«За мир, труд, май!» Почему журналист «МОЁ!» вместо шашлыков выбирает огород  

Если раньше советский народ 1 Мая массово шёл на праздничные демонстрации трудящихся, то теперь все так же массово отправляются за город — в деревни и на дачные участки. Шуточные строки «Первомая ждёт народ, чтоб вскопать свой огород!» для многих стали былью.

Эксперимент с соломой

Дети (лбы под 30) опять отлынивают. С рассеянным видом бродят по дачному участку, многозначительно зависают над кастрюлей с замоченным в ней мясом для шашлыков и, наконец, приземляясь у кострища, начинают сосредоточенно ворошить прошлогоднюю золу. Я готова последовать их примеру, но энергичная спина моей приятельницы Ольги немым укором маячит уже где-то на краю огорода. Беру лопату, ведро с картошкой и ковыляю следом.

Младшая, как выпущенный на волю щенок, бестолково носится кругами. Попадает под ноги, выхватывая лопату, хохочет, поднимает клубы пыли.

— На этом клочке сажаем по старинке, — Ольга уверенно чертит лопатой линию и машет куда-то в сторону: — А вон там я поставила эксперимент. Осенью сравним.

Лопата мягко входит в землю, клубень улетает в лунку, поднимая лёгкое облачко пыли, над ним тут же вырастает холмик. Первые 15 минут я довольно резво машу лопатой и получаю почти удовольствие. Ольга делится со мной секретами своей экспериментальной деятельности.

— Сначала раскладываем картошку на земле на расстоянии 25 сантиметров друг от друга. Между рядами делаем 35 — 40 сантиметров. Потом припудриваем картошку золой, а сверху накрываем соломой. Слой должен быть высоким, сантиметров 40. Потом поливаем — и всё. Но тут такая хитрость: сена (соломы или скошенной травы) должно быть много, лучше бы полметра. Оно преет и создаёт питательную среду для растущей картошки. Если его мало, подойдёт укрывной материал — по краям нужно придавить кирпичом, чтобы не улетел. Представляешь, копать ничего не нужно! Отодвинул граблями сено и вот тебе картошка! Даже в дождь чистая.

Ольга ковыряет свои лунки, как заведённая, Сонька радостно закидывает туда клубни. Я же через полчаса начинаю чувствовать себя разваливающимся лего-конструктором. С надеждой посматриваю на затягивающееся облаками небо.

— Теперь всё буду соломой или хвоей укрывать, — будто хвастаясь новой сумочкой, продолжает дорвавшаяся до грядок Оля. — Вон посмотри, клубнику я уже всю хвоей закрыла. Она насекомых отпугивает, влагу сохраняет, опять же ягодки чистенькие!

Тепло родного флага

Под Олино воркованье и ритмичные взмахи лопаты я вспоминаю детство. Такой же первомайский день, только 30 с лишним лет назад. Банты в косичках, шарики, флаги, музыка. И под удивлённым взглядом Оли вдруг некстати прыскаю.

Весна в тот год была холодной, а на 1 Мая и вовсе чуть ли снег не пошёл. А мы — девчонки-выпендрёжницы — нарядились в легкомысленные платьица и в курточки «на рыбьем меху». Пока дошли до площади, где мимо трибун с начальством должна была прошествовать наша колонна, продрогли до костей. Портреты вождей, лозунги, транспаранты и флаги, с которыми мы должны были маршировать и выражать солидарность трудящимся всего мира, подвезли на автобусе уже к самой площади. И вот в мои окоченевшие руки попадает бархатное и, как мне показалось, тёплое знамя. Объёмная материя случайно падает на плечи, и тут я понимаю — это спасение. Я закутываюсь в неё чуть не с головой и согреваюсь. Все тут же расхватывают оставшиеся знамёна и следуют моему примеру. Мимо высоких трибун мы шли плотно укутанные в эти коконы-знамёна, семеня, как японки. Никогда больше — ни до, ни после — я не испытывала таких тёплых чувств к родным флагам.

— Сейчас лук польём — и перекур, — командует Оля и неутомимо хватается за ведра.

В костре весело потрескивают дрова. «Лбы» укладывают мясо на барбекюшницу. Первый тост, как всегда в этот день: «За мир, май, труд!» Всё по-честному — мы его заслужили. И поэтому всё с таким аппетитом и удовольствием. Как в детстве.