Как Иван Папанин изобрёл в Арктике троллейбус

В феврале 1936 года на заседании Политбюро начальник Главсевморпути Отто Шмидт представил план воздушной экспедиции на Северный полюс, чтобы организовать на нём дрейфующую полярную станцию. План одобрили и утвердили состав станции — метеоролог Евгений Фёдоров, гидробиолог Пётр Ширшов, радист Эрнст Кренкель. Руководителем назначили исследователя Арктики Ивана Папанина.

Подготовка была масштабной. Палатку для зимовщиков разрабатывал научно-исследовательский институт резиновой промышленности, продуктами занимался институт общественного питания. Радиостанции изготовила Центральная лаборатория в Ленинграде, нарты — судостроительный завод.

Собранное снаряжение потянуло на 10 тонн: 3,5 тонны — продовольствие, 2,5 — горючее, 700 кг — научные приборы, по 500 — радиостанция и силовое устройство, 1,3 тонны — снаряжение и тонна — личные вещи зимовщиков.

22 марта 1937 года пять самолётов поднялись в московское небо и через несколько часов опустились вблизи Архангельска. 30 марта совершили перелёт в Нарьян-Мар, 19 апреля — на остров Рудольфа.

В течение месяца совершали разведывательные полёты, перебрасывали оборудование. Наконец 21 мая в небо поднялся самолёт под управлением Михаила Водопьянова. На борту кроме экипажа были Отто Шмидт, четверо зимовщиков и оператор Марк Трояновский. Он первый выпрыгнул из самолёта и снял на плёнку выход смельчаков на льдину, на которой им предстояло жить и работать.

Меню из 46 блюд

Первым делом зимовщики занялись обустройством лагеря. Питались они сначала в палатке, но в ней было тесно, и полярники соорудили более просторную кухню — ледяную. Еду готовили на примусах, причём тульские понравились мужчинам больше, чем заграничные. 

17 июня от тепла примусов кухня... растаяла. Строить новую начали в сентябре, когда похолодало. Вторую кухню даже оснастили радио и за ужином слушали концерты.

Меню зимовщиков включало 46 наименований, половину составляли концентраты. Продукты были запаяны в жестяные бидоны — один бидон на 10 дней. В каждом было сливочное масло, сало, корейка, сосиски, паюсная икра, сыр, рис, мука, крахмал, компот, сухари, сушёный лук, концентрированные супы и борщ, шоколад, кисель, кофе, конфеты, лимонная кислота, специи. Весил каждый бидон 44 кг.

Концентраты полярники поначалу оценили. Готовить горячее из них было быстро и легко. Правда, через какое-то время Кренкель заявил, что, вернувшись в Москву, постоянно будет носить в кармане обычную булку с колбасой. 

В праздники зимовщики устраивали банкеты — с тортом, сгущёнкой и даже коньяком. Коньяк они привезли в личных запасах.

Что было трудно — так это добывать воду. До сильных морозов проблем не было. А после наступления холодов сначала было нужно растопить снег, вскипятить его, а уж потом готовить.

День за днём

Одежду на Большой земле полярники продумывали сами. Портные работали по их эскизам. У папанинцев было шерстяные костюмы и бельё, носки из собачьего меха, унты, валенки и калоши. Штаны и рубаки — из оленьих шкур, шапки — из росомахи, рукавицы меховые, комбинезоны пуховые, плащи брезентовые, спальные мешки — из волчьего меха и гагачьего пуха.

Среди личных вещей исследователей были бритвы, одеколон, зубные щётки. Доставали их, правда, не каждый день. А вот книги, шахматы, тетради и дневники пользовались большим спросом. В шахматы Пётр Ширшов учил играть Ивана Папанина. Последнему ни разу не удалось выиграть. Читали «Испытание» Бределя, «Американскую трагедию» Драйзера, «Петра I» Толстого. Вечерами слушали радио или заводили патефон. Особенно нравился Леонид Утёсов.

Пётр Ширшов перед сном изучал английский язык. Радист Кренкель каждый день «охотился» на радиолюбителей и болтал с теми, кого удавалось поймать.

Папанин ходил на настоящую охоту, мечтал подстрелить лахтака (тюленя) к ужину. Но лахтак был осторожный. К концу зимовки охотнику наконец повезло: он убил трёх медведей.

От различных работ полярники уставали так, что засыпали на стульях. Огромного труда стоили гидрологические наблюдения, когда мерили океанскую глубину. Груз забрасывали и поднимали, крутя лебёдку, с двух тысяч метров, трёх, четырёх... Это была изнурительная физическая нагрузка, но ход научных работ остановить было нельзя — по пути дрейфа льдины было необходимо равномерно измерять глубину. Кроме гидрологических, постоянно проводили гравитационные и магнитные наблюдения. Вечерами писали отчёты и статьи в газеты и журналы.

А ещё надо было постоянно дежурить, осматривая льдину: не треснула ли она, — готовить еду, топить лёд, чистить снег, откапывать палатку и выполнять десятки других дел.

Очень весёлый Весёлый

Множество забавных случаев было связано с четвероногим мохнатым папанинцем — псом Весёлым. Несмотря на то что кормили его полярники очень хорошо, тот постоянно умудрялся что-нибудь стянуть. Ещё в июне Папанин сложил рыбу и мясо в «холодильник», который вырубил во льду. Через некоторое время он заметил, что Весёлый часто туда бегает. Оказалось, пёс прорыл уже довольно большую дыру в снегу, подбираясь к продуктам. Пришлось забросать продукты льдом, а снаружи ещё заложить кирпичами из снега, превратив холодильник в склеп.

Об уме своей собаки зимовщики сначала были невысокого мнения. Пёс выдавал себя с потрохами: ему давали колбасу, а он её не ел. Сразу становилось понятно, что он успел поразбойничать на складе. Наказанного сажали на привязь, он виновато вилял хвостом, но выводов никогда не делал и попадался снова и снова. Раз его поймали на месте преступления. Пёс нацелился на здоровенный кусок масла. В другой раз на бруске масла нашли следы от его зубов.

Весёлого сажали на верёвку, но он был большой хитрец. Надувал шею, а когда люди, отрегулировав ошейник, уходили, сдувался и выскальзывал на свободу.

Он постоянно лаял на птиц и ветряки. Если палатку заметало снегом, скакал по крыше. А когда льдина начала трескаться, прыгнул на соседний обломок, который тут же унесло течением. Насилу его спасли на байдарках.

У природы есть плохая погода

«Мерзкая и гнусная», — писал о погоде Иван Папанин в своих дневниках. В июне солнце нагревало стены палатки до 24°С. Через неделю начиналась пурга и палатку заваливало снегом. На улице было -2°С, в палатке +4...+8°С. В августе начались дожди. Вода моментально превращалась в лёд. Весь лагерь был покрыт коркой, ею покрывалась и одежда зимовщиков. Когда они шли, с них сыпались ледышки.

В декабре над верхними койками в палатке пришлось делать навесы: тёплое дыхание спящих оседало на стенках палатки инеем, а когда температура повышалась, он начинал таять и стекать на Ширшова и Фёдорова.

В начале января температура днём была -6, вечером -35°С. 14 января зафиксировали -47°С и -6°С в палатке. Скорость ветра достигала 25 м/с. Когда шли против ветра, лица резало, как ножом.

Полярные будни

Отношения внутри маленького коллектива были замечательные. Заботились друг о друге, следили, чтобы заболевшие не выходили на работу. Очень тяжело, кстати, никто не болел. Температурили, получали травмы. Например, Папанин два раза пострадал от примусов. Первый раз засорившийся шведский он почистил иголкой, в капсуле появилась бензиновая струя, и примус воспламенился. Пока Иван Дмитриевич расшнуровывал кухонную палатку, которую зашнуровывали наглухо, чтобы снег не попадал в суп и кашу, половину её охватило огнём. Обмотав руки тряпками, он выкинул примус в снег, но руки сильно обжёг.

Второй раз Папанин готовил напиток из коньяка и кофе, когда огонь охватил примус и кастрюлю. Её содержимое брызнуло на одежду и руки. Меховая рубаха задержала варево, а вот руки опять пострадали.

Радостные события на льдине отмечали. 28 июня Кренкель передал сообщение, что Папанину присвоили звание Героя Советского Союза. Остальных членов команды наградили орденами Ленина. 14 декабря Кренкель принял сообщение, что всех четверых избрали депутатами в Верховный совет СССР.

Бодрость духа поддерживали шутками. Однажды Папанин после того, как приготовил на ужин коржики, заявил, что замешивать тесто — «очень полезная в гигиеническом отношении процедура — руки становятся чище».

На палатке-лаборатории Ширшова Фёдоров с Кренкелем периодически писали: «Пива нет». А когда четвёрка пожаловалась врачу на острове Рудольфа, что у всех болят суставы и тот посоветовал принимать горячие ванны, Кренкель отстучал радиограмму: «Ванна отсутствует, а если обнаружится спирт — примем вовнутрь».

Кстати, технический спирт до льдины не долетел. Папанин перед отправкой написал на бочонках «коньяк», и то ли по недоразумению, то ли по умыслу они остались на о. Рудольфа. Зато коньяк, на котором было написано «технический спирт», на льдину прибыл. Но уж очень обидно было со­оружать самогонный аппарат! Когда «самогонщик» Ширшов перегонял коньяк в спирт, Эрнст Кренкель уходил в радиорубку со словами: «Не могу смотреть на это кощунство».

В этой ситуации веселило зимовщиков только то, что они представляли лица оставшихся на острове Рудольфа во время открывания бочонков с «коньяком»!

Северные лайфхаки и конец льдины

Папанинцам часто приходилось что-либо придумывать. В стены ледяных сооружений вмораживали доски, делая полки. Пустые бидоны из-под продуктов использовали как табуретки или разрезали и делали из них тазы для мытья посуды. Летом рыли колодцы в снегу и брали оттуда воду. Из негодных шерстяных чулок Папанин придумал делать фитили в керосиновые лампы. Полярники научились регулировать температуру в палатке — выкручивали из ламп фитили, и становилось теплее на 6 — 7 градусов. Если засорялись примусы, обед готовили на паяльной лампе. Во вчерашний кислый суп добавляли снега, соли и перца, и получалось неплохое блюдо.

В конце ноября до лебёдки, которая отстояла примерно на километр от лагеря, зимовщики протянули верёвку, чтобы во время пурги можно было идти без риска сбиться с дороги. Изобретение полярники назвали троллейбусной линией, а потом стали звать сокращённо — троллейбусом. Троллейбус оправдал своё назначение: пурга на полюсе была такая, что уже в двух шагах ничего не было видно.

В конце января льдина начала трескаться. В середине февраля от неё остался обломок 300x200 метров, а в начале экспедиции она была 3x5 км. 

19 февраля пароходы «Мурман» и «Таймыр» пришвартовались к льдине. Кренкель отправил последний рапорт, а Папанин укрепил остававшийся на льдине флаг.

Зимовщикам были присвоены учёные степени докторов географических наук. В 1938 году выпустили серию марок «Воздушная экспедиция на Северный полюс». На двух марках был маршрут перелёта на полярную станцию, ещё на двух — красный флаг СССР на Северном полюсе.