Как зоозащитники продавили закон, позволяющий им получать миллионы из бюджета. Часть 2

Первую часть расследования читайте по ссылке

Попытки насадить ОСВВ в регионах организованная зоозащита предпринимала ещё до 498-ФЗ — в начале 2000-х. И ей это удавалось: Москва, Подмосковье, Петербург, Нижний Новгород, Ростов, Вологда, Тюмень, Тула, Калининград... Результат один: полный провал — вспышки бешенства, рост числа безнадзорных собак, которые калечили и убивали людей. ОСВВ сворачивали — доходило до открытого вмешательства прокуратуры и судов. Иски к властям подавали местные жители: «ОСВВ нарушает наши права на санитарно-эпидемиологическое благополучие и безопасность!» Так было в Перми, Вологде, а один ростовчанин добрался аж до Верховного суда РФ, и тот встал на его сторону. Но тогда в федеральном законодательстве не было прямого указания выпускать бродячих псов обратно на улицу и запрета на их усыпление, а 1 января 2020-го они появились.

— В рабочей группе по созданию ФЗ-498 не было врачей, ветеринаров, зоологов, биологов, кинологов, специалистов от СЭС, Госветнадзора, инспекторов заповедников, представителей тех Фондов помощи животным, кто успешно решают проблему переустройства отказных животных без участия бюджетных средств… — говорит о наболевшем питерский кинолог Елена ТИПИКИНА.

498-ФЗ не могли принять восемь (!) лет. И если сравнить исходник с тем, что получилось в итоге, — земля и небо. Проектом, например, предлагалось усыпление не только «нежизнеспособных» псов, но и больных бешенством, а также тех, кто напал на человека, а также «нежелательный приплод в возрасте до 10 дней».

После долгой пробуксовки 498-ФЗ приняли быстро, после внесения более 300 поправок.

— Закон принят во многом благодаря активной позиции зоозащитников, — заявила тогда зампред Госдумы Ольга ТИМОФЕЕВА.

Да, этот закон вырвала себе зоозащита. В прямом смысле: акции осады Госдумы координировались в соцсетях под лозунгом «Нам нужен закон!» Солировали в хоре известные артисты и бизнесмены, владеющие благотворительными зоофондами и приютами, осваивающие сотни миллионов рублей на госконтрактах по отлову. Среди советчиков были Леонид Ярмольник, Илона Броневицкая, Евгений Миронов, певица Ольга Орлова, видный предприниматель из Нижнего Новгорода Владимир Гройсман и другие уважаемые люди.

Этих же людей — не учёных — приглашали на пресс-конференции по 498-ФЗ. За несколько часов до одной из них, 26 января 2022-го, бродячие псы в Астрахани насмерть загрызли мужчину.

Миллионы на собачек

В Воронеже отловом бродячих собак по госконтрактам занимаются ИП Саунина Наталия Анатольевна (с июня 2017-го — 48 контрактов на 48,8 миллиона рублей) и ИП Вязьмин Юрий Александрович (с мая 2019-го — 44 контракта на 56,14 миллиона).

Наталия Саунина — председатель правления регионального благотворительного фонда помощи бездомным животным «Право на жизнь». Юрий Вязьмин владеет фирмой по торговле медоборудованием, на его однофамилицу записана крупная ветклиника.

Воронежским муниципалитетам на бродячих псов субвенции выделяет область: те формируют заявки с планами по отлову — деньги закладывают в бюджет региона. На 2022-й и 2023-й в общей сложности выделяли по 41 миллиону 250 тысяч рублей (на всех). На 2024-й — 103 миллиона 303 тысячи. На капремонт городских дорог в бюджете Воронежа на этот же год нашлось 102 миллиона.

С 2020-го, когда заработала программа ОСВВ, каждая бродячая собака подорожала для нас на треть: с 8,6 тысячи рублей до 11,4 тысячи: ценник «на одну голову» прописывается в контракте. Больше всего на сук: только на стерилизацию, вакцинацию, обработку от паразитов и плюс за клипсу — 4 тысячи рублей. На кобеля — 2,8 тысячи. Содержание в приюте — 290 рублей в день (уход, выгул, зарплата), кормёжка — 53 рубля. Сам отлов, доставка в приют и обратно — 1 079 рублей. А с января 2022-го у бродячих псов в райдере появилось обязательное чипирование: плюс полторы тысячи. Деньги на возможную эвтаназию тоже закладывают: из 11,4 тысячи — 1 700 рублей.

Пса, которого признают «немотивированно агрессивным», обратно не выпустят. Его определят в приют отловщика на пожизненное содержание. Стоит пансион, как мне сообщили в мэрии, «чуть более 10 тысяч рублей в месяц». Таких агрессоров уже изловили порядка 80.

Оплата подрядов по факту: сколько наловили — столько получили. Но контроль отловщика — я говорила — при нынешнем законе невозможен в принципе. Если только он совсем не обнаглеет. В мае 2022-го контракты на отлов в разных регионах стало прибирать себе некое ООО «Ристэмстрой-Л» из Липецка — причём в радиусе до тысячи километров. В Воронеже ему достался лот от Левобережной управы на полмиллиона рублей. В прошлом году шествие липчан-отловщиков по стране продолжилось. В Воронеже окучили уже полгорода: Левобережный, Центральный и Советский районы, три контракта в общей сложности на 3,4 миллиона. Тактика простая: ставку «за голову» на торгах сбили почти на четверть — до 8,3 — 8,9 тысячи рублей. ООО связано с крупным липецким бизнесменом Ириной Кретовой, представляет местный приют «Счастливый берег». Регионы начали массово расторгать контракты с «Ристэмстрой-Л» в одностороннем порядке «из-за неисполнения условий». В Воронеже Левобережная и Советская управы тоже расторгли, просят УФАС внести контору в реестр недобросовестных подрядчиков, Центральная ждёт ответ на претензию. Причина: отловщик заявляет, якобы собак ловит, но отчётность и видео показать отказывается, а люди продолжают жаловаться на стаи псов.

Это зазеркалье ОСВВ в масштабе страны: у бюджетной кормушки, как правило, «благотворительные зоофонды», частные приюты со сборами «для хвостиков куратору на карту», ветклиники. Заниматься отловом могут и муниципальные службы — так делают, например, власти Волгограда. Там муниципальный питомник на 500 собак.

«От частичной эвтаназии не уйти»

Итого. В стране работает закон, при котором грубо нарушаются санитарные нормы, есть прямая угроза здоровью и жизни людей и животных, на это тратятся миллиарды из бюджета, социальное напряжение искрит. Догхантерство — петля обратной связи: когда гражданин не чувствует себя под защитой государства, он защищается сам. Собаки не виноваты. Виноваты люди, которые это допускают.

После вала смертельных случаев — в том числе, когда бродячие псы убивали детей — в июле 2023-го в 498-ФЗ внесли поправки. Регионам дали право самим прорабатывать меры по борьбе с бездомными собаками, сделав оговорку в 18 статье о мероприятиях «если иное не установлено законодательными актами субъектов РФ». В статье о приютах запрет на эвтаназию остался. Но.

В конце года регионы начали разрешать у себя усыпление бродячих собак: Бурятия, Республика Алтай, Астраханская область, в Забайкалье законопроект принят в первом чтении. В каждом из них были смертельные случай. Сценарии схожи: после отлова пса забирают в пункт временного содержания (ПВС), определённое время он живёт там, и если не находится владелец (прежний или новый), его «гуманно умерщвляют» как «невостребованного». В первую очередь — неизлечимо больных, переносчиков опасных инфекций и агрессоров. Кстати, в Астрахани и Бурятии, кроме «немотивированной агрессивности», ввели понятие «социально опасная собака». И их тоже разрешили усыплять. Например, бурятская трактовка:

«Животное, проявляющее немотивированную агрессивность, и (или) причинившее вред здоровью или жизни человека, и (или) не способное к адаптации, смене среды обитания и условий жизни (не откликается, не подходит к человеку, старается вырваться из вольера, не принимает корм от человека), а также животное, находящееся в стае, численность которой одновременно составляет 3 и более особей».

В Астрахани к таким — помимо «немотивированно агрессивных» — записали тех псов, чьи хозяева неизвестны и которые выше 40 сантиметров в холке, а также включённых в перечень 13 потенциально опасных пород. Он утверждён Правительством РФ от 29 июля 2019 года N 974: питбульмастиф, акбаш, американский бульдог и другие «бойцы».

Что такое «немотивированная агрессивность», по версии воронежских ветеринаров, читайте в материале о женщине, отсудившей у управы за укусы бродячих собак 100 тысяч.

Разница в подходах очевидна. Но ключевое звено здесь — ПВС. Логика: 498-ФЗ запрещает усыпление в приютах, пункт временного содержания — не приют. А помещать бродячих псов в ПВС федеральный закон регионам после поправок разрешает.

Реакция мгновенная. Депутат Госдумы Владимир Бурматов, которого считают одним из идеологов 498-ФЗ, потребовал, чтобы самодеятельность регионалов проверила Генпрокуратура. На местах — яростное противодействие зоозащиты. В Бурятии дошло до суда, и Верховный суд республики направил запрос в Конституционный суд — чтобы коллизии 498-ФЗ распутали там. Распутывают.

«А что у нас?» — спрашиваю в правительстве области.

Ответ: «После поправок в 498-ФЗ был разработан законопроект, который предлагал дополнить региональный закон «Об ответственном обращении с животными (…)» пунктом:

«Животные, проявляющие немотивированную агрессивность, подлежат умерщвлению… гуманными методами, … по истечении 6 месяцев содержания в приюте». По результатам правовой экспертизы правовым управлением установлено, что законопроект противоречит требованиям 498-ФЗ».

Да, с такой формулировкой противоречит: усыплять в приюте нельзя. А ПВС у нас нет.

* * *

«Эта программа (ОСВВ. — Авт.) была от начала и до конца полнейшим бредом. Точнее, она оказалась выгодна тем чиновникам, которые делали деньги из воздуха, и политикам, делавшим политический капитал на неграмотности наших граждан», — пишет кинолог и этолог Людмила Чебыкина.

Эксперты-реалисты говорят больше 10 лет: если мы хотим навести порядок с бродячими псами — от частичной эвтаназии нам не уйти. Это одна из мер в комплексе: с обязательной регистрацией домашних собак, запретом «опекунства» и работающими штрафами за нарушения и «выбрасывание на улицу», с льготами на стерилизацию и чипирование питомцев для социально не защищённых граждан, с разумным взаимодействием власти и зоозащиты... С наведением элементарной чистоты в городе, кстати, тоже — у кого там в очередной раз «свалку во дворе неделю не вывозят»?

— Во всех без исключения странах, которые решили проблему бездомных собак, метод ОСВВ никогда не использовался. Там их ловят и без возврата помещают в приюты, — объясняет биолог Владимир Рыбалко.

А дальше судьбу каждого пса решают индивидуально: муниципальные приюты пытаются найти ему хозяев (прежних или новых), если не находят — усыпляют. Есть частные приюты, где уличные собаки могут квартировать пожизненно. Если в таких богадельнях готовы взять постояльца — государство отдаёт клиента, и там нянчатся с ним, «социализируют», ищут «добрые руки». Но государство за это не платит: такие траты ни экономически, ни социально, ни политически неадекватны.

Это общая схема. Эксперты предлагают чёткие маршруты, с учётом наших особенностей и мирового опыта. Но пока их не слышат. А бродячие псы продолжают калечить и убивать людей.