Мужчина бесследно пропал после задержания четырьмя воронежскими полицейскими 

Эта история в своё время гремела. Родственники задержанных правоохранителей едва ли не с кулаками бросались на журналистов, которые освещали процесс. А сидевшие за решёткой стражи порядка и вовсе, не стесняясь судьи, грозили репортёрам в скором времени поменяться с ними местами. Себя они ощущали узниками совести и жертвами оговора. Однако Коминтерновский райсуд Воронежа в апреле 2021 года бывших сотрудников уголовного розыска городского отдела полиции № 5 Дмитрия М., Александра Ш., Владимира П. и Владимира Ч. осудил за превышение должностных полномочий. Двум экс-полицейским судья назначила по 4,5 года колонии общего режима, остальным — на полгода больше. Следствие и суд бывшие оперативники провели за решёткой и большую часть срока отсидели ещё в СИЗО. Сейчас все четверо на свободе.

В мае 2018 года они задержали жителя Рамонского района 37-летнего Виктора Шилова. Потребовали от него показать, где скрывается его приятель, которого подозревали в ограблении. Виктора Шилова забрали из дома в одних трусах и полотенце. Свидетели, выступавшие в суде, рассказывали, что видели, как полицейские избивали его на улице Воронежа, потом посадили в машину и увезли в неизвестном направлении. С тех пор Виктора Шилова больше никто не видел. Один из оперуполномоченных потом признался в убийстве, но вскоре от своих слов отказался.

О том, как мать пропавшего отнеслась к вынесенному судом вердикту, как происходят поиски её сына и о чём она мечтает, — в материале «МОЁ!».

«Поминаю как живого»

Надежда Борисовна сильно сдала за последние несколько лет — одряхлела, потеряла интерес к жизни. Она и журналистам была не рада.

— Столько писали об этом, столько говорили, а все пшиком закончилось, так стоит ли снова тратить силы на эти разговоры? — сомневалась она.

Её сына так и не нашли — ни живым, ни мёртвым. В церкви она поминает сына как живого — так батюшка сказал: «Раз не нашли мёртвым, значит, есть надежда». После того как обвинение в убийстве с правоохранителей сняли (в августе 2020-го), Надежду Борисовну перестали вызывать в суд повестками, она стала проходить по делу лишь свидетелем. О том, когда будет следующее заседание, должна была узнавать сама.

— А в суде вечно телефон занят — я звоню, потом бросаю, вот и стала пропускать, даже на приговоре не была, — откровенничала Надежда Борисовна.

Дело оперативников дошло до суда ещё в конце августа 2019-го. Но материалы передавали от одного судьи другому из-за большой нагрузки. Потом процесс стал двигаться ещё медленнее уже из-за пандемии. Часто подсудимых не могли доставить в суд или привозили с опозданием на несколько часов. Заседания откладывались или переносились.

— Сначала, когда я ходила в суд, все эти подсудимые опускали глаза. А потом им будто плевать стало. Только Ч., казалось, переживал. Может, за себя, не знаю, — делилась с журналистом «МОЁ!» Надежда Шилова.

Однажды, по её словам, пожилой женщине пришлось схлестнуться в коридоре присутственного места с родственниками обвиняемых.

— Заседание, как всегда, задерживали. Родственники этих полицейских сидели напротив, разговаривали громко, смеялись. И всё моё имя полоскали. Я не выдержала и подошла: «Я Шилова, вы что-то хотите мне сказать?» Они все разом загалдели, закричали, вроде того что морду бы мне набить. Дескать, из-за моего непутёвого сына, которого назвали рецидивистом (а у него всего одна судимость), их прекрасные мужья попали в тюрьму и вся жизнь семей под откос. То, что после общения с их «прекрасными мужьями и сыновьями» мой сын исчез и я уже три года о нём ничего не знаю, их совершенно не волновало. Я говорю: «Ну вот я здесь, действуйте!». Мама П. тогда всех стала успокаивать, погасила эту свару, — вспоминала Надежда Борисовна.

«Держите педофила!»

Полицейские заинтересовались ранее судимым Виктором Шиловым после ограбления женщины в киоске «Робин Сдобин» на улице 9 Января в мае 2018 года. Оперуполномоченные приехали к мужчине домой, в посёлок Богданово Рамонского района. Сотрудники МВД хотели, чтобы Шилов показал, где живёт второй подозреваемый — Смирнов (фамилия изменена — прим. «Ё»). Дочь Виктора Шилова рассказывала, что отца обманом выманили из дома: один из полицейских представился товарищем, с которым мужчина отбывал наказание в колонии. Шилов уехал со «старым приятелем», не успев одеться — он только что вышел из душа и был в одних трусах и полотенце.

Несколько часов оперативники вместе с мужчиной ездили по Воронежу, но Виктор Шилов не мог вспомнить нужный адрес. Правоохранители решили, что он просто водит их за нос. На улице 45-й Стрелковой дивизии задержанный в наручниках вырвался и побежал. Правоохранители кинулись следом с криками: «Держите педофила!» Но мужчине всё же каким-то чудом удалось убежать.

Свидетели обвинения

Обнаружил Шилова прохожий, решив, что это опасный преступник, и передал его полицейским. А дело было так. Засекреченный свидетель обвинения под псевдонимом Пермяков — житель одной из многоэтажек — в тот майский вечер 2018 года вышел в ближайший магазин. У заправки к нему обратились двое мужчин: показали полицейские корочки и спросили, не видел ли он человека в трусах и наручниках. Пояснили, что разыскивают сбежавшего при задержании насильника.

Когда Пермяков возвращался из магазина домой, он увидел бегущего человека в трусах со скованными наручниками руками, с татуировкой на спине. Парень бросился следом, и Шилову, пытавшемуся скрыться в мусорном контейнере, не удалось избежать своей участи.

Парень видел, как к Шилову подбежали оперативники и стали избивать. Это наблюдала ещё одна засекреченная свидетельница, в материалах дела она значилась Джессикой.

«Ш. сел сверху на беглеца в трусах, последний кричал, что не виноват, просил его отпустить. Я подошла к нему ближе и спросила, зачем он изнасиловал девочек. Он стал оправдываться, говорить, что не делал этого. Ш. сидел верхом на задержанном, пил пиво и ругался на него за то, что он убегал. Он бил его по различным частям тела, точно более пяти раз», — вспоминала позже Джессика.

Шилова подняли с асфальта и потащили. Самостоятельно, по словам очевидцев, тот идти уже не мог.

— Куда вы его повезли? Где потом высадили? — спрашивала на суде мать пропавшего без вести.

На этот вопрос ответа ей получить так и не удалось.

В первоначальных показаниях фигурант дела Александр Ш. заявил, что задержанного посадили в машину и там мужчина начал задыхаться и хрипеть. Полицейские проверили пульс, но Виктор не подавал признаков жизни. Александр Ш. рассказывал, как сотрудники МВД заехали в отдел № 5 за лопатой, чтобы спрятать тело. Полицейский даже начертил схему, где искать Шилова. Но позже Александр Ш. отрёкся от сказанного.

«Запрещаю себе думать»

— Я ничего больше не боюсь и ничего не хочу, — призналась Надежда Шилова журналистам. — У меня ни на что нет сил. Сейчас тяжело болеет отец Виктора, можно сказать, уходит. «Досмотреть» его — вот, что мне осталось. Я запрещаю себе думать. Телевизор как фон работает круглосуточно. От этих чужих, но живых голосов мне вроде легче. Лишь бы мысли не гонять по кругу, отгонять картинки, которые преследуют. Как на Вите сидел этот полицейский с бутылкой пива, как избивал. Представлю всё это — и задыхаться начинаю. Молитву читаю, на улицу иду. Вот рыбалка теперь моё утешение… То, что они расправились с моим сыном, доказать не смогли. Вот и всё. Стена, вакуум.

На старомодной стенке — фотографии двух мальчиков. Надежда Борисовна берёт снимок, гладит, закрывает глаза:

— Было у меня двое детей. Старший поехал на заработки в Москву, и на 33-летие, прямо в день его рождения, у него случился инфаркт. Была надежда на младшего, думала, будет кому похоронить. Ему было 37 лет, когда он пропал.

«Как голая посреди площади...»

В марте 2021 года Надежда Шилова записалась на приём к главному следователю области — Кириллу Левиту. Глава следственного управления Следственного комитета России по Воронежской области женщину принял и выслушал.

— «Что же мне делать?» — спрашиваю. Меня оставили как голую посреди площади — ни адвоката, ни статуса потерпевшей. Теперь, чтобы добиться правды, мне нужно продать свою единственную квартиру и нанять защитника?.. Без адвоката-то всё теперь против меня повернулось. Суд идёт к тому, чтобы этих людей оправдали и дело на тормозах спустили, — жаловалась она.

По словам женщины, после визита к руководителю СК, в начале апреля, поиски сына возобновили.

— Следователь Николай Колесников из Следственного комитета, который вёл это дело, позвонил, сказал, что они в очередной раз отправляются на поиски тела. Я с ними напросилась. Было человек десять. Ездили в то место, о котором изначально рассказывал Ш. По его словам, из города ехали минут 40 на скорости 90 километров в час. Справа поле было, слева — лесопосадка. Поехали в сторону Русской Гвоздёвки — решили, что по описаниям подходит. У кого-то был щуп, у кого-то бур, ходили, тыкали землю. Долго искали — с 9 утра до пяти вечера. Бесполезно! Как иголку в стогу сена. Они сказали, что уже не первый раз вот так ищут. Ну как найти? Тем более спустя три года?.. По статье 105 «Убийство» дело приостановлено, а по поиску Виктора Левит сказал, что оно бессрочное. ДНК сына есть в базе данных, если найдут какой-то неопознанный труп, будут сверять. Бывает, говорят, водами размывают почву, бывает, животные раскапывают...

Сложный процесс

Гособвинитель, старший помощник прокурора Коминтерновского района Евгения Плужникова рассказала журналисту «МОЁ!», в чём, на её взгляд, состояла сложность расследования этого уголовного дела.

— Оно очень объёмное — больше 20 томов. Было проведено огромное количество следственных действий, много свидетелей пришлось допрашивать. Подсудимые — бывшие сотрудники полиции, и они очень грамотно себя защищали, — объясняла она.

Журналисты «МОЁ!», побывав на нескольких заседаниях, убедились в этом сами. Александр Ш. выступал больше других, обогнав в своём красноречии всех защитников, вместе взятых (а их было четверо — по одному на каждого). В руках у экс-полицейского был уголовный кодекс с десятками разноцветных закладок. Бывший опер сыпал инструкциями и нормами закона, уличая свидетеля — следователя-криминалиста — в том, что тот допустил нарушения: «не указал источник информации», «не оформил должным образом постановление» и так далее.

Полицейским Дмитрию М. и Александру Ш. назначили по 5 лет лишения свободы, Владимиру П. и Владимиру Ч. — по 4,5 года лишения свободы в колонии общего режима. Также всем фигурантам дела запретили работать в правоохранительных органах на срок от 2 до 3 лет. Все четверо полицейских находились под стражей с сентября 2018 года.

М. и П. осудили по п. «а» ч. 3 ст. 286 («превышение должностных полномочий с применением насилия»), п. п. «а», «б» ч. 3 ст. 286 («превышение должностных полномочий с применением насилия и специальных средств»). Ч. и Ш. судили только по последней статье, однако против них рассматривалось дело по ч. 3 ст. 139 УК («незаконное проникновение в чужое жилище с использованием служебного положения»).

«В связи с отсутствием достаточных доказательств» с полицейских сняли обвинение в убийстве, а дело о смерти Шилова (ст. 105 УК) выделили в отдельное производство.

После этого Владимир П. потребовал у государства компенсацию ущерба своих моральных страданий в сумме миллион рублей. Ленинский районный суд частично удовлетворил его иск — вместо миллиона назначил 150 тысяч. Владимир П. подал апелляции в областной суд, рассчитывая отсудить у государства больше, но тот, наоборот, уменьшили компенсацию до 50 тысяч. Надо заметить, что остальные обвиняемые могли бы тоже начать аналогично судиться с государством, но они этого не сделали.

— Я вот думаю: нелогично всё. За что Ш.-то сажать, ведь по тому, как рассматривали дело в суде, он, получается, не виноват. Их судили за незаконное проникновение в жилище и применение физической силы к хозяину квартиры. Ш. в тот момент там не было. За что его судили-то? — не понимала Надежда Шилова.

Достучаться не вышло

По словам женщины, возобновлять судебные разбирательства она не планирует.

— Что толку? Если бы мне нашли сына, живого или мёртвого, — другое дело. А так…

Надежда Борисовна призналась, что пыталась достучаться до совести бывших стражей порядка:

— Я им, когда они ещё в СИЗО сидели, письмо писала. Просила об одном: «Отдайте сына!». Писала, что здешним судом всё не заканчивается, и у них же тоже есть дети... У меня притупилась ненависть к этим людям, но теперь я злюсь на всю правоохранительную систему. Ведь она меня никак не защитила! Ни меня, ни сына, ни его детей. А эти полицейские отдали адвокату то письмо, его к делу приобщили. Как свидетельство того, что я им угрожаю, — вздыхала женщина.

…Старшей дочери Виктора Шилова от первого брака, 23 года. У неё необычная профессия — механик по комбайнам и тракторам. В группе, где она училась, кроме неё, девочек больше не было. Девушка искала такую специальность, чтобы была возможность побыстрее встать на ноги — рассчитывать-то ей не на кого. Она — полная сирота, мать умерла, когда ей было всего полтора месяца, — разбилась в автокатастрофе.

У девушки есть два брата — одному 9 лет, другому 7. Мальчишки долго не знали, что произошло с их отцом. Мама и бабушки, как могли, защищали их от жестокого взрослого мира.