«Я родился слепым и в три года прозрел»

В небольшой деревушке под Воронежем живёт российский путешественник, писатель, художник Павел Филиппович Конюхов. Он рассказал корреспондентам «МОЁ!» о пройденных маршрутах, семье и приключениях, встретившихся на его пути.

«В детстве мне заранее сделали фото на памятник»

Навигатор в машине то и дело теряет связь, но в итоге приводит меня к конечной точке — небольшому бирюзовому домику в тихом воронежском селе. Справа от него погост, прямо под окнами — белокаменная церковь. Вокруг ни души, несмотря на разгар рабочего дня. Старенькие ворота открывает Павел Филиппович: «Здрасьте, заходите, чего тут стоять!» У его ног, виляя хвостом, вьётся беспородная собака Пальма. Как только я хочу снять её на видео для репортажа, она прячется за спиной хозяина. «Стесняется фотографироваться», — улыбаясь, поясняет Павел Филиппович.

Переступив через порог скромного домика, я попадаю в картинную галерею, не меньше: все стены увешаны зрелищными работами. Супруга путешественника, художник Вера Ивановна, когда-то и его научила писать картины.

— На 65-летие жены мы устроили выставку картин, с того момента больше не делали подобных мероприятий. Чтобы выставиться, нужны большие деньги на банкет, зал, прочие расходы. Сейчас мы просто пишем и продаём работы. Раньше картины хорошо брали, сейчас продажи, конечно, тяжеловато идут. Бывает, за месяц ни одну не купят, а бывает, сразу несколько. За мою пенсию в 12 тысяч даже краску не купишь, — говорит Павел Филиппович.

Он не имеет художественного образования (окончил физкультурный техникум), но это не помешало его работам принять участие в различных крупных выставках. Многие из картин находятся в частных коллекциях России, Австралии, Японии, Южной Кореи, а также в государственных музеях страны. Павел Филиппович относится к своему творчеству просто, без лишнего апломба:

— Когда мы жили на Дальнем Востоке, директор музея спросил: «Как у тебя техника называется?» А я отвечаю: «Кто ж его знает, нет техники у меня». А оказалось, что пишу в стиле дриппинг — необычной техники абстрактной живописи.

Яркие, разноцветные, полные жизни пейзажи очень точно отражают характер автора. Несмотря на зрелый возраст (13 июля исполнится 68 лет), Павел Филиппович очень активен и оптимистично относится к жизни. Его жизнь похожа на книгу, которую хочется прочесть взахлёб, не отрываясь на еду и сон.

— Родился я на берегу Азовского моря недалеко от Мелитополя. Из тех мест родом знаменитый путешественник, полярный исследователь Георгий Яковлевич Седов, который умер во время экспедиции к Северному полюсу в 1912 году. Наш дед дружил с его семьёй. Когда он умирал, он отдал нательный крестик Фёдору, моему старшему брату, и дал наставление дойти до Северного полюса. Тот с детства горячо мечтал осуществить его последнее желание… Я родился шестым ребёнком в семье у возрастных родителей, которым было уже за сорок. Слепым. Мама рожала всех детей дома. При рождении у меня, скорее всего, был передавлен мозжечок. Но мы тогда жили в деревне, где не было врачей, поэтому этот вариант случившегося — только догадки. Отец мне рассказывал, что сразу после родов показал меня в окно братьям и сёстрам. Они завопили: «Какой страшненький, чернявый весь!», на что отец гордо сказал: «В шелковице нашли!» Все думали, что я не жилец — слепой, хилый, не хожу, поэтому даже заранее фотографию мне на памятник сделали, когда в деревню по случаю приехал фотограф. Когда ещё приедет, вдруг не успеет, а я помру…

До трёх лет я всё делал не так: дети ползали на четвереньках, а я прыгал на пятой точке задом наперёд. Бабушка меня отмолила. Раз в год на Пасху она проходила тысячу километров до храма в Киеве, а дома стояла у образов и просила помощи у Бога. И чудо случилось: в три года я прозрел, зрение стало стопроцентным. Помню, как после этого меня начали восхищать рассветы и закаты, я мог подолгу стоять, наблюдая за ними.

За путешествия могли дать срок

Павел Филиппович всё детство тянулся за братом Фёдором, который старше его на пять лет.

— Помню, бегу за ним и его друзьями, а они в меня камнями кидают, мол, иди домой, не вяжись за нами. А я слёзы вытру, потру ушибленное место и опять за ними бегом. А как отойду от дома далеко, им уже деваться некуда — берут меня с собой.

Стремление быть всегда рядом со старшим братом сначала привело Павла на Дальний Восток, а потом и к главному увлечению жизни — путешествиям. Правда, чтобы отличаться от брата, универсального путешественника, он выбрал собственное направление — велопутешествия. После окончания техникума устроился в школу учителем физкультуры. Проработал он там недолго, но ударно: с 6 утра до 12 ночи занимался спортом, утром и днём преподавал у детей, вечером у взрослых. Потом случился первый брак, закончившийся скорым разводом, а сразу после него — судьбоносная встреча со второй супругой Верой и первый большой выезд. В 1983 году, когда жена забеременела, супруги приняли необычное решение: Вера решила рожать в Чите у родителей, а он направился через всю страну в одиночное путешествие из Находки до Одессы через Читу, где они тогда расписались. Там родился и их первенец Илья.

— Когда мы только начали жить, я у Веры осторожненько спросил: «Я путешествовать люблю, ты меня будешь отпускать?» Она-то думала, что я говорю про рыбалку на выходных! — смеётся Павел Филиппович.

Поводом заняться велопутешествиями послужила и история Глеба Травина, объехавшего на велосипеде весь Советский Союз. Самый сложный северный маршрут — от Архангельска до чукотского Уэлена — тогда никто не мог пройти, потому что Север был закрыт. Павел Конюхов решил, что станет первым человеком, сделавшим это. Была одна проблема: в Советском Союзе за бесцельное катание на велосипеде могли впаять реальный срок — за тунеядство. Павлу тогда помог брат Фёдор, доставший справку о том, что он официально едет в горком комсомола.

С тех пор путешествия стали ежегодными, а после маршрута от Находки до Ленинграда он принял решение уволиться из школы. Факт путешествий нужно было подтверждать в каждом городе. Однажды его пытались упрекнуть в обмане, дескать, невозможно столько проехать на велосипеде самостоятельно, но путешественник отвечал на эти предположения просто: «Где ж мне было взять столько денег на попутки?»

«Отрежьте мне нос, но с маршрута не убирайте!»

Количество путешествий Павла Филипповича впечатляет. В 1987 году вдвоём с напарником он доехал на велосипеде до полюса холода в Верхоянске. За 79 дней прошёл с группой из пяти человек маршрут от Владивостока до Северного Ледовитого океана, затем впервые объехал зимой по льду вокруг Байкала. С декабря 1995 года по сентябрь 2000-го совершил уникальное кругосветное велопутешествие по ста странам шести континентов. В 2007 году за девятнадцать дней преодолел 2 004 километра по кольцу Находка — Лазо — Ольга — Дальнегорск — Пластун — Мельничное — Красный Яр — Вяземский — Спасск-Дальний — Турий Рог — Уссурийск — Артём — Находка.

— Я путешествую уже сорок лет. Раньше дома практически не появлялся, бывало, в год ни одного дня, семь раз переезжал на велосипеде страну. Жене писал письма. Бывало, выезжаю с Находки и говорю жене: «До 20 июня пиши до Читы, до 1 июля до Красноярска. Приезжаю в Читу, иду на главпочтамт и забираю стопку писем до востребования. А ей свою стопку отправляю. Когда в 2000-х у нас в Находке выбирали мэра, меня сделали его доверенным лицом. За это тогда нам поставили стационарный телефон дома, связываться с семьёй стало легче: я приезжал в переговорные пункты в разных городах и заказывал звонки.

Ночевал Павел Конюхов всегда в палатках, какая бы непогода ни была за её пределами, на комфортные гостиницы попросту не было денег. Американцы в одном из совместных путешествий сделали замеры рук и ног Павла Филипповича, отправили их американскому производителю, который специально для него создал велосипед — он является верным спутником Конюхова вот уже 30 лет. К задней части велосипеда почти два десятка лет привязана обычная палка, после поломки наспех скрепившая сломанные части. Менять и вынимать её Павел Филиппович не собирается и сейчас: «Работает же!» Он признаётся, что за молодёжью сейчас не угонишься — дают о себе знать больные колени, да и его тяжёлый велосипед существенно уступает в скорости современным моделям. Но прошли бы они все испытания, которые прошёл его видавший виды двухколёсный друг?

— Когда мы ходили по Северу в -60°C на улице, -40°C в палатке, каждый наш день мог стать последним. Дни проходили за монотонным занятием — вытаскиваешь велосипед из сугроба, ставишь в сугроб полуметрами дальше, и так по кругу. Сердце схватывало от напряжения. За день мы проходили по 5 — 7 км: спали в палатке, целую ночь стучали ногами, чтобы не закоченеть, но пятки и нос всегда были отморожены. Костёр грел только руки, а вот спина в момент замерзала. Да что спина, горло внутри замерзало, вот так приходилось говорить: «Лена-а-а-а!» — он молодо смеётся, пытаясь передать тягучесть голоса из-за невероятных морозов.

Проблемой было поменять камеру велосипедного колеса: насос не качал, новую камеру приходилось крайне осторожно вынимать из рюкзака и разогревать у костра, чтобы та не треснула. На замену одного колеса уходило около трёх часов.

— Чукчи почему не купаются? Чтобы жир и грязь защищали кожу. Вот и мы следовали их примеру. Однажды зашли в населённом пункте в баню, так на следующий день вышли на холод и всё отморозили. Одному парню, шедшему с нами, врач делал операцию прямо в палатке — снимал обмороженную кожу с носа и пальца на ноге. Если бы не сняли, началась бы гангрена. Хотели его после этого отправить домой, так он ответил: «Отрежьте мне нос или палец, но с маршрута не убирайте!» Так он и продолжил путешествие, — вспоминает Павел Филиппович.

«После путешествий у нас повторялся медовый месяц»

Вера Ивановна, пока муж путешествовал, воспитывала сына, писала картины и много читала. Трагедии из отсутствия Павла не делал никто, их маленькая семья принимала увлечение мужа и отца как должное. Однажды маленький Илюша сказал: «Мама, я хочу стать путешественником, как папа и дядя: ездить по разным местам, а потом много спать дома». Павел Филиппович действительно мог отсыпаться по две недели после долгих поездок. А потом, само собой, собирался в новые. За год самым большим сроком его нахождения дома было месяца полтора, не больше.

— Детей нужно воспитывать примером. Мы с женой за 40 лет ни разу не поругались. Каждый раз, когда я возвращался домой, мы заново проживали медовый месяц. Вера меня никогда не пилила, даже когда им в школе, где она работала учителем рисования, не платили зарплату по нескольку месяцев. Каждый день она читала молитвы, боялась, что я не выживу в какой-то из поездок.

А поводы для волнения действительно были.

— В Австралии была куча змей! Мы их палками отбрасывали от себя подальше перед тем, как лечь спать, но больше всего боялись пауков, которые ночевали в прохладе прямо под палаткой. Там есть два вида, от укуса которых человек моментально умирает. В первую ночь мы поставили палатку прямо на тропе кенгуру. Спим и слышим топот: кричим им, светим фонарями — а им хоть бы что, они нас перепрыгивают и бегут себе дальше. Именно там я увидел множество различных животных, особенно запомнил тасманского дьявола, мне удалось его даже на «мыльницу» сфотографировать. Опасное это дело: он легко может когтями руку срезать. Но мне тогда повезло, уцелел.

В какие только передряги он не попадал! На Филиппинах его чуть не убили мародёры, от которых он чудом спрятался в зарослях. На БАМе предложивший ему ночлег «смотрящий» за таёжным посёлком в соседней комнате отрезал уши насильнику, надругавшемуся над девушкой, а потом предложил Павлу переночевать к комнате, стены которой были забрызганы кровью. Но одно из самых запоминающихся приключений было, пожалуй, на Дальнем Востоке. Хозяин дома, пригласивший его отдохнуть после долгой дороги, внезапно начал стрелять по соседским окнам и искать жену, которая якобы ему изменила… Павел Филиппович тогда чудом смог незамеченным вырваться оттуда, а немного отъехав от опасного новоиспечённого друга, узнал, что тот сидел в тюрьме за убийство первой жены и держит в страхе всю деревню и даже правоохранительные органы.

В его крохотной комнатке, куда он редко впускает гостей, над кроватью в углу висит множество икон. Один из образов — икона священномученика Николая Конюхова, дяди Павла, написанная его другим племянником, священником Феодором Конюховым. Первый экземпляр этой иконы облетел земной шар в космическом корабле и подарен вятским космонавтом Виктором Савиных в Преображенский женский монастырь г. Вятки. С другой стороны на стене — медали и фотографии, на которых запечатлён счастливый Павел Конюхов с горящими глазами, всю жизнь посвятивший любимому делу.

— Меня церковь у дома спасла от БПЛА (в январе беспилотник попал в церковь Михаила Архангела в селе Девица. — «Ё!»). Если бы не церковь, прямиком бы прилетело в мой дом. Поэтому Бог меня и тут спас. В путешествиях невозможно оставаться неверующим.

…В пять лет маленький Паша решил дойти до места, где садится солнце. С другом на год младше он пошёл прямиком в густой лес. Всей деревней искали сорванцов, трое суток спустя нашли мирно спящими в подсолнухах.

— Потом, конечно, отец надолго ремнём отбил у меня охоту путешествовать! — в глазах Павла Филипповича пляшут озорные огоньки.

За его спиной уже более тридцати велопутешествий, обеспечивших ему высокий мировой рейтинг планетарного путешественника, которые трижды были занесены в книгу рекордов «Диво». Но тот пятилетний мальчишка-бунтарь и исследователь всё ещё живёт в его мыслях, образе и сердце. Он не даёт ему покоя и сейчас: на пути навстречу солнцу он всё мечтает о новых землях, дорогах и невероятных приключениях.