«Врачи стали лечить меня от рака только после обращения к Путину»
Наш читатель рассказывает о том, как ему «повезло» лечиться в воронежских больницах
Здравствуйте уважаемые читатели и редакция газеты «МОЁ!»
В 2007 году
мне удалили опухоль прямой кишки в Воронежском областном онкодиспансере. В ходе
послеоперационного контроля меня убеждали, что со мной всё в порядке. Даже когда
у меня снова начались сильные боли. Я был вынужден обратиться к другим врачам,
которые обнаружили у меня метастазы в печени.
В октябре 2009 г. мне
сделали операцию на печени в институте Вишневского в Москве, а затем на
консультации в онкоцентре Блохина дали схему химиотерапии для лечения в
Воронеже. Причем предупредили, что по федеральному закону лечение и
лекарства должны быть бесплатными.
25 ноября я вернулся в Воронеж и 10
дней ежедневно, как на работу, ходил в областной онкодиспансер и по разным
инстанциям, чтобы получить нужные лекарства и начать лечение по схеме
московского онкоцентра. Причём в воронежском диспансере мне заявили, что мне
здорово «повезло» по сравнению с другими. Вот основные этапы моего
«везения».
1. Врач-терапевт в поликлинике онкодиспансера сказал, что не
понимает, какую операцию мне сделали в Москве, несмотря на то что выписка из
института Вишневского была набрана и распечатана на компьютере на двух
страницах. Московские врачи, дай Бог им здоровья, подробно мне все
рассказали, и я предложил помощь воронежскому терапевту. Но он, как мне
показалось, обиделся.
2. Я предложил врачу
посмотреть результаты компьютерной томографии, которую мне делали в институте до
и после операции и затем выдали их мне в электронном виде на диске. Наш врач
сказал, что ему их не на чем смотреть, потому что в диспансере нет
компьютеров.
3. Когда я всё-таки попал на приём к врачу-химиотерапевту,
то он, прочитав рекомендованную мне в Москве схему лечения, заявил, что двух из
трёх основных лекарств в диспансере нет и что он будет меня лечить тем, что
есть, и так, как он сам решит. Я стал настаивать на схеме лечения московского
онкоцентра и попросил у него названия тех двух лекарств, которых «нет», и их
требуемые количества, чтобы купить их самому. Он долго разговаривал со своими
начальниками и наконец написал мне все на бумажке. Когда я спросил, где в
Воронеже можно купить эти столь «дефицитные» препараты, он спокойно сказал: в
любой аптеке — и добавил, «но лучше в той, что рядом с входом в нашу
поликлинику». В этой аптеке хорошо знают «почерк» терапевта и назвали мне
четырех— пятизначные суммы за лекарства. А мы с вами из средств массовой
информации, конечно, хорошо знаем схему «врач— аптека— откат» и как наши
руководители по телевизору грозят пальчиком этим «шалунам».
Я, к
несчастью, доктор химических наук, профессор кафедры общей и неорганической
химии Воронежского госуниверситета и среди моих бывших студентов много
специалистов, работающих в самых разных областях, в том числе медицине и
фармакологии. Они мне очень детально объяснили устройство «рынка» онкопрепаратов
в Воронеже и назвали всех его «операторов».
Обратившись в ряд инстанций
города и области, в частности в общественную приемную Путина, я получил заветный
телефон, по которому, выслушав мою историю, мне обещали помощь. Через несколько
дней в онкодиспансере нашлось сначала одно, а затем и другое дефицитное
лекарство. И 4 декабря мне начали курс лечения.
Кстати, когда меня
оперировали в проктологическом отделении нашего онкодиспансера в 2007 году, одна
клизма стоила 50 рублей. А извините, все свои проктологические
принадлежности «клиенты» этого отделения — и мужчины, и женщины — в общей
очереди мыли из под крана в раковине для мытья рук. Так как душ и ванна не
работали. Попробуйте на досуге, очень удобно.
Чтобы получить
представление о «лечебной» деятельности нашего областного онкодиспансера,
достаточно просто войти в здание его поликлиники. В узеньких коридорчиках
которого под дверями кабинетов долгими часами ежедневно мучаются толпы
тяжелобольных людей, а через эту толпу совершенно бессмысленно и бестолково
снуют из кабинета в кабинет люди в белых халатах с кипами разных бумаг,
бесконечное написание которых от руки и занимает 99% их рабочего времени.
Чтобы получить порцию таблеток в дневном стационаре на сутки, нужно
каждый день просиживать у кабинета врача 2 — 3 часа, а то и больше. Это такая
«терапия».
Вот такие у нас «национальные проекты».
Желаю
здоровья.
Читать все комментарии