В деле о массовом побеге из колонии назначили обвиняемых

Побег сразу шести опасных заключённых из Липецкой «двойки» 25 октября вскрыл две взаимосвязанные проблемы. Внутренние нарушения в самой колонии — в том числе в контроле за сидельцами, которые регулярно находила прокуратура, и одновременно с этим — глубинный кризис всей системы исполнения наказаний в стране, в том числе кадровый. ИК-2 общего режима гремела и гулянками зэков с шашлыками, и взятками руководству «за лояльность». Моё журналистское расследование по теме — в прошлом номере, от 29 октября.

Тоннель в 40 метров

Все шесть бегунов — выходцы из Средней Азии. Четверо с судимостями по насильническим статьям (и педофильским тоже), двое — за попытку сбыта наркотиков. Сроки получили в Подмосковье и в Воронеже. В России жили без регистрации: половина её не имели вовсе, половина с пропиской на исторической родине. И это третья проблема — параллельная: миграционный бардак.

Удрали опасные преступники, выкопав лаз длиной порядка 40 метров — официальные замеры от липецкого Следкома. По данным следствия, копали в заброшенном цехе во время «трудовой адаптации» три месяца, удивительным образом оставаясь «незамеченными». После обнаружения ЧП вечером 25-го начальство колонии пыталось его замолчать, чтобы не нервировать федералов, но по-тихому изловить заключённых не удалось. Наутро подняли всех — вплоть до ФСБ.

В тот же день задержать удалось пятерых. Двоих поймали в Задонском районе в станционном селе Улусарка, откуда они, видимо, собирались в Подмосковье. Один оказал полицейским сопротивление, его успокоили табельным оружием. Троих — на Тамбовщине в селе Петровском: эти планировали драпать домой через Казахстан. С ними был и четвёртый, но ему удалось уйти.

 Всмотритесь в это лицо: Тургун Абдуллаев, 28 лет, уроженец Узбекистана, осуждён в июле 2024-го на 12 лет. У него самый большой срок — за жестокое изнасилование и насильственные действия сексуального характера. В сентябре 2022-го Коминтерновский суд Воронежа оштрафовал Абдуллаева на 2 тысячи за уклонение от выезда из России по истечении срока пребывания: на тот момент он полторы недели сидел в СИЗО по обвинению в изнасиловании.

Ориентировки на него размещены практически во всех соседних регионах, в том числе в Воронеже. В столице Черноземья объявления с фото беглеца появились на магазинах популярной сети супермаркетов. 

В липецком Следкоме возбудили дело о халатности сотрудников колонии. И в конце прошлой недели обвинение предъявили начальнику центра трудовой адаптации осуждённых ИК-2.

— По версии следствия, обвиняемый, будучи обязанным контролировать деятельность структурного подразделения и подчинённых ему сотрудников, обеспечивающих выполнение требований внутреннего распорядка на режимном объекте и соблюдение осуждёнными пропускного режима, халатно отнёсся к исполнению должностных обязанностей. Это привело к систематическому оставлению заключёнными своих рабочих мест и свободному перемещению по территории промышленной зоны колонии, — сообщили в Следкоме. — Следствие располагает данными, что осуждённые с июня самовольно покидали рабочие места в производственной зоне и, поочерёдно группируясь по двое или трое, ходили на территорию заброшенного цеха, доступ к которому был свободным. При осмотре цеха криминалистами зафиксированы лаз и тоннель протяжённостью почти 40 метров (тот самый. — Авт.).

От должности начальника центра на время следствия отстранят.

Трое за систему?

Под статьёй о халатности также начальник и мастер цеха центра трудовой адаптации. За мастером был закреплён тот заброшенный цех, в котором удравшая шестёрка вырыла подкоп, но, по данным следствия, три месяца он не осматривался. Следователи изучают служебные документы и записи с камер на территории колонии и по её периметру. Допросили более 40 свидетелей. Среди них зэки, жившие с беглецами и водившие с ними дружбу, сотрудники «двойки» и её руководители. Начальником ИК-2 в январе стал Роман Морозов.

Предвижу реплики в духе «опять стрелочники». Халатность по Уголовному кодексу РФ — это недобросовестность или небрежность конкретного лица к своим должностным обязанностям, прописанным в служебных бумажках. Контролировать зэков во время работы обязан центр трудовой адаптации, а его — начальник. Не всей колонии — у него задачи глобальные, — а самого центра. Это всё равно что коллега из соседнего отдела не сдал квартальный отчёт, а премии лишат вас или директора.

Всё по логике закона. Но. То, что пять месяцев зэки шатались по колонии, сбивались в группы, рыли тоннель, а «не видели» только трое, кажется странным. А то, что во время забега они ничего не натворили с учётом своих статей и того, что у задержанных на­шли заточку, — большая удача не одного ФСИНовского чина.

Впрочем, следствие на начальном этапе и на контроле у Александра Бастрыкина. Максимальное наказание за халатность — три месяца ареста.