«Снаряд попал в нашу крышу — 50 дырок!» Как ремонтируют дома, пострадавшие из-за ЧВК «Вагнер»

Почти три месяца тому назад Воронежская область оказалась в топе мировых новостей в связи с путешествием колонн ЧВК «Вагнер» из Ростова-на-Дону в Москву. Село Елизаветовка Павловского района было первым на пути тех «музыкантов», которые двинулись от Павловска на северо-восток. Часть личного состава ЧВК ушла по платке на Воронеж. Именно в Елизаветовке слышались стрельба и взрывы, в результате которых пострадали 27 домовладений. Дальше колонна дошла до кольца возле Таловой, где развернулись события куда более драматичные, нежели те, что связаны с пробитыми выстрелами заборами и крышами елизаветовцев. Корреспонденты «МОЁ!» на минувшей неделе проехали порядка 120 км от Павловска до посёлка Коминтерн Таловского района и узнали, почему главное «сражение» для части елизаветовцев (в селе проживает порядка 1 300 человек) ещё не закончилось, зачем житель Бутурлиновки возвращался домой на своём автомобиле в составе колонны «Вагнера» и о многом другом...

«На Украину-то ехать в другую сторону»

...Село Елизаветовка — фактически окраина Павловска, рядом проходят платные и бесплатные участки трассы М-4, а через само село дорога идёт через Воронцовку, Пузево, Клеповку, Гвазду на Бутурлиновку. И если для их жителей ЧВКшники оказались обычными транзитниками, то елизаветовцы запомнят этот визит надолго.

Саиду Эсхонову 63 года, в Елизаветовке он с семьёй живёт уже 30 лет. Его главное богатство — жена Мегербон, называющая себя на русский манер Мариной, а также 5 детей и 9 внуков. Саид ухаживает за лошадьми в павловском конноспортивном клубе, а дома разводит громадных куропаток.

— Азиатские, — хвастается он, включая динамик на смартфоне с необычным пением птиц. — Тогда, 24 июня, около 5 утра мне позвонил сын и предупредил, чтобы мы прятались: идёт военная колонна. Женщин и детей отправил в погреб, а сам вышел во двор посмотреть. Глянул — чуть выше деревьев правее моего дома ракета летит в сторону кладбища — до него от нас где-то с километр, а там взрыв! В погребе те пару часов было человек двадцать, братья из соседних сёл приехали, я ещё подумал: зачем ко мне-то — у них там тихо, а тут стрельба. Саму колонну я увидел на перекрёстке метрах в 400 от дома, она минут двадцать шла по главной улице Елизаветовки — проспекту Революции. Из колонны нам махали руками, приветствовали, — вспоминает хозяин и провожает журналистов «МОЁ!» на кладбище, возле которого разорвался тот самый снаряд.

Воронка от него была примерно четырёхметрового диаметра и метровой глубины. Но её давно засыпали, и о ней напоминает только свежая земля сверху...

Живущая на улице Ленина пенсионерка Галина Лынова давно стала медийным персонажем, с ней сразу после случившегося общались журналисты федеральных каналов и даже, кажется, какого-то «импортного». Дом Галины и её супруга Григория на улице Ленина в ночь на 24 июня пострадал больше всех.

— С 2 часов ночи начали летать вертолёты, а примерно в начале пятого послышались стрельба и взрывы. Один снаряд даже попал на крышу дома, и со стороны огорода её разорвало. Вышла во двор, а у нас там чуть ли не вся улица собралась, показывают пальцами на крышу, а она вся как решето — больше 50 дырок. Дом-то наш ещё крепкий, 40 лет назад с мужем строили сами. Правда, районное руководство приехало на второй день. Сказали, что окажут помощь. Пока шли дожди, дырявую крышу накрывали тентами от тонаров, а как погода установилась — нам поменяли её полностью, потолок на кухне натянули, дырку в потолке спрятали, — говорит хозяйка.

Её супруг Григорий ведёт нас во двор, показывает следы от стрельбы — пробитое железо с крыши. Вполголоса вспоминает ту ночь.

— Вертолёты летали над округой и стреляли по колонне веером, и, если бы я вышел во двор, который простреливался насквозь, чуть раньше, меня бы точно уже не было. Как только вернулся в дом — и как раз удар в крышу, вроде бы 30-миллиметровым снарядом. Думаю, что перестрелка велась через наши головы: вертолёты по колонне, а колонна — по ним. А прошла она через село, когда уже рассвело, — вооружённой до зубов: танки на трейлерах, джипы с пулемётами. Наши женщины выходили на улицу, махали ей. Я ещё тогда подумал, не перепутали они маршрут? На Украину ехать в ту сторону, как раз туда, откуда они шли к нам, — недоумевает хозяин.

«Я бы первый отказался от денег!»

По официальной информации, во время стрельбы, связанной с прохождением колонны по селу, пострадало 27 домовладений, и ремонтировать крыши, заборы и разбитые рамы людям было предложено на выбор двумя способами. Специалисты посчитали ущерб, нанесённый каждому домовладению, а затем предложили хозяевам на выбор два варианта ремонта.

Первый — районные власти присылают строительную бригаду со всем необходимым материалом и оборудованием и та все доводит до ума. И второй — людям на руки выдаётся денежный эквивалент официально задокументированной суммы ущерба и они сами покупают материалы и ищут подрядчиков, которые ремонтируют дома.

Тех, кто выбрал живые деньги, из 27 хозяев оказалось примерно 18 человек, то есть большинство. И если, например, пенсионеры Лыновы предпочли первый вариант, то их сосед и ровесник Алексей Плотников согласился на второй, о чем жалеет до сих пор.

— Это дом моих родителей, и, когда их не стало, мы с женой переехали сюда из Павловска, а там квартиру оставили детям. Его я полностью отремонтировал. Примерно в 4:20 24 июня у нас началась стрельба, крыша и карниз дома были посечены, выбиты стекла, я их уже вставил. У нас по селу после прошло несколько комиссий, которые обмеряли, считали (мне насчитали ущерба на 238 тыс. рублей) и предлагали на выбор — или районная власть все сделает сама, или берите деньги и нанимайте мастеров. Из 27 хозяев домовладений, чьи дома пострадали, денежную выплату решили взять 18 человек. Но никто не знал, что они были проведены через областной департамент соцзащиты, районные специалисты которой собрали нас в клубе через несколько дней после того, как мы получили деньги. Только несколько дней спустя после того, как мы согласились взять деньги, руководитель районного отделения соцзащиты Татьяна Борисова сообщила, что ремонт может проводить только лицензированная строительная организация, с печатью установленного образца, а за каждый этап выполненных работ и все купленные стройматериалы мы обязаны отчитаться чеками или какими-то иными финансовыми документами. И добавила, что если «ремонт сделаете сами, не отчитавшись за каждую копейку, придётся по суду возвращать всю сумму».

Сам Алексей — человек рукастый и, конечно, легко бы сам отремонтировал свою крышу, карниз дома и многое другое пострадавшее при стрельбе. Но...

— Если бы нам сообщили об этих условиях до того, как мы взяли деньги, я бы первый отказался. Когда мы все поняли, то сказали — давайте вернём деньги, а ремонт пусть делают мастера, предоставленные районной администрацией. Но нам отказали. Люди разозлились: «Тогда деньги отдавать не будем, сами отремонтируемся безо всяких чеков и печатей, а с районной администрацией встретимся в суде!». Нам отвели срок отчёта за целевое расходование выделенных денег до 29 декабря 2023 года. Но в Павловском районе то ли одна, то ли две строительные организации, отвечающие необходимым требованиям, да и сметы, обозначенной, например, для меня, не хватит, чтобы лицензированная фирма бралась за ремонт. Я побывал в одной из таких, её директор прямо мне сказал: «Я не буду связываться с соцзащитой...»

«Подавайте на меня — инвалида первой группы — в суд!»

Когда по селу проходила колонна ЧВК, несмотря на стрельбу и разрывы снарядов, его жителям пришлось прятаться, но не держать оборону. Зато это приходится делать теперь, спустя три месяца.

В распоряжении корреспондента «МОЁ!» оказалось типовое заявление от 19 июля 2023 года жителя Елизаветовки Александра Тыртышникова на имя руководителя областного департамента соцзащиты Ольги Сергеевой с просьбой оказать материальную помощь «в связи с чрезвычайной ситуацией 24 июня 2023 года». И в конце — лицевой счёт, куда переводить компенсацию.

Но когда Тыртышниковы, получив деньги, узнали о том, что надо искать лицензированную строительную компанию и предоставлять полный финансовый отчёт по каждому этапу работ, они, естественно, приуныли. И обратились к губернатору Александру Гусеву и параллельно — в приёмную президента РФ: «После зачисления компенсации (21.07.2023 г.) через несколько дней, а именно 26.07.2023 г., поступил звонок из социальной защиты населения, и мне сказали, что я должен до 01.12.2023 г. отчитаться за поступившую мне материальную помощь, а именно нанять подрядчика, заключить с ним договор и предоставить чеки на выполнение работы по восстановлению моего имущества. Эта информация нигде не прописывалась, и на вопрос, на каком основании я должен отчитаться за выплаченные мне деньги, сотрудники социальной защиты сказали... что было устное распоряжение департамента Воронежской области. Я категорически не согласен с данным распоряжением, т. к. по закону материальная помощь оказывается безвозмездно. Просим посодействовать Вас... для решения данной проблемы».

Обращение было спущено по инстанциям и оказалось в региональном департаменте соцзащиты, заместитель руководителя которого Екатерина Новицкая 31 августа 2023 года ответила Александру Тыртышникову так: «...Вам, как получателю материальной помощи, выделенной за счёт средств резервного фонда правительства Воронежской области, необходимо до 10.12.2023 предоставить в казённое учреждение Воронежской области «Управление социальной защиты населения Павловского района» для отчёта копии документов, подтверждающих целевое использование средств».

— Власть, когда предлагала взять деньги, говорила, дескать, нанимайте сами подрядчиков. Через три дня после их получения до нас довели, что мы должны документально отчитаться за каждую потраченную копейку. Знай мы про это, никто бы ни копейки живых денег получать не стал бы! Мы были не против, пускай заходит подрядчик, которого прислала районная администрация, и делает ремонт, но члены всех комиссий изначально уговаривали нас именно брать деньги. А в итоге выходит, что если мы не найдём подрядчика с лицензией и печатью, не предоставим чеки на каждую покупку материала, утверждённого по смете, то станем фигурантами уголовных дел. Нам насчитали 128 тыс. рублей ущерба, и мы точно знаем, что за эту сумму ни один лицензированный подрядчик не возьмётся нас ремонтировать, — рассказала «МОЁ!» супруга Александра Тыртышникова Елена.

Недалеко от Тыртышниковых живёт Вера Ситнянская со своим отцом Николаем Ивановичем, инвалидом первой группы.

— В ту ночь, 24 июня, я проснулась от гула, потом раздался взрыв. Вышла во двор — гул вертолёта и стрельба неподалёку, слышу — завизжала наша собака, московская сторожевая Рич. Вижу: пёс весь в крови, наутро вызвали ветврача, зашили Ричу спину, а потом увидели раны по всему телу. Врач покачал головой: «Все равно умрёт». Привезла уже других, рискнувших оперировать его, но пёс умер прямо у них на руках, — до сих пор не может сдержать слез Вера. — Нам, как и всем пострадавшим при стрельбе, предлагали на выбор — либо готового подрядчика, либо деньги и ремонт своими силами. Мы хотели выбрать вариант с подрядчиком, но нас уговаривали, чтобы взяли деньги и наняли кого-то сами, а буквально через 3 — 4 дня после того, как сумма пришла на счёт, позвонили из районной соцзащиты и сказали, что до начала декабря надо отчитаться за каждый потраченный рубль, предоставив все необходимые документы. Часть этих денег мы уже, кстати, потратили на крышу, никаких чеков я не собирала, просто пригласила людей, которые приехали и сделали её.

Отец Веры — строитель по специальности — делится своим мнением о случившемся:

— В тот день, думаю, если бы вертолёт не начал бы стрелять по колонне, они бы не отвечали ему, соответственно, и дом был бы цел. Для его ремонта надо снять с одной стороны весь сайдинг, отремонтировать коробку и вернуть сайдинг обратно — это песня долгая. У нас в районе практически одна «живая» строительная организация, и если бы мы не взяли деньгами, а ждали её, то они бы ремонт до зимы не сделали бы. Решили взять деньгами — и вот что получили взамен! В очередном телефонном разговоре с чиновниками из районного отдела соцзащиты я сказал, что ни за одну копейку из тех денег отчитываться не буду, подавайте на меня — инвалида первой группы — в суд.

Понятно, что для сельского жителя неделями стоять и контролировать работы подрядчика, доверив своё жилье для ремонта «непонятно кому», — нож острый. Тут 9 из 10 хозяев вам скажут: «Отремонтирую всё сам, что-то собственноручно, куда-то кума приглашу, где-то шабашников аукну». Но почему представители власти упорно агитировали людей взять деньги, не сообщив им полных условий такого варианта?

Редакция «МОЁ!» получила ответ из областного департамента соцзащиты по ситуации с выплатами материальной помощи жителям Елизаветовки, которые выбрали денежную компенсацию ущерба для ремонта своих домовладений. В департаменте не стали пояснять, почему условия использования матпомощи не были доведены до людей в полном объёме и своевременно, а не спустя время после получения денег, а также отметили, что «в случае невозможности предоставления гражданами вышеуказанных документов (отчет об использовании средств резервного фонда правительства Воронежской области по установленной форме и копии документов, подтверждающих целевое использование средств. — «Ё!») они возвращают денежные средства в областной бюджет».

Между тем у юристов другой взгляд на ситуацию.

— Людям положена материальная помощь, они ее получили, за что и расписались. И требовать отчетов по ее использованию при этом довольно странно, они могут распоряжаться этими деньгами по своему усмотрению, — прокомментировал ситуацию воронежский адвокат Алексей ГОНЧАРЕНКО.

Домой с «Вагнером»

А дальше мы двинулись маршрутом той самой колонны в сторону Бутурлиновки, краем которой ЧВК прошла уже днём 24 июня. Воронцовку, Пузево, Клеповку, Гвазду она миновала без особых приключений, люди выходили из домов и приветствовали военных.

Житель Бутурлиновки Анатолий Шушлебин тоже проехал около 10 км в составе... колонны. Об этом необычном приключении он рассказал журналистам «МОЁ!».

— Утром 24 июня стало известно, что на Бутурлиновку со стороны Павловска идёт колонна вагнеровцев, знакомые предупредили, чтоб на улицу не выходил. Прошла пара часов — тишина, и я собрался проехать по городу. Выехал — Бутурлиновка пуста, магазины закрыты, очереди на АЗС. От знакомых услышал, что вагнеровцы уже проехали мимо, решил съездить на свою пасеку на кордон Яружный, что недалеко от села Гвазда. Побыл там часа два-три, отправился назад, а выехать на дорогу Павловск — Бутурлиновка не могу: по ней идёт колонна вагнеровцев. Постоял минут 15, а она все идёт и идёт — ни конца ни края. Смотрю: появился просвет метров в 50, я помахал ребятам рукой, они мне в ответ, вроде дружелюбно настроены были, я и вклинился. Просветы там периодически появлялись, я понял, что это, наверное, была хитрость — они делали так, чтобы с ними какое-то время шли гражданские машины (я на своей там был не один), наверное, чтобы прикрыться нами в случае обстрела. Так и доехал в её составе со скоростью 50 — 60 км/ч до Бутурлиновки. Перед въездом они остановились на 5 — 7 минут, видимо сверяя маршрут, и потом ушли на объездную дорогу, а я поехал через центр домой.

Жительница улицы Красной Ольга Чуева так вспоминала тот день:

— Утром мне дочь позвонила, наказала сидеть дома, боялись, большинство магазинов в центре Бутурлиновки закрылись. Но мы все высыпали на улицу, махали проходящей колонне. Три колонны прошли часа за полтора. А на другой день ночью они двигались обратно этим же маршрутом, в 4 утра почему-то остановились на нашей улице, простояли тут всю ночь, но моторы машин они не заглушали, а солдаты не расходились.

А Ирина Помогайбо с улицы ул. 40 лет Победы стала свидетелем стрельбы.

— Я пришла домой после ночной смены, легла отдыхать, слышу — далёкая стрельба, а примерно в 10:30 выглянула на дорогу, вижу — по ней мчит «Панцирь» (самоходный зенитный ракетно-пушечный комплекс. — «Ё!»). Начал обгонять колонну, чтобы затормозить её движение, но из неё выстрелили по колёсам — это было почти напротив нашего дома. Машина встала, а колонна начала её объезжать и двигаться в сторону Таловой. Мимо нас она шла минут сорок.

А недалеко от таловского кольца в тот день произошла трагедия — возле посёлка Коминтерн был сбит вертолёт Ка-52, погибли лётчики — подполковник Алексей Ворожцов и лейтенант Денис Олейников. Буквально через несколько дней на полуостровке реки Сухая Чигла между улицами Центральной и Заречной возник стихийный мемориал в память о них.

Так уж вышло, что официально уже настоящий памятник экипажу был открыт в субботу, 23 сентября, а корреспонденты «МОЁ!» побывали возле него за два дня до официального открытия. Было тихо, дул тёплый ветерок, и, несмотря на то, что метрах в двухстах от него проходят две поселковые улицы, людей возле памятника не было. И хорошо. Задавать вопрос: «За что погиб экипаж вертолёта» — мне было некому.