Ректор ВГУ Ендовицкий: «Моя жена дважды защищалась блестяще»

«Читаю книги, занимаюсь спортом… Настрой положительный. Волнуюсь за Курск, за ситуацию, которая на линии боевого соприкосновения, а в остальном — всё хорошо».

…так кратко обрисовал журналистам своё трёхмесячное житие-бытие в СИЗО ректор ВГУ Дмитрий Ендовицкий, куда он угодил на время уголовного расследования, в котором его обвиняют в даче крупной взятки якобы за получение учёной степени для своей супруги.

13 августа Дмитрию Ендовицкому должны были продлить срок содержания его под стражей или же отпустить под домашний арест. Меру пресечения ректору определял Владимир Батыков — судья из Ленинского райсуда в рамках процесса, на которое прибыли журналисты «МОЁ!», и, собственно, герой резонансного уголовного дела Дмитрий Ендовицкий.

Конвой доставил его в зал суда вовремя, без опозданий. В зале Ендовицкого уже ждали его коллеги, друзья и любимая супруга. Нужно отметить, что на этот раз группа поддержки обвиняемого возросла в разы, зал был полон людей.

Несмотря на позитивный настрой, о котором обмолвился перед началом судебного слушания Ендовицкий, внешний вид его выдавал обратное — было заметно, как он похудел, в лице читалась явная усталость. Перед тем как зайти в зал судье, Ендовицкий ещё раз ответил журналистам, что он по-прежнему считает уголовное дело в отношении него сфабрикованным.

— Моя жена дважды защищалась и сделала это блестяще. У меня, как у специалиста, не возникло ни одного вопроса по её защите, — заявил Ендовицкий. — Всё, что происходит, — это фальсификация, и за время нахождения под арестом, я в этом убедился ещё больше.

«Оговаривать себя не хочу»

Судебное слушание по традиции стартовало с выступления обвинительной стороны. Следователь СУ СКР по Воронежской области Валентина Брежнева кратко напомнила в чём обвиняется господин Ендовицкий, а именно: в феврале 2022 года, по версии следствия, он через Юрия Трещевского, который заведовал кафедрой экономики и управления организациями ВГУ, передал 600 тысяч рублей Наталье Сироткиной. Эта дама занимала пост председателя диссертационного совета ВГТУ, и за эти деньги якобы должна была допустить жену Ендовицкого к защите диссертации и, самое главное, обеспечить положительным результатом.

Следователь также указала, что на данном этапе идёт активное расследование, в ходе которого допрашиваются свидетели, связанные с этим делом, среди которых есть и сотрудники ВГУ.

Брежнева указала, что уже проведены следственные действия с участием 12 человек. Снова отметила суду, что предъявленное Ендовицкому обвинение считается особым тяжким преступлением, и поскольку ректор обладает обширными связями, изменение меры пресечения ему на более мягкую, окажет только отрицательный исход, есть вероятность, что он может оказать на свидетелей давление.

Прокурор поддержал Брежневу, отметив, что обоснованность у следствия подозрения в причастности Еновицкого к совершённому преступлению имеет место быть. Медицинских показаний, по которым Ендовицкий не в состоянии находиться в СИЗО, нет. Поэтому ходатайство следователя поддерживает полностью.

А вот у ректора иной взгляд на заявления следствия. Дмитрий Ендовицкий, когда ему дали слово возразил:

— Ваша честь, я внимательно послушал заявления очаровательного следователя и прокурора, но у меня большие сомнения в обоснованности обвинения. Следователь не назвал ни одной фамилии тех, на кого я мог бы повлиять. Да, и уголовное дело в отношении руководителя диссертационного совета ВГТУ Натальи Сироткиной расследуется уже не один год. И меня по нему допрашивали. За такое время я мог воздействовать на любых людей. Но я этого не делал. Я крайне заинтересован в правде, и мне важно знать, кто был заказчиком этой грязной инсинуации.

Также Дмитрий Ендовицкий напомнил, что его загранпаспорта находятся у правоохранительных органов и опасения, что он может скрыться за границу, не могут быть существенными.

— У меня нет за рубежом активов и недвижимости, к тому же, чтобы уехать из страны необходимо получить разрешение от ФСБ, — заявил Дмитрий Ендовицкий. — Мне совершенно ни к чему покидать страну, я готов по любому требованию следствия явиться и ответить на любые вопросы.

Ректор в своём обращении к суду отметил, что он не отказывается от дачи показаний, которые всё время твердит и указывает ему следствие, а просто «ему нечего больше добавить».

— Оговаривать себя не хочу, — продолжил Едовицкий. — Я не отказываюсь от показаний, просто больше мне нечего добавить к тому, что уже сказал.

«У следствия много нарушений»

На судебный процесс к Ендовицкому не приехал его главный защитник — в его роли выступает адвокат Максим Баев, выяснилось, что он не успел выйти из отпуска, и в связи с этим свои права передал молодому коллеге Глебу Кобзеву. Защитник достаточно был уверенным на заседании, умело парировал оппоненту — прокурору.

В суде отметил, что следователь уже не первый раз допускает нарушение — в материалах дела указывает статью с ошибочным пунктом: «Нам непонятно, так по какой же части и пункту предъявляется обвинение нашему доверителю, либо пункт "б", либо пункт "в" статьи 291 УК РФ, всё-таки высокопрофессиональный специалист не должен допускать опечаток».

Далее адвокат отметил, что у них было очень мало времени на подготовку своей линии защиты в связи с тем, что следствие поздновато передало материал в суд с тем, что выходит с ходатайством на продление срока ареста Ендовицкому.

— По правилам такие документы должны подаваться за 7 суток, а материал поступил гораздо позже, — отметил Глеб Кобзев. — А значит, у нас, как у адвокатов, осталось гораздо меньше времени на исследование. Линия защиты, наша занятость — на это тоже требуется время и это должно учитываться, а мы же были лишены этой возможности. Считаю, что это тоже нарушение со стороны следствия.

В защиту следователя неожиданно встал прокурор, который пояснил, что указанные адвокатом замечания не являются весомыми требованиями. Ошибка в указании пункта уголовной статьи в материалах дела — это лишь техническая опечатка, а срок подачи ходатайства следователем в суд о продлении срока содержания под стражей обвиняемого, был вовсе не с критичной задержкой — и это всего лишь формализация.

— Если Дмитрий Ендовицкий считает себя не виновным, возникает вопрос, зачем он настаивает на домашнем аресте, — говорит гособвинитель.

— Мой доверитель обвиняется по статье, которая квалифицируется как особо тяжкое преступление, — отвечает адвокат. — И мы это осознаём. Домашний арест — это всего лишь форма нашей защиты.

Тем не менее доводы адвоката обвиняемого не убедили судью принять решение в пользу Ендовицкого. Владимир Батыков поддержал ходатайство следователя и оставил бывшего ректора под стражей на 2 месяца, до 14 октября включительно.