день в отделение милиции явился 20-летний Савелий М., живший на соседней улице с убитой Ниной, и сознался в убийстве.

— Парень этот в округе был хорошо известен — шпана ещё та, — делился Лукьянов. — Уже имел судимость. Будучи 13-летним подростком, накинулся с кастетом на учителя истории за то, что тот не пустил его на школьную дискотеку. Ему дали два года. Он их отсидел и вернулся уже сформировавшимся бандитом.

По словам Савелия М., вместе с одноклассницей Нины Олесей К. и учащейся девятого класса 16-летней Инной М. они наказали девочку за записку, которую та подбросила родителям Инны. В ней якобы она опорочила Инну, рассказав, что та ведёт аморальный образ жизни, занимаясь сексом и «прочими неприличными вещами».

Савелия М. арестовали. Спустя десять дней под стражу взяли и Инну М. Третьей участнице расправы — Олесе К. — на момент совершения преступления ещё не исполнилось 14 лет, поэтому на допросы к правоохранителям она ходила из дома.

Из материалов дела

Над Ниной издевались с 11 утра до семи вечера. Об этих издевательствах написано на десятках страниц уголовного дела. Казённым языком — о жутких подробностях. Как посадили девчонку в трамвай и повезли в Шиловский лес. Как по дороге купили трёхлитровую банку пива, её осколками потом и резали Нине горло. Били, всячески унижали, насиловали. Снова били и снова насиловали. «Угощали» 14-летним тощим подростком выпивавших в лесу мужчин. Трое из них согласились… В материалах дела они фигурируют как «неизвестные свидетели».

Почему не убежала? Казалось бы, возможности были. Может, знала: от таких не убежишь? А может, надеялась, что, вдоволь поглумившись, её всё-таки отпустят. Они вроде бы и хотели отпустить. Потом спросили: «Никому не расскажешь?» Она замотала головой, но вдруг произнесла роковую фразу: «Мама может пойти в милицию, она же увидит синяки».

Савелий М. душил её руками, потом Олеся К. дала ему свой ремень. Потом разбили банку. Куском стекла Савелий порезал ей шею. Девчонки при этом держали её за ноги и голову…

Труп они забросали ветками, хотели поджечь. Испугались, что костёр привлечёт внимание. Потащили тело к водохранилищу, где сбросили его в воду. Вернулись к месту расправы. Там всё было залито кровью. На земле валялся Нинин портфель с учебниками и тетрадками. Они подожгли их, чтобы пеплом посыпать следы крови…

Затем пошли по домам — отмываться. Савелий М. не спал всю ночь, а чуть рассвело, оказался на берегу водохранилища, куда они бросили труп. Там увидел толпу, в том числе милицейский «УАЗик». Тогда и решил сдаваться: слишком многие видели их в том лесу, и было понятно, что найдут. Савелий боялся, что ему дадут «вышку», вот и пошёл писать явку с повинной, чтобы смягчить наказание.

Причины и следствие

Девятиклассницу Инну М. учителя характеризовали как «ласковую и общительную». Она окончила музыкальную школу, планировала стать профессиональным музыкантом. В материалах дела именно записка, написанная родителям Инны, фигурирует как мотив для страшной расправы над девочкой. Однако те, кто был в курсе истории, думают по-другому.

— Я работала в той школе учителем с 1990 по 1994 год, — рассказывала корреспонденту «МОЁ!» педагог, просившая не публиковать её имени. — Помню Олесю и Нину, которые учились в одном классе. Нина — худенькая, рыжеватая, молчаливая и доброжелательная девочка. А Олеся — очень крупная, развитая не по годам. Её семья была неблагополучной, родители пили, и воспитанием девочки занималась бабушка. Нинина мама — яркая, симпатичная женщина — вышла замуж второй раз. В новой семье родился ребёнок. Понятно, что старшая девочка ушла на второй план.

По словам педагога, она общалась после трагедии с Мариной Петровной, матерью Нины.

— Она мне рассказала, что Нина в 13 лет начала пропадать из дома. Однажды её не было два дня. Когда вернулась, мать страшно её ругала и даже била, пытаясь выяснить, где та пропадала. Девочка призналась, что угодила в плохую компанию. Инна и Олеся привели её в некий подвал, где собиралась местная шпана. Были среди них и взрослые люди из криминального мира. 1990-е годы — время лихое, бандитское. Девчонок якобы поили, а потом подкладывали под кого-то. Кого за деньги, а кого и просто так. Девчонка угодила в сексуальное рабство, — поведала корреспонденту «МОЁ!» бывший учитель.

Мать Нины рассказывала, что отправилась в милицию, нашла инспектора по делам несовершеннолетних и написала заявление с просьбой разобраться с людьми, растлевавшими её малолетнюю дочь. В заявлении назвала все известные ей фамилии. Но именно этот поход и решил участь её ребёнка.

Соседка убитой девочки вспоминает о ней так:

— Нине было лет пять, когда они поселились здесь. Хорошая, скромная, вежливая девочка была. Моя дочка с ней дружила. Мать Нины, когда это случилось, чуть с ума не сошла. Выла сутками, как волчица. Мы её валерьянкой отпаивали. Не приведи господи такое пережить... Жители улицы петицию потом написали, чтобы тех извергов наказали построже. 93 подписи собрали. Нельзя было отменять смертную казнь. Вот ради такой истории с Ниной нельзя... У нас тут такой шок был! От её дома до детской площадки — толпы народа в день её похорон. Да мы до сих пор не оправились после той истории, — вытирая слёзы, говорила женщина.

«Она была очень одинокой»

Ольга В. была одной из немногих подруг Нины. Во время нашего разговора женщина очень нервничает, курит одну сигарету за другой:

— Мы с Нинкой с первого класса дружили, вместе в школу ходили — дома-то напротив. Последнее время у неё была какая-то своя жизнь. Она начала краситься, убегать куда-то по ночам. Стрижку, помню, сделала — «Каприз» называется… А я в классе была белой вороной. Материнские сапоги и юбки донашивала. Тогда у многих родители в Польшу гоняли за шмотками — челночили. И детей своих наряжали. Варёнки, косухи. А я замухрышка. Мать Нины второй раз вышла замуж. В семье рулила всем она. Очень авторитарная, все у неё под каблуком. Она Нинку подавила, била за любую провинность. Девчонка была загнанной. Ей любви не хватало, она была очень одинокой.

Дня за три до трагедии она ко мне приходила. Была очень грустной и замкнутой. Сидела и молчала, слушали музыку. Она ушла, так мне ничего и не сказав.

Про день убийства — четверг, 7 мая, — Ольга В. говорит, что помнит его как сейчас.

— В тот день Нина очень не хотела идти в школу. Мать её сильно отругала и заставила пойти. Она пришла ко второму уроку — алгебре. Помню, стояла, сутулясь, у лестницы, в сторонке от всех. Мы — несколько девчонок — сидели на ящике с песком и позвали её. Она отмахнулась. А потом пришла Олеся К. и забрала её. Нина идти не хотела, а та её стала уговаривать: «Поговорим, и всё». И она ушла. Больше мы её живой не видели, — вспоминает Ольга. — Когда её нашли, мать Нинки всем рассказала, что это я виновата в смерти её ребёнка. Дескать, я ничего не предприняла, чтобы её защитить. Все соседи от меня отвернулись. Я на многие годы стала изгоем. На мне камнем повисла вина за её смерть… Могла её за руку взять, не отпустить, отвести в учительскую, рассказать все… Это я сейчас — взрослая женщина — понимаю, а тогда была трусливой, очень неуверенной в себе девочкой. Меня тогда все страшно ругали, даже родители, за то, что я не заставила её рассказать обо всём. У меня отец на тот момент работал в милиции. Если бы я знала, что ей грозит, конечно, попросила бы у него помощи.

А ещё Ольга В. говорит, что часто видит Нину во сне:

— Стоит в стороне в платочке и смотрит на меня. Не разговаривает. Не простила она меня.

Она похоронена в одном из районных центров. Компания, что её убила, на суде на неё страшную грязь лила. Мать боялась, что будут осквернять могилу, и не стала хоронить в Воронеже. Когда мне было 16 лет, я к ней решила съездить. Но за два километра до кладбища машина, на которой ехали, улетела в кювет. Думаю, это она меня к себе не пустила…

Приговор

28 января 1993 года областной воронежский суд под председательством судьи Валентины Корольковой приговорил Савелия М. к 15 годам лишения свободы в колонии строгого режима. Инне М. назначили восемь лет воспитательно-трудовой колонии общего режима. Она пыталась обжаловать приговор, но вышестоящая судебная инстанция оставила его в силе. Олесе К. на момент совершения преступления не исполнилось 14 лет, и она отделалась спецшколой. Три года училась на швею-мотористку в закрытом учреждении.

Года через полтора Олеся К. прислала письмо своей классной руководительнице. В нём писала, как изменилась, как стала хорошо учиться — в табеле успеваемости сплошь пятёрки и четвёрки, успехи и в швейном деле. В конце послания девушка сделала приписку: «Жалко, конечно, Нинку, хорошая она была. Но больше всех я виновата перед Вами, нашей классной руководительницей…» Это послание сильно озадачило преподавателя.

Девушка также засветилась и на телевизионном экране. У неё брали интервью по поводу её будущего. Там Олеся заявила, что отбудет наказание, потом выйдет замуж и родит детей. И всё у неё будет хорошо.

По словам её одноклассников, у неё и правда всё хорошо. В социальных сетях выкладывает благополучные фото — улыбающаяся, в купальнике, на фоне морских волн. Замуж она вышла, но детей, говорят, Бог не дал.

Мать Нины Марина третий раз вышла замуж, оставив своего младшего сына его отцу. В 1997 году родила девочку. Но та, не прожив и двух месяцев, умерла. А через год после этого умерла и Марина — от онкологии.

Психологи говорят, что подростковая жестокость — явление вечное. Бушующие гормоны, отсутствие тормозов, желание самоутвердиться порой превращают обычных детей в звериную стаю. И спасти от этого может только любовь. То, чего так не хватило всем участникам этой истории.

По этическим соображениям все имена изменены.