«У нас образование раком поставили, а всем по (…)!»

Скандальная блогерша из Черноземья Олеся Павлова, обматерившая в прямом эфире учителей, уверяет: журналисты вырвали её слова из контекста, ведь на самом-то деле она говорит о бедственном положении педагогов. Через «МОЁ!» Олеся извинилась перед учительницей, на которую обрушила нецензурщину.

«Работает ссаной училкой за 20 тысяч рублей»

Это видео взорвало новостную ленту центральных телеканалов.

Созданье в розовой пижамке, среди смятых подушек, едва ото сна (макияжа ровно столечко, сколько требует утренний «Инстаграмм». Искусство, доступное посвящённым).

Созданье открывает идеально прочерченный ротик…

Нет, там не Байрон — там другое:

«Да пошла ты на ***. Ты кто такая? Понимаете, меня учит жизни училка. У-чи-тель! То есть этот человек, который, когда поступал в университет, у его родителей не было ни шиша денег, чтобы отдать в нормальный универ, чтобы получил человек нормальное образование, и вот она работает этой ссаной училкой, в ссаной школе за ссаные сколько там? 20 тысяч рублей. Вы чё, этим гордитесь? Вы серьезно вообще? Вы гордитесь тем, что вы учителя? Э-э-э-э, крутяк — чё!».

Зрители хватаются за пузырьки с валерианой. Те, чьи телевизоры уцелели от пущенных в них тапочек, слышат менторский голос ведущего: «Вот это, — тычет в заставку с розовым, — Олеся Павлова, блогер из Тамбова!»
Собственно, так страна познакомилась с 30-летней Олесей.

Там ещё продолжение тирады, погодите:

«И вы озлобленные, завистливые, страшные, старые. У вас это всё нутро прямо выливается на меня, когда я говорю о том, что эй, посмотри на меня, мне 30, все есть. А ты — старая и страшная!»

Прекрасно же. Я тоже запустила в экран — кажется, одним из номеров «МОЁ!». И с толком и расстановкой выругалась по всем правилам русской ненормативной лексики.

Перед глазами стояла мама — из этих самых, о ком говорила заставка в розовом. Училка русского, блин, и литературы, отслужившая 35 лет, в той с… с…амой школе. Время 10 вечера, а маман — привет тебе — сейчас точно читает «Войну мир». Как минимум 40-й раз в жизни.

Вспоминались строчки из школьного сочинения, ставшего семейной притчей. Автор — один из учеников тётки, которая тоже «из этих». Цитата мастера: «Дорожка была торная, а сирень была роса…»

Я выросла на этих шедеврах: «Война и мир», «сирень — роса». А когда выросла, воспользовалась служебным положением и написала заметку о бабушке — маме мамы и тётки — что была сельской учительницей. И до последних дней не выпускала из рук Толстого, Достоевского и прочих. Уже прикованная к постели — но сидя с натянутой через боль, в струну, спиной (профессиональный рефлекс) — учила русской грамоте чумазых шкетов из бывших братских республик, «понаехавших» с родителями в умирающие наши деревни.

Через пять минут после сюжета в новостях я твёрдо знала: я обязана написать этот материал.

«Я постоянно ору матом!»

Если честно, поначалу сомневалась — реальный Олеся персонаж или ожившая карикатура. Докладываю: целиком и полностью реальный, без фотошопов и фильтров. Олесе Павловой действительно 30, родилась в Туле, выросла в Тамбове.

Она — знакомьтесь: «медийная личность, дважды участница телешоу «Давай поженимся», героиня сюжета про троллинг в программе «Доброе утро» (Первый канал), маркетолог, журналист, руководитель студии шоу, директор студии танца, занимаюсь благотворительностью…»

Это краткая выжимка из её автобиографии в социальных сетях. С особой пометкой «не знакомлюсь».

Из социальных же сетей узнаю: танцевала стриптиз, маркетолог сразу в трёх организациях, основные дивиденды получает от этой службы, плюс от рекламы на своих интернет-страницах. На «Давай поженимся» ездила пару лет назад, жениха не нашла. В «Добром утре» сокрушалась людскому бессердечию: её — Олесю из Тамбова — затравили в Интернете за бэушный розовый кабриолет, который она купила на честно выплаченный кредит.

В её «Инстаграме» 16 тысяч подписчиков, плюс ещё 9 тысяч 600 друзей во «ВКонтакте». Население Тамбова — 290 тысяч человек. И при схематичном округлении получаем: едва ли не каждый десятый тамбовчанин «читает» Олесю Павлову.

Вечером 8 мая Олеся в «прямом эфире» вещала о «стипендиях для особо отличившихся учеников». То есть, «стипендии имени себя, Олеси Павловой». Говорила с жаром. С таким, что одна из подписчиц «обожглась»:

— Олеся, зачем так много ненормативной лексики в прямых эфирах?

Ответ был чёткий и убедительный (стиль, орфография, пунктуация авторские):

— Потому что я ругаюсь матом! Вот просто (…) постоянно ору матом! И меня мало (…), нравится вам это или нет!

К счастью, цитировать это дословно мне запрещает Роскомнадзор.

А дальше — понеслось.

— Жаль, что вы в своём возрасте тупая (…), которая увидела лишь то, что я ругаюсь матом! — Олеся искренне обиделась.

— Очень вас жаль, — подписчица вздохнула, это точно. — Вы будто обижены на весь мир.

… Оказалось, в тот вечер медийная персона обматерила Елену Севастьянову, учителя английского языка в лицее № 14 (одна из самых сильных на тамбовщине школ). Стаж 30 лет. Победитель областного конкурса лучших учителей. Обладатель президентского гранта «Лучшие учителя России», её ученики берут первые места на олимпиадах (в том числе — Всероссийских), поступают в МГИМО и МГУ.

— Мама подписалась на Павлову, потому что ученицы-старшеклассницы ей много об этой Олесе рассказывают, — объясняет мне Анна Якимова, дочь педагога. — Вы же видите, она ухоженная, в дорогих нарядах: а какая девочка сейчас не мечтает о красивой жизни? И маму покоробило то, что Павлова, прекрасно понимая — её слушают дети — сыплет отборной нецензурщиной. Там даже не замечание было: она просто обратила внимание Олеси — мол, к чему, зачем?

— Мама писала со своей страницы, под своим именем?

— Конечно. Она ей сказала: уже 30 лет учит детей. И Павлова прекрасно понимала, что общается с учителем. Но честно: возмутили даже не эти сообщения маме в социальной сети. А то, что утром Павлова записала видео с оскорблениями, выложила его у себя. Я не сдержалась, и рассказала обо всём у себя на странице, выложила скрин-шоты, аудиосообщения. Она ведь не только маму — всех учителей оскорбляет. Такое нельзя оставлять безнаказанным. Пусть хотя бы антирекламой — хоть как-то эту девушку поставить на место. Извинилась ли? Да вы что! Наоборот, делает из себя жертву, будто теперь её затравили злые учителя, потому что для них это — якобы — единственный способ почувствовать свою власть. Очень неприятно, просто по-человечески обидно…

«Дураками легче управлять»

Я позвонила Олесе. Вот наш диалог.

Поучительный. Показательный. Совсем не смешной. С горьким, тягостным послевкусием.

Там, где в речи Олеси многоточие, слова подбирайте сами.

— Олеся, вы мне одно только скажите…

— Всё! Всё переврали журналисты, вырвали из контекста! Только мат услышали!

— Так там мат и был…

— А я о другом говорила — о другом! О том, что образование у нас раком поставили, и оно в полной жопе — это на (…) никого не (…). А я ведь об этом хотела сказать. Учителя — учителя! — на которых держится страна, на них и ещё врачах, сейчас в таком нищенском положении, что вынуждены пахать по 10 часов в сутки за (…) 15 — 20 тысяч. Вы же знаете законодательство: там написано — учитель не «учит», а «оказывает образовательные услуги». Это как (…) вообще? Это же (…) просто! Разве нет?

— Как бы… похоже, да…

— А ЕГЭ (…)? Помню, у меня был вопрос на ЕГЭ: какой формы бакенбарды у какого-то литературного персонажа. Это поможет детям знать литературу? Я сначала училась в 30-й школе в Тамбове, потом в 19-й. У меня были прекрасные учителя. Спрашиваю у одного из них: «Зачем нам навязывают ЕГЭ?» Он отвечает: «Вы не понимаете? Дураками легче управлять». Так и есть: мы получаем страну, которая просто (…) над своими учителями, над их унижением. Они, чтобы выжить, вынуждены после уроков репетиторством заниматься. За (…) 500 рублей в час! Он, учитель, приползает в 12 ночи домой без сил, получив свои (…) копейки. Конечно, он будет зол на весь мир, на всех, кто успешен и чего-то добился. Таких, как я, например. Я сама всего добилась. В школе отличницей была, с серебряной медалью закончила, в 9 вечера — никаких мальчиков, уже дома. А в 17 лет сказала родителям: всё, буду работать, сама себя обеспечивать. Поступила на журфак Тамбовского университета, училась и параллельно ра-бо-та-ла. На радио, телевидении. И стриптиз танцевала, да. Вы (…) думаете, что это сразу (…)? Конечно, предлагают и (…). Но я сказала: нет — со мной этот номер не пройдёт. И вот у меня своя школа танцев. А ещё я помогаю приюту для животных под Мичуринском. Всем на него (…). Его держит одинокая женщина-волонтёр, там почти по 40 собак и кошек. Я с помощниками ей дрова туда привозила печку топить, еду для животных. Хоть бы одна (…) про это рассказала!

— Что за «стипендия» для одарённых детей, из-за которой всё понеслось?

— Вы не знаете? Я и по школам езжу, классные часы провожу. По профориентации — рассказываю детям о журналистике. И по историям успеха, как его добиться в жизни.

— Машина у вас оригинальная...

— О (…)! Это моя мечта с детства. Я (…) не любила играть в Барби — больше с мальчишками в стрелялки. Но мне хотелось розовый кабриолет. И года четыре назад купила. Подержанный, конечно. В Москве. На самом деле (…), копейки стоит. Меньше миллиона.

Кидает мне фото из школы посёлка Дмитриевка, где она была с «классным часом». Олеся в «девчачьем» красном платьице в горошек. Рядом почти 1600 «лайков».

— А стипендия — это я с партнёрами (речь о тех, кого Олеся рекламирует в своих соцсетях, — «Ё!») решили мотивировать подростков на учёбу. Я всегда (…) говорю детям: в школе (…) надо учиться — это основа! Мы в прошлом году накупили подарков, ездили по школам и дарили детям. В одну школу нас не пустили. Так потом старшеклассники директору дверь кабинета за это обос(…)

— С детьми тоже так разговариваете?

— Не-е-ет (смеётся, — «Ё!»). Я их предупреждаю, что ругаюсь матом, но на классных часах — нет. У меня такая привычка, понимаете? Ничего не могу с собой поделать. Я взрослый человек и имею право посылать на (…), кого захочу. Кстати, по поводу той учительницы. Я сначала, когда ругалась, не знала, кто она. Просто возмутилась: заходит какая-то (...), в мой закрытый профиль и учит жизни! При этом я говорю и детям, и своим подписчикам: судите людей по поступкам, а не по манере общения. Никто даже не догадался, что на видео я специально таким голосом говорю… противным, как гламурные (…) Это пародия, игра. Чтобы показать, какие времена наступили: учителя может затоптать любая (…)

— Вы на кого хотите быть похожей?

— Ни на кого. Нельзя (…) творить себе кумиров, нужно быть собой — я школьникам тоже это говорю. А если из артистов… Мне Стасик Михайлов нравится. И Надежда Кадышева — супер-женщина.

— Олесь, раз пошла такая, извините, фигня — раз ваши слова из того видео, как вы говорите, неправильно поняли... Может, всё-таки извинитесь? Перед Еленой Владимировной, перед другими учителями?

— А смысл? (после паузы, с сомнением, — «Ё!»)

— Смысл, чтобы «по поступкам». Сами же говорите. Я передам извинения в заметке, все прочитают.

— Ну… Напишите, да. Пишите.

— Извиняетесь?

— Да!

ВМЕСТО ПОСЛЕСЛОВИЯ

В мэрии Тамбова мне сказали, что «Вся деятельность Олеси Павловой — исключительно её личная жизнь».

— По вопросам благотворительности или просветительской работы мы с ней не сотрудничаем.

Дочь педагога Елены Севастьяной — Анна Якимова — уверена: поездки по школам и прочее — обычный пиар и реклама магазинов, на которые работает Павлова в своих «Инстаграмах». Ни в полицию, ни в прокуратуру учитель не обращалась.

— Пойдёте?

Анна в ответ кидает мне одно из сообщений Олеси:

«У меня уже 4 или 5 таких дел, когда я на (…) посылала сотрудников РОВД и ищите меня семеро». Три плачущих от слёз смайлика…

... С Олесей мы и после интервью долго общались. Она очень просила не писать о родителях ("сильно переживают, я в 30 лет сама за свою жизнь отвечаю"). Волновалась, что её "снова никто не поймёт". И - я сразу это отметила - говорила практически без мата:

- Я же просто послала человека на (...). Не украла, не убила никого. Бомжей у дома подкармливаю. Почему никто не хочет видеть моих поступков? Столько уже бьюсь за тот приют для животных. Мы с папой зимой на морозе делали будки для собак. А придёшь к кому-нибудь помощь просить, сразу: ты скандальная, все деньги себе в карман положишь. Я хорошо зарабатываю, мне хватает. Вот и из вашей заметки получается, будто я какая-то дурочка, оправдываюсь. А так хочется, чтобы разглядели во мне нормального человека.

Олесе я этого не стала говорить. Скажу сейчас. Этот материал о не о мате. Через образ, Олеси, на самом деле, отзеркалилась вся катастрофа нашего образования. Очень выпукло и очень глубоко.

Но главное, ради чего я всё здесь написала, - короткое слово на буку "И". И мы его услышали.

КСТАТИ

«Привлечь блогершу к ответу практически невозможно»

Бывший следователь МВД адвокат Вячеслав Чуприн посмотрел видео Олеси. Порадовался, что его не видела его мама: «Она после окончания ВГУ много лет учителем проработала, сейчас на пенсии». И сказал следующее:

— Казалось бы, нецензурная брань в публичном обращении — вполне подходит под административную статью «Оскорбление». Наказание для граждан от трёх до пяти тысяч рублей. Но «блогерша» не называет ни фамилии, ни имени. Не ясно, к кому она обращается. Поэтому предъявить ей, по большому счёту, нечего. Моральный вред? Да, можно обратиться в суд в гражданском порядке с иском о компенсации морального вреда. Правда, если и присудят, то копейки. Но главная проблема: в гражданском процессе истец обязан доказать, что ему этот вред причинили, а это не так просто, как кажется. Может и до лингвистической экспертизы дойти. И опять же — кому она здесь обращается? Не ясно абсолютно. Я эту Олесю ни в коей мере не защищаю. Но таковы в нашей стране реалии, увы.