«Подростки доводят до нервных срывов весь подъезд, а полиции нет дела!»

В ватсап падает с десяток видеозаписей. Чёрный фон — и… вопли. Нечленораздельное нечто. Чётко только филигранный мат и много раз — с особенным чувством, толком и расстановкой — нецензурный эпитет в адрес женщины.

Вопят и матерятся деточки — мальчики и девочки, — оккупировавшие подъезд одной из пятиэтажек на Ленинском проспекте. Эпитет адресован старшей по подъезду, которую они только что довели до белого каления. Цель достигнута: «Я сейчас полицию вызову!» — срывающийся голос старшей. «А нам (…) на взрослых!» — победный визг деточек.

— Почему нет картинки? — спрашиваю местных, которые прислали мне эту звукопись.

— Записываем через закрытую дверь — открывать боимся: от них не знаешь, чего ждать. Они тут уже перцовый баллончик дважды распыляли!

Включаю ещё один ролик: «О, она сижки купила! Али-и-има, я здесь!»

Сижки — перевожу для старперцев — это сигареты. Алима — тётенька 50 лет, которая живёт в этом же подъезде и собирает здесь эту самую ораву малолеток, мотающих нервы жителям остальных 11 квартир.

— То, что Алима снабжает детей куревом, я видела своими глазами, — рассказывает одна из девушек. — Однажды стояла за ней в очереди в кассу. Она купила сигареты и отдала мальчику, которому на вид вряд ли можно было дать 18 лет. А некоторые из девочек курят электронные...

«В коляске нашли бутылку из-под коньяка»

Когда пару месяцев назад к нам в редакцию обратились читатели: спасите, у нас тут мадам привадила подростков, и они устраивают дебоши, — мы, мягко говоря, не поверили. Но на прошлой неделе прилетели эти «чёрные видео» с отголосками шабаша и сопроводительными подписями: «доводят старшую по подъезду», «делятся опытом употребления алкоголя», «мальчик рассказывает, как напился и не пошёл в школу», «орут и дерутся»... И резюме: «Многократные обращения в полицию результата не дали».

Приезжаю. Градус эмоций зашкаливает:

— Видите — подоконник на втором этаже весь побитый, в оконной раме вырвана ручка? Всё «детки» эти — лазили по газовой трубе, чтобы попасть в подъезд. Лупить ногами по дверям — любимое развлечение. Сборища — с криками, матом, куревом — практически ежедневно. И мальчики, и девочки, мальчиков даже больше. Могут и до 11 ночи куролесить. Рассядутся на ступеньках и никого не пропускают. Нагло смотрят в глаза и улыбаются. У одной из местных жительниц больная дочка — вы бы слышали, как они над ней измываются… Мы боимся отпускать своих детей одних — начинают задирать. Соседка — у неё грудной ребёнок — нашла в детской коляске, которая стоит на лестничной клетке, пустую бутылку из-под коньяка. У нас тут приличные люди живут — пожилые, молодые семьи с детьми. Всегда было тихо и чисто. А как года полтора назад появилась эта дама — Алима, — стало невыносимо. По её словам, подростки — «друзья» её дочки-школьницы. Но приходят они именно к ней, к Алиме. Она им потакает и так и называет — «мои дети». Сначала клубились во дворе. У нас площадка после капремонта превратилась непонятно во что. С прошлой осени — где-то с октября — вся гвардия перекочевала в подъезд: «греться». И Алима заявляет: мы не имеем права их трогать, потому что «они же дети». А эти «дети» и сами ещё те юристы. Начинаешь их снимать в открытую — кричат: «Не имеете права, сейчас позовём родителей, скажем, что вы нас бьёте!»

Ещё местные рассказывают, будто «видели, как Алима с детьми покупает в магазине пиво» и «как однажды эти дети выбросили в урну у подъезда бутылки из-под чего-то с ягодками на этикетке, а мы потом в интернете вычитали — это слабоалкогольный коктейль» (фото урны, забитой бычками и баклажками, прилагается).

Рассказывают о «мальчиках с голыми торсами у Алимы на балконе».

О том, как якобы «Алима в коротусеньком пеньюаре перед детьми гуляет».

О минувшей новогодней ночи, когда «Алима с подростками пускала фейерверк под крики «наливай».

И о том, что «она с ними вечно куда-то ходит» и «даже водила в ночной клуб»…

Моё воображение сдаётся. И я звоню в квартиру к Алиме.

«Я педагог, играю на домре»

— О, журналисты! — лучезарная улыбка в дверную щёлочку. — Я знала, что вы приедете. И даже знаю, кто вас вызвал. Из вон той квартиры? Или из той? Уже замучили бедных детей. Мне одна мама говорит: Алима, мол, давай я напишу заявление, что они педофилы. А я ей: да ну, это серьёзные вещи, не надо…

— Чья… мама?

— Одного из детей, которые ко мне приходит. Конечно, родители в курсе! И с радостью детей мне доверяют. Потому что знают — пока дети с Алимой, с ними ничего не случится. Нет, я не член родительского комитета…

…В следующие полчаса я выясняю, что да, к ней, к «тёте Алиме», приходят около 40 подростков 11 — 15 лет из как минимум трёх окрестных школ и якобы с благословения своих мамок/папок и учителей («спросите в любой школе — все меня знают»). Что она — тётя Алима — когда-то выловила их из заброшек (старых пустых домов) и торговых центров, где эти дети ошивались, и взяла под свою опеку, потому что «деться им больше некуда». В подъезде дети греются. Греются — понимаете? Не болтаться же маленьким на морозе. Она — Алима — обеспечивает им культурный досуг («А коньяк я и сама не люблю! »). Например, возит на разные экскурсии, даже вот в Волгоград, на Мамаев курган. То есть она «всё организует — ну вы понимаете, это же надо организовать». Вообще, у неё есть педагогическое образование — «музыкальное, по классу домры». Она-то сама кем работает и почему не ведёт кружок по игре на домре? Ну, она всю жизнь в бизнесе. На руководящей должности… Вы же понимаете, дети сейчас в таком возрасте — им хочется всё попробовать, всё узнать. Конечно: в ночной клуб она их правда водила. И «с нами вместе была учительница физкультуры, классный руководитель!» И на Новый год они были у «тёти Алимы» — встретили дома с мамами и папами, а потом отпросились к ней. И фейерверк пускали по инструкции — она сама контролировала. Да бросьте: «Меня вся полиция знает, знает, что я делаю детям во благо!»

«Звоните губернатору»

Когда я слушала этот поток басен, я уже была в курсе: мадам Алима — бывшая начальница двух погорелых контор, закрытых одна в 2017-м, другая — в 2019-м, не плативших налоги и кредиты, а на самой педагогине — долгов по кредитам за 6 миллионов рублей. Квартира в этой пятиэтажке на Ленинском проспекте — подарок тётки. Приставы Алиму почему-то не смогли найти ни разу. Возможно, если бы местное население позвонило им, а не в полицию, толку было бы больше.

— В полицию мы сообщаем постоянно. Последние вызовы были 9 декабря около двух часов дня, 11 декабря в семь вечера, 13 декабря около шести вечера, 3 февраля ближе к 8 вечера, 5 февраля в шесть вечера… Приезжали участковые. Иногда даже оперативно — минут за 20. И каждый раз заставали компанию. Каждый! Но не задерживали никого, проходили мимо. Дети бросались врассыпную, некоторых девочек Алима прятала у себя в квартире. Однажды, заметив в окно полицию, она вышла на лестничную клетку с криком: «Бегите, менты едут!» Участковые разные, всего их уже побывало четверо: Борисов А.В., Гладких Р.Е., Гладнев А.А. и Жариков Б.Б. Они за порог — орава возвращается. В конце прошлого года мы хотели подать в Левобережный отдел полиции коллективное заявление. На имя начальника Александра Петриченко.

…Вот оно — это заявление: «Просим Вас принять меры к (…) гражданке, проживающей (…), поощряет курение несовершеннолетних, разрешает им находиться в подъезде, где они шумят, нарушают общественный порядок, ломают общедомовое имущество».

Восемь подписей — почти весь подъезд. По словам жителей, петицию у них не приняли.

— Участковому Гладневу мы пытались отдать заявление дважды. Сначала он говорил, будто наш дом и так «на карандаше». В следующий раз заявил, что материал проверки у них уже есть и зачем по сто раз об одном и том же. Недавно одна из соседок звонила другому участковому, и тот сказал, что такое заявление надо только в райотдел нести, а уж оттуда ему передадут.

...По второй серии уговоров младшего лейтенанта полиции Гладнева А.А. принять жалобу от населения есть видеозапись. И это печаль.

Один из участковых — который Жариков Б.Б. — всё же дал отмашку в подразделение по делам несовершеннолетних. Там — деваться некуда — начали проверку, хотя местные звонили туда сами ещё до Жарикова. 21 декабря прошлого года жители получили такое сочинение — за авторством Поздняковой Е.А., инспектора ПДН ОП № 3 УМВД по Воронежу, майора полиции:

«(…) установлено, что по указанному адресу (…) жильцы подъезда (…) периодически замечают компанию несовершеннолетних (…) от 14 до 16 лет, которые шумят, выражаются нецензурной лексикой, курят (…) несовершеннолетняя (школьница, дочка Алимы. — Авт.) подтвердила, что она и компания её друзей заходят в подъезд (…) согреться (…), т. к. вблизи дома нет мест для организации и проведения досуга несовершеннолетних (…) стараются вести себя тихо, нецензурной лексикой не выражаются, табачную продукцию не употребляют (…) с несовершеннолетней и компанией проведена профилактическая беседа (…)».

— И всё: дети — ангелы, а мы дураки, — люди протягивают мне бумажку от инспектора. — Мы показывали полицейским свои записи на телефоне. Они посмотрели, поугукали. Фото даже и не стали смотреть. Посоветовали камеры в подъезде повесить. 11 декабря мы звонили непосредственно в дежурную часть ОП № 3. Но над нами посмеялись — вы бы, мол, в приёмную губернатора Гусева обратились…

«Надо ждать криминала?»

О весёлых полицейских я рассказала в Главном управлении МВД по Воронежской области. Камера, к слову, есть напротив пятиэтажки — на административном здании — и смотрит прицельно во двор дома и на тот самый подъезд. По словам местных, участковым это кино неинтересно.

Я позвонила в две окрестные школы, чьи недоросли посещают оригинальные развивающие курсы 50-летней тётеньки. Конечно, директора о новаторше-«коллеге» оказались без понятия (при том, что в одной из школ учится её дочь). Директора сильно удивились: «Какие экскурсии? У нас всё под контролем! Никого с уроков не отпускали! И вообще — был ковид». И конечно, «ни физруки, ни другие учителя» у них детей по ночным клубам не водят.

Но директора обещали разобраться и принять меры. Правда, предупредив: «За всё, что после уроков, не отвечаем».

Один из них честно вздохнул: «С посещениями подъезда боремся с ноября. К кому дети ходят, я не знаю. Но были разговоры с ними, с родителями. Думали, прекратилось…»

В эту школу сообщили не полицейские — соседи Алимы: сами, задолго до меня.

— Говорили с одним из завучей. У каждого ребёнка оказалась такая история… Тяжёлые судьбы. Детей жалко. И ведь они как раз в группе риска. Участковые отмахиваются — никакого криминала ж, говорят, нет. А разве надо ждать, чтобы он случился?

Отвечает адвокат Евгений ЕРМИЛОВ:

— Нет, не надо. Если то, о чём рассказывают люди, правда, можно говорить о признаках состава преступления по статье 151 УК РФ о вовлечении несовершеннолетнего в совершение антиобщественных действий — до четырёх лет колонии, а если этим занимается родитель или педагог — до пяти лет. Как минимум тут усматриваются статьи 5.35 КоАП РФ в отношении родителей (неисполнение обязанностей по воспитанию ребёнка), в отношении хозяйки странной квартиры — 6.10 КоАП (вовлечение детей в употребление алкоголя) и 6.23 КоАП (вовлечение детей в потребление табака). Если есть видеонаблюдение в подъезде — отлично. Если нет — снять безобразия на телефон, только чтобы была картинка, и предоставить запись не только участковому, в ПДН, но и в районный отдел опеки. А заявление от граждан полицейские принять ОБЯЗАНЫ, в том числе участковые. Отказ незаконен, его можно обжаловать в прокуратуру. И общее правило: если госорган отказывается принимать какой-либо документ, его можно направить почтой заказным письмом. Чек об отправке и будет подтверждением обращения. Что касается школы, то действительно, учителя не отвечают за детей во внеурочное время.

P. S. В областном главке МВД мне сказали, что последний раз жалобы из этого дома были в октябре. Нынешняя публикация — на заметку областной прокуратуре, региональному следственному управлению СКР и городскому управлению образования.