Как воронежец создал престол из мрамора для храма и камин из оникса

Каждая печь или камин — это всегда творчество, задача со множеством неизвестных. И всегда получается по-разному. Как должен идти дымоход, из какого кирпича лучше делать основу, какую глину использовать, где устанавливать и как отрегулировать «голос» печи — его профессиональные секреты. Тяга и грев в его работе основополагающие. И их мастеру нужно так отрегулировать, чтобы потом не сгореть от стыда. Но и без красоты тоже никуда. Иные его изделия — настоящая драгоценность.

Журналисты «МОЁ!» познакомились с представителем редкой профессии. В начале девяностых мастеров-печников в Воронеже можно было сосчитать по пальцам одной руки, сейчас их раза в три больше. Наш герой — один из самых известных среди них. Мы поговорили Алексеем о профессии, получившей второе дыхание в наше время.

Про камины и кресло-качалки

Для печника репутация — это всё. Хорошего передают из рук в руки, ждут и сдувают с него пылинки. Потому что печнику заказчик, можно сказать, жизнь доверяет. И ошибается тот, как минёр, один раз.

Но даже если и не жизнь, то её качество. Одна печь весело поёт, добродушно потрескивая дровами, другая дымит, воет и вселяет ужас. Печник во времена, когда не было газа и центрального отопления, был в деревне фигурой выдающейся.

— Знакомый рассказывал, что у них в Лосево жил печник дед Тишка. К нему всегда очередь стояла. Он приходил в новый дом, его тут же за стол усаживали. Наливали суп, и, если, не дай бог, мяса там не оказывалось, разворачивался и уходил без разговора, — смеётся печник Алексей Пешков.

К слову, он в чужие дома ходит исключительно со своим «тормозком», собранным женой. Потому что в свои 66 не готов к гастрономическим экспериментам.

Сегодня печи если и устанавливают, то в деревне или на даче. Вот камин — другое дело. Они как дорогие часы — делают человека статусным. Если у тебя есть загородный дом и под Новый год ты можешь в своём кресле-качалке устроиться перед камином с живым огнём — жизнь удалась.

…Окно в пол, в которое видно, как большими хлопьями падает снег, мерцающая огнями новогодняя ёлка, потрескивающие дрова в камине, а у ног верный пёс — вот новогодняя идиллия обывателя.

— В 90-е, когда я только начал заниматься укладкой каминов, был бум строительства частных домов. Люди дорвались. Те, у кого появились деньги, вкладывали их в дом мечты, в котором непременно присутствовали камин и бильярдный стол, — делится наш герой.

В те времена на Пешкова и его бригаду, состоявшую из четырёх человек, была очередь не меньше, чем на печника деда Тишку.

— Тогда материалы были самыми примитивными — кирпичи, да ещё не всегда одного размера и с трещинами. Из инструментов — кирка да мастерок. Это сейчас они еле вмещаются в машину — болгарки, электролобзики, миксеры. А от материалов глаза разбегаются. Не редкость, когда заказывают камины из дорогих мрамора или оникса, — удивляет он.

В первые десять лет своей работы Пешков и его бригада в год делали по два десятка каминов.

— Самый быстрый камин мы сложили всего за три дня. Тогда, правда, меньше было требований. Кирпичи были простыми, и их не сортировали, — делится наш герой.

Мастерство в наследство

В роду у Пешкова много мастеров. Прадед был известным в округе кожевенником, профессионально занимался выделкой кож. У отца были золотые руки. Он и плотничал, и кладку мог сделать. Словом, у нашего героя были все предпосылки, чтобы пойти по их стопам.

— Я поступил в строительный институт на автодорожный факультет. И главное, чему там научился — собирать нужную информацию. Мне нравилось что-то делать руками, а как это сделать, подсказывали учебники, книги, журналы. Кстати, свой первый камин на даче я так и собрал — по инструкциям в журнале, — откровенничает наш герой.

После института он, по его словам, три года укладывал асфальт, потом ушёл в армию и остался там на 8,5 года.

— Трудился в стройбате, подписав контракт на 25 лет, — продолжает Алексей. — Но в 90-е годы в армии пошли сокращения, и я остался не у дел. Искал работу. Как-то встретил своего тренера по боксу. Он работал на стройке и позвал к себе в бригаду каменщиком (наш герой, кстати, КМС по боксу, даже со знаменитым Валерием Абаджяном боксировал. — Прим. ред.).

Стройка, по его словам, оказалась очень специфическим занятием: «Все всё тащат, а ты в любой момент можешь крайним оказаться». Словом, Алексей решил обособиться и создал бригаду по строительству каминов. К тому времени он уже собрал несколько — камин, барбекю, печку — всё на собственной даче.

Начали с каминов, а потом и печи стали класть. Последние делать оказалось сложнее.

Печник — это, по словам нашего героя, и инженер-конструктор, и изобретатель. Ведь в каждом доме свои условия, и всё надо учитывать. Иногда руководствоваться приходилось профессиональной интуицией. Она даёт уверенность в правильности выбранной конструкции печи. Такое, как талант, даётся далеко не всем.

От кирпичей до оникса

С годами наш герой начал совершенствовать свои работы.

— Появились новые материалы, возросли требования к эстетике. Тогда пошла мода на камины из гипса. Делали из него лепнину. Внутри из кирпича, понятно, а снаружи облицовка из гипса. За таким уход сложный. Его надо зачищать, красить со временем, — делится Пешков.

Затем, по его словам, он стал получать и эксклюзивные заказы, которые стоили баснословных денег.

— В Тербунах как-то сделали камин в бане из сухостойного дуба. В лесу такое непросто отыскать. Этот сухостой из Петрозаводска специально привозили. С деревом работать сложно и опасно, много нужно соблюдать предосторожностей. Всё изолировать. Но мы прекрасно справились. Хозяин того камина иногда мне звонит, рассказывает, что гости приходят к нему в баню, а потом дружно фоткаются у моего камина, — улыбается Алексей.

Потом, по словам нашего героя, стали делать облицовку и из мрамора.

— Один из моих любимых каминов мы установили в доме очень известного в городе врача. Камин с цаплями. Собирал мозаику из мрамора разных цветов. Получилось очень красиво. Некоторые называют это даже произведением искусства, — гордится он.

Потом, по словам Пешкова, дошли и до оникса — полудрагоценного камня.

— Мы с заказчиком, когда делали такой, ездили вместе в Москву, выбирали. Привезли плиту цельную весом под 150 кг и длиной в пять метров. Заказчик говорит: «Давай целиком затащим на второй этаж». Я еле отбился: «Мы же её разобьём, и будет щебёнка». Разрезали полосами, потом сегментами клеили. Нужно было сделать так, чтобы рисунок совпадал. Получилось. Люди около этого камина тоже часто фотографируются и снимают видео. Делал как-то камин из голубого оникса — это очень редкий цвет. Такая работа, конечно, заставляет поволноваться, но и удовольствие доставляет невероятное, — делится наш герой.

Но сегодня подобные заказы редкость.

— Раньше оникс стоил тысяч шестнадцать за метр, сейчас тридцать — тридцать пять. Да что там, простой мрамор и то обойдётся в 12 — 14 тысяч за метр. Конечно, это дорого, и заказы резко упали, — грустит Алексей.

Подарок для храма

Однажды наш герой случайно услышал, что в меловом монастыре в Дивногорье Лискинского района никак не могут найти мастера, который бы сделал престол из мрамора.

— А я как раз занимался мрамором. Думаю, почему нет? Основу сделал из кирпича, а облицовку — из мрамора. Сначала всё изучал — каноны, нюансы. Потом согласовывал. Из мрамора разных цветов картину сделал. Помощник настоятеля, который принимал эту работу, стал говорить о деньгах, а я перебил: «С Бога денег не беру. Я это для себя сделал, для своей души». Тот аж ахнул: «Списки пишите всех ваших родных, будем вечно поминать», — с улыбкой вспоминает мастер.

Через несколько лет он сделал ещё и жертвенник из мрамора для этого храма. И тоже в подарок.

«Живой огонь не бывает одинаковым»

Сам печник, несмотря на свои уникальные умения, особых богатств не нажил.

— Моё ремесло меня кормит, приносит радость, но добраться до уровня моих клиентов человеку, который зарабатывает своими руками, на мой взгляд, нельзя, — считает Алексей.

Но он не жалуется. Всё, чего бы он хотел, у него есть. Например, он любит путешествовать и много где побывал — в Париже, Кёльне, Иерусалиме. И везде черпает вдохновение, жадно разглядывает местные храмы и достопримечательности, чтобы потом что-то использовать в своих работах. А его ремесло — это то, что приносит главное удовольствие в жизни.

— Кстати, у нас вся семья строители — и жена, и сын. Живём мы в городской квартире, летом — на даче. В красивом месте, там, где лотосы. Правда, эти лотосы лишили нас покоя. Люди туда толпами идут. Сидишь в трусах во дворе, чай пьёшь, а они вламываются: «Где тут лотосы?» — вздыхает Пешков.

Но тихими зимними вечерами, когда толп туристов нет, в их дачном доме благодать.

— Приехал на дачу, затопил печь — и сразу всё по-другому. Никакой обогреватель с ней не сравниться. Живой огонь он и есть живой. Он ни секунды не бывает одинаковым. Смотреть на него можно бесконечно. Он успокаивает, мысли в порядок приводит. Даже когда уже угли остаются, они искрятся и переливаются по-своему… Внуку десять лет, надеюсь, что ему моё ремесло станет однажды интересно, и я смогу передать ему свои умения, — говорит на прощанье наш герой.