Кузнец из воронежского села: «На нас все забили и забыли»

...Возможно, выражение «не стоит село без праведника» применительно к нашей истории прозвучит несколько высокопарно, но для 55-летнего жителя Верхней Тишанки Таловского района Александра Пономарева оно подходит на все сто. Это такой шукшинский типаж, деревенский хитрован с цепким взглядом и умелыми руками. Но что еще важнее— с ясной головой. Он недавно сам позвонил в редакцию «МОЁ!» и с ходу начал рассказывать о проблемах своего немаленького (порядка 2,6 тыс. человек) села, за решение которых он с пока весьма скромными результатами бьется с властями уже более 10 лет. Истории неравнодушных людей нам всегда интересны, потому мы отправились в Верхнюю Тишанку к Александру.

Писательский талант

Верхняя Тишанка — самое первое село, основанное на нынешней территории Таловского района, первое упоминание о нем относится к 1693 году. Во времена СССР здесь жило порядка 12 тыс. человек, а сегодня время в некогда крупном и цивилизованном селе (амбулатория, два сельхозпредприятия, пансионат для ветеранов, детский сад, храм) кажется, остановилось...

Александр Пономарев, обратившийся в редакцию «МОЁ!», живет не то чтобы на окраине, но, скажем так, далековато от центра села, от его дома до него порядка 5 километров. Эта сторона по-местному называется товобоцкой от словосочетания «тот бок» — от моста через Тишанку — речушку, которую, кажется, можно переплюнуть...

Корни Александра здесь. После службы в армии он много поколесил по стране, долго жил в Москве, освоил столярное дело, а в 2010-м вернулся на малую родину, и с тех пор он вроде Дон Кихота: бьется с ветряными мельницами — местными властями за благоустройство своей Верхней Тишанки.

Дома у него несколько толстых папок с заявлениями, запросами, жалобами и ответами на них. Если суммировать все листы — получится «Война и мир». И воюет он за то, чтобы улучшить и сделать комфортнее жизнь своих земляков.

— Дорога в нашу часть села убита в хлам. Всего же из 170 километров дорожной сети нашего поселения (более 50 улиц) асфальтировано не более 2 км. Причем — полтора километра еще во времена СССР были уложены от въезда с трассы в центр села, и по центру лет 20 назад проложено около полукилометра. Щебенкой просыпано примерно 80% дорог, но все равно ни пройти, ни проехать по ним невозможно. На улицах 50 лет ВЛКСМ и Пролетарской (там порядка 30 — 35 жилых домов) — один щебень, который уже образовал ямы, осенью 2023 года я там за свои деньги засыпал одну на своей улице— нанимал грейдер, обрезал сучья. Моя обширная переписка с администрацией района и по теме дороги, и по освещению улиц, и по ремонту моста через речку Тишанка, и по интернету, который в нашу часть села почему-то никто не может провести— отписки и не более. Столбы у нас стоят, но фонари на них висят через три на четвертый, включаются они на небольшие промежутки времени, то есть наша часть села почти не освещена. В селе есть интернет, который обрывается перед нами — изначально его обещали нам провести в 2024 году, теперь эту дату сдвинули на 2025-й. Живем в 21-м веке, а нет элементарного! В непогоду в нашей части села постоянно отключается свет, провода заросли кленами, электрики не вырубают их, сотовая связь такая, что порой приходится залезать на крыши или даже на деревья, чтобы позвонить. Несколько лет назад из нашего села забрали автомобиль скорой и передали его в соседнее.

«На нас все забили!»

Автор этих строк бывает за пределами Воронежа часто, и потому я беру на себя смелость утверждать, что ничего экстраординарного в проблемах, обозначенных Александром, нет — подобное сегодня в деревнях и селах — сплошь да рядом. Но далеко не везде есть такие неравнодушные люди!

— Поехали по селу, — пригласил Александр, — все на месте увидите сами. Вот наша местная достопримечательность — три сухих тополя 25-метровой высоты, но не на Плющихе, а Пролетарке — на Пролетарской улице. Рано или поздно они упадут и раздавят два жилых дома по соседству.

Из одного к нам вышел пенсионер Николай Климин:

— Они стоят тут уже лет сорок, правда, один электрики спилили в 2022 году после моего заявления, с него уже и так падали большие ветки ко мне во двор, а два оставшихся если упадут, то и мой дом снесут, и два соседских. Я спросил, почему спилили только один, а не все три, а мне ответили, что им оплатили работы только за один и уехали. Администрации поселения знает об этой постоянной опасности, а толку-то, — пояснил Николай.

В соседнем, также «угрожаемом» доме живет пенсионерка Ольга Толкачева:

— Фонари редко висят у нас на столбах, освещение никакое, дорога никакая, два тополя наклонились, упадут — раздавят меня вместе с домом. До мусорных баков от моего дома 400 метров, куда это годится, а за вывоз мусора я плачу исправно больше 100 рублей в месяц. Интернета нет, провели бы его к нам, я бы первая подключилась! Спасибо, один Саша Пономарев бьется, что-то пытается делать, а в основном люди у нас равнодушные. Мы, товобоцкие, здесь вообще как прокаженные, на нас все забили и нас забыли! Везде пишут, что на социальную сферу села, на благоустройство выделяются миллионы рублей, а где они все, мы не видим,— рассудила Ольга.

ДорОги — дОроги

Пожалуй, главная здешняя достопримечательность — мост через речку Тишанку длиной около 20 метров. По сути, это дорога жизни— единственный путь для товобоцких в центр, к очагам цивилизации. По-другому туда никак не проедешь...

Корреспонденты «МОЁ!» вместе с Александром Пономаревым и Николаем Климиным обследовали «доходягу» и сверху, и со льда замерзшей речки.

— Он, построенный в начале 90-х, изначально был аварийный, весь рассыпается, деформируется, легковушки едут, он ходуном ходит… Тротуары аварийные, арматура вылезает снизу, идти приходится по проезжей части. Его надо сносить и строить новый на тех же опорах, а его в 2021 году просто заасфальтировали и все,— показал Николай.

А Александр добавил: «У нас с высоких трибун часто много и правильно говорят о качестве жизни на селе, о том, что по этому показателю оно должно приближаться к городу. А что у нас? Верхняя Тишанка не какой-нибудь медвежий угол, и ее население за последние годы особо не уменьшилось, а качество жизни нашей вы сами видите — того нет, сего нет, третьего нет...»

Кстати, Александр, долгие годы проживший в Москве, в том, что называется качеством жизни, разбирается неплохо — искусный столяр-краснодеревщик он украсил свой дом резными скамейками, дверями сказочной красоты, под настроение он режет оклады для икон и шкатулки. Но это не на продажу — зарабатывает он художественной ковкой, а общение с деревом— потребность души.

Вот, например, одна из дверей в доме с буковым основанием украшена накладками из редкого и дорогого палисандра, тика, карельской березы и южноамериканского ореха, все это он небольшими партиями покупает в Москве и привозит домой для работы и... удовольствия.

— Почему работаю с редкими породами? Да просто интересно! Сосна, дуб, клен не привлекают— только экзотические породы дерева, я вообще люблю все красивое, потому и хочу сделать такой свою малую родину, — рассуждает хозяин. — Глава поселения Александр Казьмин старается, но большинство проблем можно решить только на районном или областном уровне...