БЕЛОРУССКИЙ ОТПУСК

Г У Д О Г А Й

II

Мы вышли из школы. Нас ждал автомобиль. Уместились все: водитель, я, Ирина Николаевна, Елена Генриховна и Юрий. Проехали немного: на выезде со станции Гудогай в сторону Островца, рядом с трассой Островец – Ошмяны и стоял памятник.

Мы вышли. Мне показали дом, который находился на месте барака с заключёнными. Я навёл фотоаппарат, но он дал осечку. Я же так волновался, что даже не проверил наличие снимка. А позже и вообще около восьмидесяти снимков и роликов пропадут с этой карты памяти, самые важные. Хорошо, что по возвращению я сразу же перекопировал все снимки поездки на жёсткий диск.

Прикрепили ленточку к венку. Мне дали ещё букет цветов, показали, где находится доска. Пошла съёмка моего подхода. Пошёл и я… Шёл так, как будто ухожу в вечность, в неизвестность, совершенно не представляя, что ждёт меня через несколько секунд. Подошёл. Опустился на левое колено. Положил венок слева от доски, а цветы ближе к фамилии моего деда. Время отсчитывало секунды. На глаза наворачивались слёзы. Но я достойно их сдерживал.

Потом были сделаны несколько постановочных снимков (один из них, где мы с Юрой стоим у памятника, попадёт на островецкий районный и областной гродненский сайты).

Далее я скажу немного на камеру.

ТЕКСТ НА СТРАНИЦАХ САЙТОВ

На встречу с дедом в Гудогай приехал воронежец Вадим Булатов

10:09/01.10.2019 /Время и дата первой публикации, на районном сайте./

Своего деда Алексея Кисляка, погибшего в годы Великой Отечественной войны, воронежец Вадим Булатов искал давно. И лишь недавно его старания обернулись успехом. Более того, недавно внук приехал к братской могиле в посёлке Гудогай, в которой покоится его дед.

В Беларусь Вадим Булатов приезжает не первый раз. В 2010 году он посетил все областные центры нашей страны – и был впечатлён их красотой и чистотой.

Два года назад Вадим вновь приезжал в Беларусь – побывал в Минске, Гомеле, Бресте. Более того, тогда его путешествие из Вильнюса в Минск проходило через Гудогай, но мужчина и не подозревал, что в нескольких сотнях метров от железнодорожной станции покоится его дед – узник концентрационного лагеря «Шталаг 342» Алексей Кисляк.

– Дед родился в 1912 году в деревне Вакарино Казанского района Тюменской области. У него и моей бабушки Анастасии Булатовой было трое детей – два сына и дочь, – рассказывает Вадим Булатов.

Отец Вадима, Анатолий Кисляк, был средним ребёнком. Правда, своего отца он практически не помнит. Когда тот уходил на фронт – Алексей Дмитриевич мобилизован в армию Исилькульским РВК 22 июня 1941 года, – мальчику было всего два года.

– В детстве эта тема меня не интересовала, да и потом, повзрослев, я не шибко расспрашивал бабушку – а видел я её всего два раза – и папу о событиях тех далёких времён, – рассказывает Вадим. – Мой отец не любил рассказывать о своём отце. Возможно, это было связано с тем, что дед считался пропавшим без вести. А таких, наверное, не особо почитали.

Из архивных документов: «На основании донесения Исилькульского РВК от 25 августа 1947 года за исходящим номером 2/0372 Алексей Дмитриевич Кисляк учтён пропавшим без вести в декабре 1942 года, так как сведений о его судьбе из воинской части не поступало. Красноармеец. Дата и место пленения неизвестны. Узник Шталага 342. Присвоенный лагерный номер «6768». Умер в плену 26 февраля 1942 года. Место захоронения – посёлок Гудогай, Островецкий район, Гродненская область, Республика Беларусь».

– Конечно, если бы тогда к этому относились так, как сейчас, всё было бы по-другому: не надо было придумывать никаких небылиц, – рассуждает Вадим Булатов. – Бабушка, оставшись одна с тремя детьми, старалась сохранить у них и всех близких родственников хорошую память о своём муже-герое.

Лет пять назад Вадим Булатов занялся поисками. Сначала нашёл сведения о приёмном отце своей матери.

– Мне всегда была интересна моя родословная. И когда я понял, что сведения в интернете открываются, занялся поиском, – говорит Вадим.

– Отец моей матери тоже воевал. Но ещё во время войны бабушка получила похоронку на своего мужа – и второй раз вышла замуж. Второго мужа тоже призвали на фронт – он погиб под Гданьском. Место его захоронения я уже нашёл, но пока туда не доехал. Позже с войны вернулся и первый муж бабушки – тот самый, на которого пришла похоронка. Правда, жизнь у них не сложилась – он оставил семью и уехал, – продолжает мужчина.

Затем Вадим занялся поиском информации о своём втором дедушке. Сначала нашёл сведения о том, что тот погиб в плену.

– В этом году я вновь начал «копать». К этому времени появились новые сайты и новая информация. На одном из них – увидел фотографию памятника и мемориальную доску с фамилией. Ошибки быть не могло – это мой дед! – и я загорелся идеей поехать в Гудогай, – рассказывает Вадим.

Вадима Булатова с братом /троюродным по линии матери, и к Алексею Дмитриевичу он никаким боком не родственник – прим. В.Б./ встречали в музее Гудогайской средней школы, ученики и учителя которой уже не первый год занимаются поиском родственников узников концентрационного лагеря.

– Восемь лет назад мы впервые узнали имена и фамилии советских военнопленных – узников гудогайского лагеря. Более того, увидели немецкие карточки учёта на каждого военнопленного. Из них можно было узнать их даты рождения и смерти, род занятий до войны, имена родителей и место жительства, – рассказывает нынешний руководитель школьного музея Ирина Желток. – Всё это позволило Марии Василёнок, которая руководила музеем, и экскурсоводам начать поиск родственников тех, кто похоронен в братской могиле в Гудогае.

Немало писем было разослано по указанным в карточках адресам во многие страны бывшего Советского Союза, а вот ответов пришло только несколько. Но уже в музее появилась небольшая экспозиция «Имена, возвращённые из небытия». И поиски продолжаются.

А в День Победы на митинг у братской могилы школьники приходят уже не только с табличками, на которых указаны фамилии военнопленных гудогайского концлагеря, но и с фотографиями некоторых их них. Беларусь и Островетчина помнят! А те, кто ещё недавно был просто одним из узников, без лица и судьбы, чью жизнь оборвала война, становятся известными героями, которых чтут.

Не раз и Вадим Булатов принимал участие в акциях памяти в Воронеже и Москве. Теперь он может быть их полноправным участником, ведь он не только знает, где погиб и похоронен его дед, но и побывал на его могиле.

– Я очень счастлив, что попал в Гудогай, – говорит Вадим. – Во-первых, впечатлён тем, как свято и бережно школьники хранят память об истории Великой Отечественной войны, а во-вторых, я планирую более тщательно познакомиться с Беларусью, где провёл последние месяцы жизни мой дед Алексей Кисляк.

Вадим Булатов побывал в Островце и познакомился с достопримечательностями нашего города, жемчужиной района – Гервятским костёлом Святой Троицы.

Текст: Елена Ярошевич.

МОЯ РЕЧЬ НА КАМЕРУ

«Вот здесь, в братской могиле на станции Гудогай Островецкого района Гродненской области Беларуси, похоронен мой дед Кисляк Алексей Дмитриевич, умерший в концлагере 26 февраля 1942 года. Я только в этом году через интернет нашёл его могилу и вот приехал, чтобы почтить его память, навестить своего деда, передать ему привет от его сына, дочери, оставшихся в живых (старший его сын, к сожалению, не дожил до сегодняшнего дня); у него внуки, правнуки и даже праправнуки есть. И если бы не война, у него могло бы быть больше детей, намного больше детей и сейчас – намного больше внуков и намного больше правнуков, но, к сожалению, война принесла огромное горе нашей стране, нашему народу.

И я рад, что нашёл могилу деда, и горжусь тем, что он погиб, защищая нашу Родину. Пусть даже в плену, но надо учитывать, что его призвали 22 июня 1941 года, в первый день войны призвали воевать, а призванные в первые два года войны практически не вернулись домой, кроме, разве, тех, кто вернулись с войны калеками, контуженными и так далее.

Я хочу, чтобы вооружённые конфликты в этом мире закончились, чтобы люди жили счастливо, могли рожать детей, поднимать их на ноги, чтобы никогда больше над планетой не громыхали разрывы мин, снарядов, бомб, чтобы люди перестали убивать друг друга».

После этого все отошли к машине. Кроме меня. Я остался один на небольшом пространстве возле памятника. Вновь подошёл к плите с фамилией деда и вновь опустился на колено. Теперь я гладил рукой эту доску, трогал, ставшие в одночасье дорогими мне, золотые буквы. Говорил ему, чтобы он спал спокойно, чтобы знал, что у него ещё живы дети (один только не дожил до этого дня), есть внуки, правнуки, и, скорее всего, уже даже праправнуки. Ещё что-то.

(Если бы кто-то меня снимал в этот момент, снимки могли бы стать запоминающимися. Но фотографов и видеооператоров рядом не было.) Лица моего теперь никто не видел… и по щеке прокатилась слеза.

P.S. Чуть позже в «Островецкой правде» будет опубликован мой рассказ «Нет войне!». О женщине, которая потеряла в разные войны всех своих близких, но не потеряла веру в мирное небо над головой. Это была уже шестая публикация этого рассказа, но не последняя.