«Чтобы достать из-под завалов людей, приходилось ампутировать им конечности…»

Воспоминания о землетрясении в Армении. Воронежский врач Александр ТОЛСТЫХ принимал участие в спасении пострадавших во время катастрофы, произошедшей  30 лет назад и унесшей жизни десятков тысяч человек

14.12.2018 22:12
МОЁ! Online
29

Читать все комментарии

Войдите, чтобы добавить в закладки

Прошло 30 лет, а события тех дней свежи в памяти, как будто всё случилось вчера…

Холодный ветреный день 7 декабря 1988 года. Я – молодой врач-травматолог - дежурил по графику в областной больнице. Никто из простых врачей не знал, что уже в полдень в областных комитетах здравоохранения Воронежа, Ленинграда, Москвы, других регионов шли совещания, на которых формировались спасательные бригады. Воронежской области нужно было отправить четыре бригады экстренной медицинской помощи, в каждую из которых входили 4 врача – реаниматолог, травматолог, хирург (общая хирургия), нейрохирург и 6 медицинских сестёр.

«В аэропорт поехал прямо с дежурства»

О своём назначении в бригаду спасателей узнал около семи часов вечера. Ко мне прямо на дежурство приехал заведующий травматологическим отделением Воронежской областной больницы Альберт Николаевич Летников и сказал, что нужно ехать в Армению для ликвидации последствий землетрясения. Услышав это, не сомневался ни секунды, что надо ехать.

До сих пор без слёз не могу вспоминать, как меня провожала дежурная смена. Они отдали мне все свои бутерброды, слили в бутылку имеющийся спирт, нашли где-то два одеяла и наркозный аппарат. С этим багажом прямо с дежурства я поехал в аэропорт. Там, в зале ожидания, уже собирались воронежские спасатели.

Ожидая вылета, пытался вспомнить, чему меня учили на кафедре военно-полевой хирургии. Сортировка, регистрация… Стоп! На чём писать? Бумаги-то с собой не было. В самолёте у лётчиков забрал все полётные листы, которые с одной стороны были чистыми. Именно на этих листах потом записывали имена и истории всех, кого оперировали в завалах и в полуразрушенной больнице. Позже по нашим записям люди искали родственников, специалисты обобщали статистику.

Оперировали в полуразрушенной больнице

На подлёте к Еревану не было видно ни огней посёлков, ни освещённых участков, какие обычно видны в иллюминаторы вечером или ночью. Город был погружён во тьму. В аэропорту мы приземлились вторыми после московского борта спасателей из института Склифосовского.

А на рассвете мы вылетели в город Ленинакан. Здесь нас разделили на четыре бригады, три бригады отправились в город Спитак, а наша осталась в Ленинакане.

Первый взгляд на город: разрушенные здания, в том числе и на территории аэропорта. Прямо на земле лежали сильнодействующие лекарственные препараты. Люди были заняты спасением жизни пострадавших - не до учёта и бюрократии.

Нашу бригаду посадили на проходящий транспорт и привезли в частично уцелевшую больницу города. Архитектурно здание было похоже на букву «П», у которой одна «нога» разрушилась. Принимать пострадавших и оказывать им помощь мы должны были именно здесь: стены здания в трещинах, нет никого из персонала. В здании осталось то, что необходимо для работы – кровати, специализированные кабинеты, операционные. Нужно было срочно подготовить помещения для приёма пострадавших. В тот момент никто не думал о своём статусе. Врачи вместе с медсёстрами начали убирать, мыть, вывозить мусор.

В Ленинаканскую больницу мы прибыли вместе с бригадой из Волгограда. Работали по наказу Пирогова: «Если врач в первую очередь не организатор, то результатов ждать не приходится». Поэтому сразу распределили обязанности - волгоградская бригада взяла на себя оказание амбулаторной помощи очень большому потоку пострадавших, а мы организовали противошоковую помощь и оперативное лечение.

Хочу отметить реаниматолога Леонтьева - он успел подготовиться к поездке и применял эффективные методы лечения, которые описали только 10 лет спустя. Я как травматолог делал операции. Оперировали пациентов разного возраста, от грудничков до стариков. Помню, меня словно током пробивало, когда приходилось ампутировать конечность, которая была так похожа на руку или ногу моего пятилетнего сына…

Шёл второй день. К закату солдаты протянули в больницу временное освещение. До этого в операционной остановку кровотечения подсвечивали анестезиологическим ларингоскопом (прибор с галогенной лампой в рукоятке).

Накапливалась усталость. Коллеги поддержали моё предложение работать вахтовым способом: разделиться, чтобы часть бригады шла отдыхать. Я как самый молодой остался дежурить дальше. К вечеру пациентов поступало меньше. Запомнился один крепкий мужчина, у которого на глазах погибла вся семья, он был в состоянии психоза. Нам с трудом удалось хоть как-то привести его в чувство.

Ночью остались вдвоём - я и волонтёр, директор санатория соляных пещер под Ереваном. К четырём утра третьих суток голова уже ничего не соображала. И тут он предложил выпить по 100 граммов армянского коньяка. Я согласился, и не зря. Пришла бодрость, без ошибок в лечении. А когда рассвело и появились корреспонденты, правительство, мы спокойно передали смену и пошли отдыхать. Система оказания помощи была налажена.

«Могли погибнуть под рухнувшей плитой»

На третьи сутки к нам присоединились питерские и московские врачи. Работать продолжили сменами по 6 часов. Только одна бессменная работа осталась за мной и волгоградской бригадой - помощь пострадавшим в завалах.

Многоэтажные здания после землетрясения складывались, как карточные домики. Спасатели снимали пласты разрушенных конструкций, а под ними были «норы» - узкие проходы, которые вели к живым людям. Я жил в центре Воронежа, работал в лучшей клинике, дома остались жена и маленький сын. И лезть в узкий проход, где сыплется песок, дрожат камни, было очень страшно. Но я понимал, что это мой долг врача - лезть в «нору», спасать тех, кто ещё жив.

Приходилось пробираться в темноте по узким, с трудом расчищенным тоннелям с примитивным фонариком, находить придавленного плитой человека и ампутировать ему конечность, чтобы вытащить из-под завала. Нередко оперировал, опираясь на трупы погибших, тогда казалось, что холод между лопаток проникает внутрь.

Отдельные подземные толчки ещё продолжались, сверху сыпался песок, делать всё нужно было быстро, так как риск обрушения сохранялся. Завершив ампутацию, вытаскивали пострадавшего, что было тоже очень нелегко. Работали, сознавая, что и сами можем погибнуть под очередной обрушившейся плитой. Без сомнений, каждый врач испытал здесь сильное психологическое потрясение. В то время ещё не было службы МЧС, не было и опыта хирургии в таких ситуациях, о крупномасштабных жертвах предпочитали умалчивать. Мы делились опытом на месте, в минуты отдыха.

Пришло время, и за нами приехал автобус – нас возвращали домой. В аэропорту Воронежа нас ждали машины скорой помощи, чтобы развезти по районам, где мы жили. Меня высадили у кинотеатра «Юность». С рюкзаком за спиной вышел из машины и попал в другой мир. С удивлением увидел людей, которые шли по улице, смеялись, оживлённо разговаривали. А во мне «кричали» камни - перед глазами стоял разрушенный город, огромное количество погибших и пострадавших.

Почти три недели вскакивал по ночам с постели, разбуженный резким звуком троллейбуса, сбивавшего иней с проводов, и кричал: «Заносите раненых!». А потом сидел на кухне – слёзы сами текли из глаз…

Александр Львович ТОЛСТЫХ


КАК ЭТО БЫЛО

Спитакское землетрясение, также известное как Ленинаканское, произошло в Армении 7 декабря 1988 года в 10 часов 41 минуту по московскому времени. Крупнейшие подземные толчки за 30 секунд разрушили почти всю северную часть республики, охватив территорию с населением около 1 млн человек. В эпицентре землетрясения — Спитаке — интенсивность толчков достигла 9 — 11 баллов (по 12-балльной шкале). Волна, вызванная землетрясением, обошла планету 2 раза и была зарегистрирована лабораториями в Европе, Азии, Америке и Австралии.

В результате землетрясения погибло 25 тысяч человек, около 20 тысяч стали инвалидами, свыше полумиллиона человек остались без крова. 10 декабря 1988 года был объявлен в СССР днём траура.

Подписывайтесь на «МОЁ! Online» в «Дзене». Cледите за главными новостями Воронежа и области в Telegram-канале, «ВКонтакте», «Одноклассниках», TikTok, и YouTube.