Как пролетарский писатель Серафимович в Воронеж на катере приплывал

«Выборы для меня всегда праздник!» — могла бы заявить я, советский ребёнок, если б знала в то время крылатую фразу про экзамены из «Приключений Шурика». Нет-нет, Верховный Совет и народные депутаты меня не волновали. Просто эти дни были праздником: на «Водоканале» краснели флаги, гремела музыка, в буфете продавали ситро. Но главное — это лотерея, в ней можно было выиграть сокровище — книгу! Хотелось Дюма и Конан Дойля, но однажды моя семья, в которой голосовали мама-папа-бабушка-дедушка, стала четырёхкратным обладателем какого-то «Железного потока» какого-то Серафимовича. Выборы явно не удались, хотя лотерея и оказалась беспроигрышной...

Дома я четыре раза поставила «Железный поток» (16+) на верхнюю полку. Название и автор сплелись воедино, и долгие годы мне представлялись рельсы и семафор над ними...

Серафимович из города Серафимовича

Александр Попов родился в 1863 году в области Войска Донского. Его отец Серафим Попов был донским казаком, есаулом. Окончив гимназию в столице Усть-Медведицкой, Александр поступил на физико-математический факультет Петербургского университета. Ни с физикой, ни с математикой у него не сложилось, зато сложилось с литературой. За участие в революционном движении его выслали в городок Мезень в 45 километрах от Белого моря. Там-то он и написал первый рассказ «На льдине», опубликовав его под псевдонимом Серафимович — дань памяти отцу.

После ссылки Александр вернулся на Дон, жил под надзором полиции и продолжал литературную деятельность.

Во время Первой мировой Александр был военкором «Русских ведомостей». Революцию принял в зрелом возрасте — 54 года — и восторженно. Через год возглавил литературный отдел газеты «Известия», тираж которой составлял тогда 400 тысяч экземпляров.

Свой главный роман «Железный поток» Серафимович опубликовал, когда ему был 61 год. «Поток» прогремел на всю страну. Серафимович стал главным редактором журнала «Октябрь», где печатались Есенин, Маяковский, Зощенко, первым опубликовал «Тихий Дон» Шолохова.

Признание Серафимовича было масштабным — станицу, в которой прошло его детство, назвали его именем: в 1933 году Усть-Медведицкая превратилась в город Серафимович.

Воронеж приветствует

16 октября 1933 года в воронежской «Коммуне» появилась заметка «К ПРИЕЗДУ ПРОЛЕТАРСКОГО ПИСАТЕЛЯ А.С. СЕРАФИМОВИЧА» — именно такими буквами. Сообщалось, что ожидается приезд знаменитого пролетарского писателя, который едет в Воронеж из Ростова, но не по железной дороге, а... по Дону на моторном катере. «Навстречу тов. Серафимовичу выезжает на моторной лодке бригада писателей, которая предполагает встретить знаменитого писателя в устье реки Воронеж», — заканчивалась заметка.

Советская пресса была последовательна. На следующий день газета рассказала, как эта бригада из пяти человек около впадения Воронежа в Дон встретила катер «Динамо», на котором «ехал товарищ Серафимович», пересела к нему и весь путь вела «оживлённую беседу по вопросам литературной работы». Около дачной местности Шилово катер встречали и другие официальные лица, например товарищ Варейкис.

Далее сообщалось, что «20 октября состоится расширенное заседание оргкомитета Союза советских писателей с участием А.С. Серафимовича», а «21 октября в Большом советском театре состоится литературный вечер, посвящённый творчеству А.С. Серафимовича. На вечере выступят местные писатели, после будет устроен большой концерт при участии всех лучших сил Воронежа».

«Гвозди бы делать из этих людей!»

Нет, это не Маяковский. Это Николай Тихонов — «Баллада о гвоздях». Так вот из Серафимовича вполне можно было делать гвозди. «Коммуна» писала, что «маститый писатель, несмотря на свои 70 лет, весь долгий путь от Ростова, пройденный в течение 13 суток, чувствовал себя бодрым». Более того — наравне с командой нёс дежурства!

В 1938-м в возрасте 75 лет он, путешествуя по Дону, доплывал до Лисок, где встречался с трудящимися и беседовал с ними.

В 1943-м Серафимович (ему 80) в составе писательской делегации побывал на фронте, на передовой, собирая материал для рассказов.

Но перенесёмся вместе с «Коммуной» в 1933-й. 18 октября в Большом советском театре на спектакле «Свадьба Фигаро» воронежцы встречали пролетарского автора бурными аплодисментами.

Репортаж о вечере 21 октября, который, кстати, проходил не в театре, а в Доме Красной армии, так же бравурен и бодр: «Серафимовичу 70 лет. Серафимович молод!» Принимали его горячо: зал стоя рукоплескал. Писатель говорил о значении областной литературы, читал отрывки из нового произведения о колхозе. На вечере присутствовали почти все руководящие работники области, только в президиуме сидело 13 человек. Встреча закончилась концертом. Кроме местных артистов в нём участвовала студия Айседоры Дункан (американской танцовщицы, открывшей в 1921 году по предложению наркома просвещения Луначарского танцшколу в Москве).

Осталось обозначить координаты, где всё происходило. Большой советский театр — это драмтеатр им. Кольцова, Дом Красной армии — Дом офицеров. Так что по Воронежу Серафимович погулял. Мы же с вами гуляем теперь по улице Серафимовича (бывшей Репинской) и переулку Серафимовича в Железнодорожном районе. Улица Серафимовича есть ещё в 17 российских городах, а в Йошкар-Оле, как и в Воронеже, имеется ещё и переулок с таким названием. Кстати, Репинскую сначала переименовали в Варейкиса, а потом — в Серафимовича. Именем же Варейкиса — первого секретаря обкома партии Цент­рально-Чернозёмного округа — назвали позже улицу в Коминтерновском районе.

«Железный поток»

В Москве у Серафимовича был знакомый коммунист Сокирко. Однажды к нему пришёл Епифан Ковтюх. «Он вам расскажет про свой поход по Черноморью, — сказал Сокирко Серафимовичу. — Только пишите». Они просидели за самоваром всю ночь: Ковтюх рассказывал о походе Таманской армии, которой командовал. Говорил, что встреча с частями Красной армии была самым счастливым моментом его жизни.

Серафимович стал искать других участников похода и нашёл адъютанта Ковтюха Якова Гладких. В романе он стал Приходько, а Ковтюх — Кожухом. Кроме воспоминаний участников источниками материала стали их дневники и письма. «В «Железном потоке» у меня выдумки очень мало, — писал Серафимович. — Все события представлены, как были».

Над романом он работал больше двух лет. Сначала написал «хвост» (определение самого автора. — «Ё!») — сцену митинга, когда Таманская армия встретилась с Красной, потом — начало. «Середина далась труднее», — говорил он потом. Писал кусками, а когда всё соединил, переписал произведение заново.

«Поток» взял в печать Николай Ангарский, руководивший издательством «Недра». (В 1941 году в возрасте 67 лет его расстреляют на полигоне «Коммунарка».)

«Железный поток» потихонечку и пошёл...» — напишет Серафимович. «Потихонечку» — это лукавство. К 1936 году тиражи перевалили за отметку 300 тысяч. В первые послевоенные годы его переиздавали 7 раз. В 1986-м «Поток» и рассказы Серафимовича под одной обложкой вышли тиражом 1 100 000 экземпляров.

Несколько книг Ковтюх отвёз на Кубань участникам того похода. «А товарищ Серафимович в какой части у нас был?» — спросили они у него после прочтения. «Значит, правдиво написано», — подытожил Серафимович, когда Ковтюх рассказал ему эту историю.

...Из четырёх выигранных «Железных потоков» я нашла только один. Перед написанием статьи прочитала и скажу честно: вряд ли когда-нибудь я захочу его перечитать. Книга нечеловеческой, звериной мощи. Читаешь и не знаешь, кого жалеть: красных, падающих, как скошенная трава, под пулемётными очередями, или белого полковника, разрубленного шашкой, мать, дающую грудь убитому младенцу, или лошадей, которых стегают так, что лопается кожа, — непрерывный ужас от первых и до последних страниц.

«Реорганизация сознания массы: вышли в поход соб­ст­вен­­никами-инди­ви­уалис­тами, пришли подлинными приверженцами советской власти», — писал Серафимович об основной мысли романа.

Я, правда, вынесла другую: как чудовищна война и как ценна жизнь любой хрупкой единицы.