Как в Воронеже работают вебкам-студии, в которых студентки зарабатывают обнажёнкой

Прямо сейчас в России сотни, а то и тысячи барышень перед камерой старательно выделывают и то, и это, и чёрт-те что на потребу извращенцев, готовых заплатить за возможность посмотреть. А в соседней ветке потеют «парни». Рядом впахивают «трансы». Стахановские рекорды — в рубрике «БДСМ». Любые комбинации, любые пожелания. Оргии в прямом эфире. Содом и Гоморра в цифровом формате.

ЭТО один из сайтов вебкама. Средь бела дня. Без регистрации. Без блока «18+» и для затравки даже без денег. Открываешь — смотришь. Представить, что творится в закрытых «приватных чатах», моего воображения, пожалуй, не хватит.

Свобода? А меж тем недавно важные люди на полном серьёзе вели разговоры о том, что надо бы снять с продажи некоторые книжки товарищей Уайльда, Мураками и Фёдора нашего Достоевского: пропагандируют, мол, нетрадиционные отношения и нравственные устои подрывают...

«А «игрушки» за наш счёт»

Что такое вебкам? Это модель оказания сексуальных услуг дистанционно. Когда некто (вебкам-модель) перед камерой вытворяет всё, чего возжелает интернет-зритель (мембер) — здесь и сейчас. Параллельно общение в чате через переписку. Прямая трансляция ведётся на спецсайтах (платформах). Веб-модель и мембер могут находиться на разных полушариях и не знать языка друг друга — интернет-переводчик или помощник модели (оператор) всё разрулит.

Мембер платит виртуальной валютой, которая потом конвертируется в рубли. Таксу за свои услуги назначает модель: в среднем от 0,5 до 10 долларов — зависит от способностей. Платформа часть денег забирает себе — комиссия. Зарплата выводится модельке на карту через специальные платёжные системы.

Рабочее место можно оборудовать дома на диване — хоть перед камерой телефона. Можно таскаться в «офис» — вебкам-студию. Там интерьеры, оборудование, обучение с куратором. Но придётся делиться процентом и со студией.

Единственное формальное ограничение к трудоустройству — возраст от 18 лет: при регистрации на платформе надо выслать свой анфас с документом.

Только в Воронеже я без проблем нахожу шесть таких студий, по всей стране их — паутина. Дозваниваюсь до одной из местных.

— Хотите работать? Приходите знакомиться!

На другом конце провода голос девочки-одуванчика заливается, что бизнес у них только на старте, но сама она в этой сфере уже много лет и по большому личному опыту может уверить, что не работа это, а мечта.

Студия оказывается квартирой в обычной многоэтажке (классика), зарплату — как новенькой — обещают от 50 тысяч рублей. «А «игрушки» за наш счёт!»

Ещё есть крупные студии вроде агентств — с сетью в регионах. У них выверенная реклама — прицельно по пластилиновым мозгам: «Присоединяйся и начни свой путь к богатству!» Клюква «восторженных отзывов» под ворованными из интернета снимками: «Я Маша. До моей работы в вебкам всё, что у меня было, — это пьющий муж и нереальная бедность!»

«В Воронеже сейчас вакансий нет, всё занято, — «огорчили» в одном из таких агентств. — Хотя... Можно и на удалёнке из дома».

* * *

Ещё три — четыре года назад моделей в вебкам набирали через спам-рассылки в соцсетях вроде «требуются курьеры», долго окучивали провинциальных простушек. Теперь никаких шифров. Вебкам раскручен, туда идут осознанно. Вчерашние дети шагают прямиком в разврат. Внешность неважна, центральный возрастной коридор — от 18 до 35. Есть старше, и под 50, но молодёжь — костяк вебкама. Студентки, матери-одиночки, бывшие учительницы, семейные пары, жёны «на подработке» с мужнего благословения… И сами мужики вкалывают на ура.

«Проблем с законом у меня не будет?» — спрашиваю потенциальное начальство. Нет, уверяют: «В России нет статьи за вебкам!»

И ведь не врут. Отдельной уголовной и административной статьи за порно— и секс-услуги онлайн у нас — в стране духовных скреп — НЕТ. При том что юристы давно бьют в колокол: вебкам — не просто современный криминальный феномен, пограничное явление между порнографией и проституцией, это прямая и серьёзная угроза общественной нравственности.

Бизнес на миллионы долларов

Вебкам вырос из порноиндустрии в начале 90-х в Нидерландах, США, Великобритании. Абсолютное большинство сайтов, на которых сейчас идёт секс-вещание, зарегистрированы именно там. Глобальный бизнес — деньги бешеные. Вот одна из таких платформ — среди крупнейших в Европе. Работает 12 лет, сервер в Нидерландах. Ежедневных уникальных посетителей — полмиллиона, просмотров — 1,5 миллиона, доход от рекламы — порядка двух миллионов долларов. Это, напомню, каждый день. А реальный доход — от платежей зрителей — едва ли можно представить.

Основная публика на подобных сайтах — дяденьки из Европы и Америки. «Русские жадные, — объясняют профи. — Хотят много, а платить в лом. Могут и шантажировать модель: запишут её стрим, найдут профиль в соцсети — мол, не хочешь слива, гони деньги». А в кадровом составе в ударницах как раз «наташи» с территории бывшего СССР.

* * *

В Россию это пришло в 2000-х вместе с массовым интернетом. Но настоящий расцвет подобных «услуг» в мире состоялся в период пандемии ковида: вебкам начал наглеть, перестал бояться и вылез из тени. Взлетел спрос — выросли деньги — исчез страх. И теперь в интернете не только в открытую работают студии, висят объявления о вакансиях — там идут наборы в «школы вебкама»: как раскрутить бизнес и «сделать лям». В Петербурге и Москве проходят сборища «бизнесменов» по обмену опытом, с фотоотчётами в соцсетях. Эти люди не прячутся и не скрывают, что зарабатывают вот такие грязные криминальные деньги. Но правоохранительная система их не трогает.

Статей полно, и они не работают

В Индонезии за онлайн-трансляции порно можно присесть на срок от 6 месяцев до 12 лет. В Китае — если это ещё и ради денег — до пожизненного. Но в некоторых странах вебкам легален: например, в Сербии и Румынии, которую сейчас называют его столицей — там аж международный бизнес-форум по теме созывают. А где-то в законе и проституция. Но в России-то — нет!

Статья 6.11 КоАП РФ «Занятие проституцией»: штраф от 1,5 тысячи до 2 тысяч рублей. Статья 6.12 — сутенёрство: от 2 тысяч до 2,5 тысячи рублей или административный арест до 15 суток. Статья 6.21 — «Пропаганда нетрадиционных сексуальных отношений» в интернете — штраф для физлиц 100 тысяч — 200 тысяч рублей, для юридических — от 1 миллиона до 4 миллионов (могут и прикрыть на срок до 90 суток), а если среди детей — штрафы ещё больше.

Уголовный кодекс РФ — статья 241: за организацию занятия проституцией (содержание притонов, предоставление помещений) — до пяти лет колонии, с участием детей — вплоть до 15.

Статья 242: за незаконные изготовление с целью распространения, а также распространение, публичную демонстрацию, рекламу порнографии в интернете — до шести лет.

Это не считая статьи 171 о незаконном предпринимательстве — до пяти лет.

«Трудовой заключаете?» — спрашиваю «виртуального помощника Степана» на сайте одной из студий. «В силу нашей специфики нет», — дипломатично отвечает «Стёпа». И налоги, конечно, тоже платить не надо. Но… «Полиция к вам не явится!» — «Степан» непробиваем.

Полиция в вебкам-студии иногда всё же приходит.

21 февраля 2024-го. Самарский главк МВД сообщает о завершении расследования уголовного дела о незаконном изготовлении и обороте порно — группой лиц по предварительному сговору, через интернет. По версии самарской полиции, в 2022 году вебкам-бизнес организовал студент одного из вузов, ему помогал приятель.

12 декабря 2023-го, Петербург. На скамье подсудимых — вебкам-группировка из семи человек: двое организаторов, два администратора, две модели и «ответственный за безопасность». Статья та же. По данным следствия, бизнес виртуального порно процветал с августа 2015-го до апреля 2021-го, каждый месяц принося по 2 — 3 миллиона рублей.

3 сентября 2020-го в Череповце три участника ОПГ под двумя уголовными делами: о незаконном изготовлении и обороте порноматериалов через интернет и использовании несовершеннолетнего в целях изготовления этой порнографии. По версии следствия, с сентября 2018-го под руководством троицы на съёмных квартирах работали более 30 подпольных вебкам-студий, одной из моделей было 17:

«Трое череповчан создавали и обустраивали студии, где девушки обнажались перед видеокамерой и создавали порнографический контент. За что пользователи, преимущественно жители иностранных государств, платили криптовалютой… Изъято более 18 миллионов рублей… наркотические средства и психотропные вещества, техника, интимные принадлежности».

Через год — 30 сентября 2021-го — федеральный главк СКР сообщил: беспрецедентное череповецкое дело ушло в суд. Но с тех пор — тишина.

Статей у нас много, только они не работают, если речь о вебкаме. И вот почему.

«Методичек у нас нет!»

Один из первых в России приговоров за вебкам вынес ещё 30 сентября 2014-го Октябрьский районный суд Ижевска. Модели (мужику, кстати) выписали три года условно по 242-й статье УК РФ. Гражданин в праведной обиде решение обжаловал. Прокурор был на стороне гражданина. И Верховный суд Удмуртской республики тоже его поддержал, хотя в материалах дела имелось заключение экспертов: то, что он вытворял перед камерой, — порнуха.

Суд мотивировал решение тем, что «изготовления» и «распространения» порноматериалов самим гражданином не было, так он не снимал свои трудовые подвиги, чтобы с кем-то поделиться. При том что опера в интернете эти ролики нашли. Но вот кто их записал и слил — не выяснили. Хозяева вебкам-студии, где работал «победитель», по делу и вовсе шли свидетелями.

Пишу «один из первых приговоров», но по факту информации о других я в открытых источниках не нашла. Юристы-учёные в своих трудах о проблемах вебкама в России ссылаются тоже только на этот удмуртский казус. А полицейские в публикациях в профессиональных журналах честно признают: нет методичек — не понимаем, как с этим работать.

В воронежском главке МВД на запрос «МОЁ!» сообщили: начиная с 2011 года в регионе возбудили только ОДНО уголовное дело о вебкам-бизнесе — по части 3 статьи 242 УК РФ (незаконный оборот порнографии через интернет). Без подробностей: «Задержаны участники ОПГ, идёт предварительное следствие». Ещё сообщили, что полицейские направили в Роскомнадзор (РКН) «представление об устранении причин и условий, способствующих совершению преступления». Если по-русски — чтобы РКН заблокировал вебкам-платформу, на которой тусовалась воронежская группировка.

Только эта платформа и её труженики чувствуют себя прекрасно. Потому что блокировка сайтов с порнографией (кроме детской) в нашей стране возможна строго по решению суда, а в суд с таким иском — в защиту законных интересов неопределённого круга лиц и России — может обратиться лишь прокурор. В других регионах прокуроры такие иски редко, но подают: благодаря томским и вологодским РКН поставил блок на три вебкам-платформы — в 2016-м, 2017-м и 2021-м. В прокуратуре Воронежской области на запрос «МОЁ!» доложили, что информацией об уголовных делах и делах об административных правонарушениях за вебкам «не располагает», как и о блокировке платформ, и потому переслали наш запрос … в местные МВД и СКР: мол, не прокурорская это тема.

В Следкоме заявили, что у них уголовных дел о вебкаме «не имелось», потому что «не поступало материалов от оперативных служб».

Все открестились и свалили друг на друга. А ведь я ещё спрашивала: в чём проблемы с расследованием подобных дел и как, на ваш взгляд, нам их решать? На эти вопросы в воронежских МВД, прокуратуре и СКР отвечать не стали.

«Нужно дополнять законы»

— Проблемы с правовой квалификацией вебкама долгое время были не только в Удмуртии, а по всей стране, — объясняет адвокат Евгений ЕРМИЛОВ. — Суды требовали запись, но и модели, и студии юридически подкованы: они как раз чаще всего не пишут. Записать может зритель, но его ещё надо установить, а если это иностранец — что с него возьмёт наш российский опер? Это одно. Второе — даже если наказать зрителя, сама трансляция не будет пресечена. И получалось, что признаки преступления налицо — порно и торговля своим телом в прямом эфире, — а привлечь как бы и не за что…

Лишь 15 декабря 2022-го (!) Пленум Верховного суда России даёт разъяснение: действия в прямом эфире — на сайтах с потоковым вещанием, стриминговых сервисах — надо расценивать как публичную демонстрацию порнографии. Причём с принципиальной оговоркой: «не имеет значения факт нахождения таких материалов в свободном доступе на момент совершения указанных деяний». То есть вебкам — это 242-я статья УК РФ, но не «изготовление» и/или «распространение», а «публичная демонстрация». И даже если для просмотра нужна, например, регистрация на платформе — всё равно статья.

Только тут возникают другие проблемы. Чёткого определения порнографии в российском законодательстве нет. Заключение — порнуха то или высокое искусство — выносят только эксперты. И для экспертизы следователь должен в любом случае предоставить запись. Но даже если такое заключение будет — владельцам и техперсоналу самих студий (организаторам как раз) не будет ничего: они ж не вещают. Замкнутый круг.

Определения проституции, кстати, в нашем праве тоже нет. В одном из сборников комментариев к КоАП РФ нахожу такой главный признак: систематические секс-услуги как основной источник дохода. Вроде тоже о вебкаме? По понятиям российского закона опять нет, потому что такие услуги в режиме прямого эфира не подразумеваются.

— Проституция с позиции нашего законодательства — это физический, телесный контакт, — подтверждает Евгений Ермилов. — Хотя происходящее на вебкам-платформах фактически является оказанием секс-услуг на систематической основе за деньги…

* * *

Что делать? Нужны отдельные статьи — в УК РФ и в КоАП РФ. Это минимум. Возможные формулировки предлагала в своей научной статье Валентина Куфлева — доцент кафедры уголовного права и криминологии Кубанского госуниверситета, кандидат юридических наук. Без слов «порнография» и «проституция» и при этом с абсолютно чёткой передачей смысла: «Статья 242.3 УК РФ «Организация онлайн-услуг сексуального характера с помощью специальных платформ посредством сети Интернет». Статья 6.11.1 КоАП РФ «Предоставление услуг сексуального характера посредством специальных онлайн-площадок (это для «самозанятых» моделек. — Авт.).

То, что нет статей «персонально» за вебкам — это не только сложности с выявлением таких преступлений и их расследованием. Это и провал в аналитике: невозможно понять, есть ли толк от борьбы с таким вот уникальным видом преступности, если де юре этого вида как бы и не существует.

В этом же ряду — ещё преграда: международных механизмов взаимодействия правоохранителей на этой ниве тоже нет, о чём говорят и юристы-учёные, и рядовые полицейские.

— Ты же понимаешь, о каких деньгах речь, — объясняет мой источник в правоохранительных органах. — А среди зрителей на таких сайтах сидят и очень серьёзные люди. Поэтому здесь и сейчас нам в России нужна методичная регулярная блокировка онлайн-секс-платформ.

А эти сайты как хамелеоны. Если какой-то блокируется, тут же появляются «зеркала». Поэтому и работа нужна «регулярная и методичная» — за её выполнение кто-то получает неплохую зарплату.

Редакция «МОЁ!» направит эту публикацию в Госдуму и Генпрокуратуру. Может, пора отстать от Достоевского и заняться, наконец, делом?

КОММЕНТАРИЙ ПСИХОЛОГА

«Это путь к нравственной катастрофе»

Граждане, называющие себя «гуру вебкам-бизнеса в России», своих целей не скрывают: легализовать его — это ж «такая же работа, как остальные, а общество живёт замшелыми стереотипами». Что вы там ещё спрашивали об окнах Овертона?

Я почитала форумы моделек. О чём волнуются? Нет, не о мнении мамы, не «божечки, как с этим жить». «В какой стране выгоднее стримить и легче в плане законов», «какие «игрушки круче», «блин, а если придёт полиция?». Ещё больной вопрос: «Как и в каком возрасте сказать ребёнку, кем работает мама, чтобы в школе не узнали и не приплели ПДН?» Популярные варианты: «менеджер по продажам, оператор на телефоне». А есть такое: «Моей дочке 14 — она знает». Вот это — страшно.

— Проблема огромная, — соглашается психолог Артём САЗЫКИН. — Её нужно рассматривать не только с правовой стороны, но и личностной и общественной. Людей на это толкает не безысходность отнюдь — сейчас масса возможностей заработать даже без образования и особых умений. В первую очередь в вебкам идут за лёгкими деньгами. Зачем вкалывать на стройке, пахать смены в магазине или на заводе? Даже листовки на улицах раздавать и то тяжелее — холодно, жарко, весь день на ногах… Ради чего, когда можно вот так — легко и много? У меня есть несколько клиентов, связанных с этой сферой. И они подтверждают: пошли именно за деньгами. Второй момент — чистая психология: бессознательно каждый из нас хочет внимания, комплиментов, хочет нравиться. Кто-то самовыражается через яркую одежду, вызывающую причёску, макияж. А кто-то — так. При этом в реальной жизни человек может быть совсем другим, нежели перед камерой во время вебкам-трансляции, — скромным, замкнутым, закомплексованным. Именно камера стирает границы: есть некие виртуальные зрители, но по факту человеку один — и ему «всё равно». Это как некоторые водители: закрытая машина — их мир, и другого не существует. Примерно то же у вебкамщиков: свои действия они воспринимают как игру, не осознавая последствий или не желая их осознавать. А последствия необратимы для всех. У людей, которые этим занимаются, снижается планка морали и нравственности, они начинают смотреть на мир сквозь эту искривлённую призму. Нередко обрывают связи с семьёй, друзьями, потому что те их «не принимают». А одиночество — стресс для любого человека, даже если он пытается это отрицать. Родственники и друзья тоже страдают. Как результат, у вебкамщиков могут возникнуть проблемы с алкоголем, запрещёнными веществами. Если у этих людей есть супруги, отношения могут разладиться вплоть до развода. А о психике детей и говорить нечего. Целенаправленное продвижение в обществе такого криминального явления, как вебкам, — а по сути, открытая пропаганда разврата — путь к нравственной катастрофе.