"Железка" продолжение

Небо было утыкано мерцающими звездами. Чуть ниже лестничный проем с обшарпанными стенами заводского корпуса отражались в зрачках и не дымящая заводская труба. Казалось, что тишину этой ночи никто не может нарушить, за исключением некоторых потребителей этого мирка, живущих на районе. Будь это периодами бухающий охранник Игорь (погоняло которого было "Рыжий" из-за цвета волос и канапущек), стонающий ночами сквозь сон и скучающий по брежневским временам и 90-ым, когда cидя во дворике на пенёчках вместе с другими алкашами они упивались Royalem, Довганем и стеклоомывающей жидкостью. Или молодой 10-ти летний юнец Кирилл с шизофреническими приступами, унаследованными от деда. Его дед в свое время бегал по двору и кричал, что за ним бегают бесы и демоны. Под воздействием своих шизофренических приступов он залезал на детские площадки и деревья и с диким выражением лица, стеклянными от безумия глазами смотрел на всех людей и соседей прибывающих в шоке от таких действ с высока и раскрывал беззвучно рот. Кирилл же просыпался ночью, шел на кухню, что бы взять сковородку, а после запирался в туалете и что было сил бил сковородской по полу. Днем же Кирилл ходил, как ни в чем не бывало в школу, а после школы бегал по дому выл и скулил как собака. Объяснению всех этих его действ не находилось, но казалось, что демоны и бесы, которые в свое время бегали за его дедом, перекочевали в его хату и вселились в Кирилла. Или несколько мелькающих окон в которых жили 35-40 летние красотки - "пользователи мамбы" искавшие свою любовь, но так и не нашедшие её. Их окна помигивали от мониторов, в которых разворачивались виртуальные страсти и влажные надежды, но тем не менее безрезультатно. Или же баба Варя, которая постоянно ходила на мусорку и несла с мусорки старые вещи. Совсем не давно решением суда было решено, отправить бабу Варю в психиатрическую лечебницу, а из её квартиры вывезли два "Камаза" старых поношенных вещей. Я помню тот самый момент, когда сотрудники коммунальных служб в противогазах и резиновых костюмах с баллонами наполненными ядом, лопатами и мешками шли как отряд милицейского ОМОНА по лестнице в квартиру, где баба Варя устраивала "мракобесие и джаз". Ночами бабушка разговаривала с иконами а при жизни у нее не было мужа, сбежал, к другой по неизвестной причине, когда той было 30 лет. Больше мужиков у нее не было. Тогда толпы тараканов бежали по лестнице вниз, сотни мух вырвались из той самой квартиры на лестничную площадку и разлетелись по подъезду. Притон нечистой силы был накрыт. Все эти личности воплощали в себе ту самую Великую страну о которой поговаривали с экранов телевизоров во время предвыборных компаний и всяческих военных конфликтов.

Весь этот рокот, шепот, стоны и безумственные тявканья растворялись в той самой ночи, где районы и кварталы освещались холодной луной, луной которая так же, как и заводская труба отражалась в зрачках того человека, которому было совсем не до этого. Он стоял на лестнице, которая вела на крышу заводского предприятия. Все это находилось на территории огромной промзоны, на которой совсем не давно умер от передозировки северный олень. Бедное животное привезенное с севера в "Железку" не выдержало этой суровой реальности. И с ним случился несчастный случай (как это уже принято и как вы это любите).

Последние дни своей жизни северный олень находился в смятении. Его так же освещала луна, он так же наблюдал ту самую потухшую трубу завода, те самые пустынные с обшарпанными стенами квартала бывшей промышленной зоны. Его привезли, что бы забавлять детей и катать их за билеты банка "этой страны". В принципе и отношение к северному оленю ничем не отличалось, как в истории про "Адскую маршрутку", которая переехала через бардюр с открытой дверью, а персонажи той истории продолжали сидеть с суровым выражением челябинского мужика и ждать продолжения, чем все закончится.

Местные жители кормили оленя, тем, что не доели на новогодние праздники, приходили и радовались всем районом, после чего пара местных наркоманов дали оленю покушать "своей еды", после чего оленя понесло. Понесло так, что в его глазах, этот мир освещенный ночной луной стал пробираться в его подсознание и расширять зрачки. Желудок вздулся, из рта повалила пена а язык начал выкатываться к сырому асфальту, того самого серого квартала промышленной зоны, для которой олень стал очередной жертвой. Последнее, что видел олень это были разноцветные просторы того крайнего севера, в белых снегах и разноцветных снежинках, которые светились в ярких лучах северного солнца. Родные просторы и гонки по бескрайнему северу, бодания рогами и игры на льду, все это он видел до тех пор, пока его бездыханное тело не упало на асфальт. (Для некоторых, кто уже лежал на Левобережном это было типичным концом).

Вся эта ночная атмосфера была настолько пропитана жизненным романтизмом , что мерцающие звезды с луной казались сахарным песком для всего этого кондитерского изделия, которое вкушал тот самый человек, которому необходимо было попасть на крышу.