Мать парня, погибшего при стрельбе на Писарева: «После смерти сына время остановилось...»
Женщина считает, что стрелка судят по слишком мягкой статье
Единственного сына Анжелы Межениной — 19-летнего Ильи — не стало 29 сентября 2023 года. Этот день навсегда разделил жизнь женщины на до и после. Парня на улице тяжело ранили из огнестрельного оружия. Хирурги двух городских больниц в течение месяца делали всё, что в их силах. Одна операция, вторая, третья. Но всё было тщетным. Сердце Ильи перестало биться…
«Илья никогда в жизни не дрался»
— Прошло уже больше года, но для меня время давно остановилось, — мать парня пытается сдерживать слёзы, но не получается. — Илья был моей надеждой, гордостью. Он учился в лесотехническом, выбрал автомобильный факультет, хотел позже поступать ещё и на юридический. Столько планов у него было... Конфликты? Да Илья никогда в жизни не дрался! А если какие-то ситуации случались, сын всегда умел решить всё разговором.
Об этой трагической истории Воронеж услышал в августе прошлого года. Илья Быков и его друг (он получил удар прикладом по голове) оказались в числе пострадавших в конфликте, который разыгрался вечером 30 августа во дворе дома № 5 по улице Писарева. Одного из жильцов дома — 27-летнего Владимира П. — разозлила компания молодёжи под окнами его квартиры. Он вышел к ним на улицу в бронежилете, военной каске и с карабином в руках. Слово за слово. Драка. Выстрел. Пуля угодила Илье в бедро и задела брюшную полость — появились осложнения, которые и привели к его смерти.
Стрелка задержали. Изначально ему грозило до 6 месяцев ареста по ч. 1 ст. 118 «Причинение тяжкого вреда здоровью по неосторожности». Но после гибели Ильи уголовная статья была переквалифицирована на более тяжкую — «Причинение смерти по неосторожности» (ч. 1), предусматривающую максимальное наказание до двух лет лишения свободы. Но с такой квалификацией дела мать Ильи Быкова не согласна.
«В Илью стреляли, он лежит во дворе»
Это трагическое происшествие вызвало широкий резонанс среди горожан. Его активно обсуждали в соцсетях, а на нашем портале «МОЁ! Online» читатели оставили сотни комментариев. Люди разделились на два лагеря — одни высказывали негодование в адрес стрелка, другие, в частности соседи обвиняемого Владимира, неожиданно встали на его защиту. Заявляли, что молодёжь всех замучила — шум, громкая музыка чуть ли не каждую ночь во дворе. Дескать, устали жаловаться в полицию. Оппоненты возражали: всё надо было решать мирно, а не с оружием в руках, ведь в итоге оборвалась жизнь совсем молодого человека.
В обстоятельствах дела следственные органы разбирались год. Анжела Меженина не отрицает, что сын бывал в компании друзей, которая собиралась в соседнем дворе, но это было не так часто.
— В тот вечер он должен был встретиться со своим другом, который пришёл из армии. Я шла с работы домой и встретила Илью на улице. Ещё удивилась, потому что он в последнее время редко гулял, — вспоминает Анжела. — Он меня предупредил, что будет тут недалеко. Около десяти часов вечера я легла спать. Тут раздался телефонный звонок. Звонил наш родственник Ярослав, он сказал: «В Илью стреляли, он лежит во дворе, выходите». Ярослав был на машине, и мы вместе поехали на место.
Женщина увидела сына лежащим на земле в огромной лужи крови, но подойти к нему не могла. Полиция сигнальной лентой оградила территорию. Преступник ещё не был задержан, поэтому специалисты искали улики и следы.
— А потом слышу по рации — сотруднику полиции кто-то сообщил: «Задержали», — вспоминает женщина. — Скорой помощи долго не было, но, как только их машина приехала, сына увезли в «Электронику». После четырёхчасовой операции хирург сказал: «Потерял крови четыре литра, не меньше, если выживет — счастливчик».
Пуля прошла навылет, но задела брюшную полость Ильи, начались тяжёлые осложнения.
— Пока Илья лежал в реанимации, мне удалось с ним немного пообщаться. Он сказал, что был в стороне, когда начался конфликт подсудимого с его другом: «Мама, когда Вадим с ним дрался, я испугался за друга, думал, что тот его может убить. Когда стрелок упал на землю, я решил отобрать магазин с патронами, чтобы обезоружить. У меня это вышло, но я не думал, что в патроннике мог быть патрон. Я видел, как стрелок встал и выстрелил. Я упал и подумал, что меня убили и что домой уже никогда не вернусь». А ведь оно так и случилось — сын больше не вернулся, — плачет Анжела.
«Пробурчал: «Извините»
Уголовное дело в отношении Владимира П. находится на рассмотрении в Левобережном районном суде. Судебные слушания подходят к завершению, осталось допросить ещё нескольких свидетелей, дальше — прения сторон.
Мама Ильи Быкова говорит, что за всё это время подсудимый и его семья не связывались с ней. Лишь когда был его допрос, он сказал, что сожалеет о содеянном.
— На последнем заседании его адвокат сказал, что подсудимый не хотел никого убивать, и частично мне перевели деньги за погребение сына, — говорит Анжела. — А сам он только пробурчал: «Извините», даже не посмотрел на меня. Опустил глаза, как будто бы и не ко мне обращался.
Анжела пришла в редакцию «МОЁ!» со своим адвокатом. В скором времени они готовы выступить в прениях и хотят просить суд рассмотреть вопрос о переквалификации уголовного дела на более тяжкую статью — ч. 4 ст. 111 УК РФ «Умышленное причинение тяжкого вреда здоровью, повлекшее за собой смерть» (максимальное наказание — до 15 лет лишения свободы).
— Сам подсудимый не отрицает того, что патрон был в патроннике. Вопрос: почему оружие не находилось на предохранителе и было приведено в боевую готовность? — говорит адвокат потерпевшей стороны Владислав Чижов. — Федеральный закон об оружии нарушен. Во-вторых, выстрел произошёл не во время драки, а на расстоянии, когда Илья уже отошёл от подсудимого. Во дворе было много людей, подростков — какой повод развязывать стрельбу?
— А ещё есть видео, кто-то из очевидцев снял, на нём видно, как сын лежит на земле, — добавляет Анжела. — С балкона стрелку кричат: «Не стреляй, не стреляй!» А он выхватил магазин у сына, хотел его обратно вставить, а у него, видно, не получалось это сделать. И он стал с ненавистью бить каской Илью. Я верю своему сыну. А то, что обвиняемый говорит, мол, ничего не помню и всё случилось по неосторожности, считаю неправдой. Думаю, он преднамеренно это сделал.
«Экспертиза опровергает показания свидетелей»
Владимир П. по-прежнему находится под подпиской о невыезде. Корреспонденты «МОЁ!» связались с его адвокатом Павлом Махобеем. Он отметил, что его доверитель признаёт вину по той статье, которая ему была выдвинута следственными органами.
— Позиция потерпевшей стороны понятна, женщина потеряла сына, — говорит Павел Махобей. — Но показания свидетелей не подтверждаются экспертизами, проведёнными следственными органами. А это и проверка показаний обвиняемого на месте, и физико-химическая экспертиза, и ещё ряд других, которые в том числе установили, на каком расстоянии был произведён выстрел. Вывод был такой, что выстрел произошёл на расстоянии метра погибшего от обвиняемого и случился он в момент избиения моего подзащитного. Выводы экспертизы опровергают заявления свидетелей о том, что якобы парень уже отошёл от Владимира, а мой доверитель встал на ноги и уже тогда выстрелил — нет, это было не так.
Что касается патрона в патроннике, адвокат подсудимого заявляет: если бы его подзащитный хотел убивать, он мог бы это сделать, не выходя из дома.
— Мог бы выйти на балкон и выстрелить или выйти из подъезда и нажать на курок — это две секунды, — говорит адвокат. — Но мой подзащитный этого не сделал. У них с потерпевшим завязался словесный конфликт, который перерос в драку и, к сожалению, обернулся печальными последствиями. Обвинение выносил моему подзащитному не один следователь. Дело неоднократно обсуждалось в следственном управлении регионального СК, его контролировала областная прокуратура, то есть итоговое обвинение по конкретной статье утверждалось на высшем уровне.
Свои доводы приведут стороны на очередном заседании суда, которое состоится 20 декабря. Анжела нам сказала, что, если суд её не поддержит, она готова дальше бороться за то, чтобы виновник понёс справедливое наказание.
— Считаю, что статья, которая вменяется этому человеку, чересчур мягкая. После смерти Ильи его отец сильно переживал и через несколько месяцев умер от инсульта, — плачет женщина. — А я... я живу на кладбище…