Воронежский пенсионер создал музей советской эпохи у себя на даче
Василий Иванович начал собирать экспонаты примерно пять лет тому назад
Василий Дрожжин — обычный воронежский пенсионер, который в свои 69 лет, как и в молодости, много чем интересуется. Можно загибать пальцы. Первое — собственная дача и всё, что с неё связано: урожаи овощей и фруктов, цветоводство, обустройство своей «фазенды» в одном из СНТ под Воронежем, существующей с 1985 года. Второе — интерес к истории, и не какой-нибудь абстрактной, а прежде всего той, что связана с его семьёй, корни которой в Поворинском районе Воронежской области. Примерно пять лет тому назад Василий Иванович начал собирать на даче свой персональный музей советской эпохи. Сегодня он занимает целую комнату на втором этаже дачного домика Дрожжина и насчитывает около 130 различных экспонатов.
Штучный товар
Биография нашего героя вполне стандартна. Родился в селе Рождественском Поворинского района, после окончания воронежского СХИ ушёл служить в армию, потом работал в родном вузе и на различных воронежских предприятиях, в основном по экологической части...
Музей Василия Ивановича начинается на первом этаже, где хранятся документы его деда — Ефима Васильевича Подзорова — и газетные вырезки о службе в войсках ПВО на Дальнем Востоке младшего сержанта Василия Дрожжина, о котором даже публиковали заметку в гарнизонной газете «Армейский вестник» в 1978 году.
— Все полтора года я прослужил на окраине Хабаровска, — рассказывает Василий Иванович. — Дисциплина была жёсткая, никаких увольнительных вообще. Один раз сопровождали японский самолёт-разведчик, пролетавший неподалёку. Видели и американский самолёт-разведчик SR-71. Но самым тревожным был день, когда мы вели самолёт генсека Леонида Брежнева, прилетавшего на Дальний Восток. Наша часть помимо всего прочего держала под контролем мост через Амур в Хабаровске, там же на противоположном берегу уже Китай...
Документы деда нашего героя, умершего в середине 1980-х, все так или иначе связаны или с войной, или с послевоенными временами. Здесь и отсрочка от мобилизации от 31 декабря 1944 года, и временный пропуск на работу от 3 сентября 1945 года, и билет на поезд № 68 до Сталинграда, датированный 10 ноября 1948 года. Дед работал в 23-м стройуправлении строителем-разнорабочим 3-го разряда.
— Но это всё дела давно минувших дней, — рассуждает хозяин уютного дачного домика. — А экспонаты своего музея я начал собирать сравнительно недавно, 5 — 6 лет тому назад. Точно не считал их, но, думаю, суммарно штук 130 наберётся.
Всех повязали
Чтобы попасть в музей, надо взобраться по довольно крутой лестнице на второй этаж. Но для соседних мальчишек, приезжающих сюда на лето к дедам-бабкам, это совсем несложно. «Они у меня часто бывают, просят посмотреть старинные вещи», — говорит Василий Иванович, карабкаясь вверх...
Часть экспозиции так или иначе связана с его семьёй, её он привёз со своей малой родины — из Поворинского района, где у него теперь вообще никого не осталось.
— Вот наш крестьянский безмен, на нём можно было взвешивать до 30 килограммов, — показывает хозяин. — А вот знаменитый немецкий фонарик «Даймон» с плоской батарейкой. Вот это рубель, деревянная доска для сушки белья. Она, правда, не из нашего дома, её для меня заказала по интернету моя дочь Светлана. Рядом — парикмахерская машинка для стрижки волос, я её сам купил за 500 рублей у какого-то деда на рынке «Придача».
Но самым диковинным экспонатом музея является настоящий мачете, на клинке которого стоит год выпуска 1940-й, — длинный и широкий нож для рубки тростника. История появления этой экзотики в доме родителей нашего героя довольно туманна.
— Отец рассказывал мне, что они с матерью были у какого-то нашего дальнего родственника в Москве, и тот, дескать, подарил им мачете. А откуда он взялся в принципе — загадка, — рассказывает Василий Иванович. — Но в нашем деревенском доме ему нашлось применение — родители рубили им свёклу и тыкву на корм скотине. А вот про старое конское стремя и два винтовочных штыка ничего сказать не могу — всё это где-то раздобыл мой приятель и отдал мне, узнав, что я собираю всякую старину.
Чёски, ножницы для стрижки овец, прялка — успевай только рассматривать. Этими вещами пользовались жители восточных районов Воронежской области, откуда как раз родом Василий Дрожжин. В сёлах и деревнях Поворинского, Борисоглебского, Калачеевского, Грибановского, Терновского и Воробьёвского районов издавна держали пуховых коз и овец. А потому все упомянутые атрибуты были жизненно необходимыми для тамошних крестьян.
— Мои бабушка и мама как раз вязали носки и платки из шерсти, дома у нас было порядка 20 — 25 коз и овец. Бабушка продавала вязаные вещи на рынке в Поворино. Это же целая индустрия была в те далёкие годы. Материально она очень выручала крестьян: тогда, бывало, с «северов» покупатели приезжали и сотнями носки и платки забирали с собой. Иногда соседи носили всё это продавать на станцию пассажирам проходящих поездов. Те тоже с руками-ногами отрывали наши пуховые платки и носки. А та самая бабушкина прялка и сегодня в отличном рабочем состоянии, хоть сейчас пускай её в дело. Да только теперь в наших поворинских местах ни коз, ни овец у людей почти не осталось, всех перевели...
Заезженная пластинка
На стене рядом с ножницами и чёсками расположились серп и коса, чуть ниже — двуручный рубанок для снятия коры с дерева, острый, как бритва. Это тоже из родительского дома нашего героя, из села Рождественское, которое местные зовут Рождеством...
Про уже куда более современные вещи типа арифмометра (прообраза сегодняшнего калькулятора), радиолы, кассетных магнитофонов 1980 — 1990-х годов, чёрно-белых телевизоров долго говорить не будем. Зато монеты конца XIX — начала ХХ века упомянем, как и старинную икону и книгу «Беседы духовного отца со своими архангелами о праве собственности по учению христианскому» 1894 года издания.
Ну а если брать по мелочам, то в экспозиции дачного музей есть и чернильница-невыливалка, какими школьники пользовались вплоть до 1970-х годов, и резная хлебница ручной работы производства 1950 — 1960-х годов, и многочисленные вымпелы с мест работы «директора» музея. А ещё портрет Сталина на стене. Вождь грозно посматривает на экспонаты коллекции воронежского пенсионера и на Ильича, чей профиль присутствует на одном из настенных вымпелов...
Мечта Василия Дрожжина — пополнить свою коллекцию патефоном или граммофоном, желательно действующими, чтобы можно было крутить виниловые пластинки, которых в музее хранится с полторы сотни.
— Если прохожу по блошиному рынку, обязательно что-то присматриваю для себя, — говорит Василий Иванович. — Интересного вокруг так много, что иногда кажется, скупил бы всё старьё, что вижу вокруг. Скоро музею будут тесны рамки этой комнатушки, придётся как-то расширяться. Планов много, лишь бы здоровье не подкачало...