«От запаха мимоз комок к горлу». Жительница Воронежа рассказала, почему 8 Марта для неё не праздник
Пенсионерка торгует цветами, так что праздники для неё вдвойне сложнее обычных будних дней
Ольга на пенсии, ей 62. Она до сих пор работает мастером производственного участка на одном из воронежских предприятий. Выжить на одну пенсию не получается, и, так уж вышло, помочь ей некому. Мужа нет, а у сына своя семья, и там тоже всё непросто. За неделю до Международного женского дня уже несколько лет подряд она берёт отпуск. На работу мастер возвращается не загоревшей и отдохнувшей, а еле живой. Ольга рассказала корреспондентам «МОЁ!», как проводит эту неделю и почему ненавидит запах мимоз.
«Когда уходила в декрет, страна была другой»
У Оли 8 Марта начинается в конце февраля.
— Занимаю деньги, запасаюсь тёплыми вещами, откапываю в подвале раздолбанную тележку. И каждый вечер, укладываясь спать, уговариваю себя: в прошлом году перетерпела — значит, и в этом смогу, — рассказывает восьмимартовский продавец цветов. — Считаю, что 8 Марта — это мой день. В том смысле, что в этот день у меня есть шанс. Могу себе после этого дня что-нибудь позволить — бельё там, кофточку новую. Хотя в моём бюджете столько дыр...
Семья Оли — это сын и его семья. Заработок от 8 марта 2024 года женщина потратила на экскурсию на весенних каникулах для внука. Вот уже больше 30 лет она главная добытчица и глава семейства, даже бабушек-дедушек не было.
— Когда я уходила в декрет, страна была другой. Моё предприятие процветало, у меня были перспективы повышения по службе, да и на мою зарплату уж вдвоём-то с сыном прожить всегда было можно. Взвесив силы, решила: справлюсь. Знала бы, что с тех пор, как стану мамой, моя жизнь превратится в сплошную борьбу за выживание, наверное, много раз подумала бы, прежде чем рожать, — признаётся женщина.
«На торговле цветами заработала на автокурсы»
Шесть лет назад знакомые услышали о финансовых трудностях Оли и предложили торговать с ними цветами к Женскому дню. Они зарабатывали этим ещё с 1990-х. Ольга с радостью согласилась, взяла отгулы на работе, заняла деньги.
— Подъём в пять утра. Нахлобучила на себя все тёплые вещи, что были в доме. Всухомятку съела небольшой бутерброд. Пить нельзя — туалета там, где мы торговали, не было, а отлучиться и оставить свой товар не на кого. В кромешной темноте мы шли по льду водохранилища к речному рынку. Там абхазцы торговали цветами оптом с машин. Я покупала пару картонных ящиков мимоз и, может, несколько сот нарциссов. К коробкам привязывали верёвки и волоком тащили их по льду. Не всегда в марте лёд был крепкий, иногда, как сейчас, приходилось катить свои ящики на телеге. Это тяжелее и дольше, — вспоминает женщина.
В 6:00 нужно было уже оказаться на остановке и занять место. Место — это главное. Встанешь на задворках или в стороне — считай, что зря пришла.
— Помню, встала куда придётся и за весь день продала, может, одну веточку мимозы. Околела, нарциссы помёрзли — слезы, да и только, — рассказывает Ольга. — Лил дождь, а потом повалил снег — на голове образовалась «корона» изо льда. Тащу свою телегу в семь вечера домой, не дошла всего несколько сот метров — и как стала выть. Натурально выть — руки обморозила, ноги не идут. Думала, завтра не смогу встать — плюхнулась поперёк кровати и будто провалилась. Но ничего, утром будильник звонит — зубы сцепила и как миленькая пошла снова.
«Мужчины обзывают спекулянткой»
— Район у нас бедный, да и торгую я на улице, к тому же не розами, а самыми демократичными цветами. Словом, мои покупатели — люди небогатые. Как же они торгуются! Первое время это было чуть ли не главным испытанием. Столько ненависти, столько ярости обрушивалось на мою голову! И спекулянтка проклятая, и за рубль удушусь, и на их горбу хочу в рай въехать. В рай, как же! Если несколько тысяч заработаю — это очень хорошо. Был, правда, однажды фартовый год: за неделю удалось заработать около десяти тысяч. Потом, правда, месяц в себя приходила, — вспоминает Ольга.
Тем не менее благодаря этим деньгам мастер на заводе смогла наконец-то поставить на дачном участке крошечный домик. Копила деньги на него давно, и несколько весенних приработков стали серьёзным подспорьем. А ещё удалось заработать на автокурсы — теперь у Ольги есть водительские права. Задача-максимум — собрать недостающую сумму на машину.
— Понятно, не в моём случае мечтать о чём-то эдаком. Лишь бы машина была на ходу, могла развить скорость километров 40. Чтобы я на ней тихонечко до дачи допилила и могла бы урожай с огорода не на автобусе возить, — объясняет наша собеседница. — А однажды я сорвала куш — подошёл ко мне за цветами не кто-нибудь, а директор нашего завода. Я сначала напряглась. Он меня, конечно, не узнал. У него таких, как я, вагон и маленькая тележка. А потом я обнаглела и назвала ему максимально возможную цену. Он и глазом не моргнул, взял чуть ли не всю коробку, да ещё и спасибо сказал. Вот так бывает и на нашей улице праздник!
«Оля, ты сделала это!»
Однажды сын предложил Ольге: «Давай я тебе на 8 Марта тоже цветы подарю!» Она лишь руками замахала.
— У меня от одного запаха мимоз и нарциссов комок к горлу подступает. От него мне плакать хочется, столько у меня с ним связано, — объясняет Оля. — Я, как и любая женщина, конечно, люблю цветы, но только полевые или те, что растут на моей даче. Мне даже на родном заводе дежурные букетики дарить перестали. Как особому специалисту по цветам, поручают теперь к 8 Марта закупить букеты для дам. Дают машину. Еду, выбираю, покупаю по оптовым ценам. Может, со стороны это и грустно выглядит, да я не заморачиваюсь на этот счёт. Зато честно, без ханжества и лицемерия. Праздники — это мои будни в квадрате. Я жду их с содроганием. Но каждый раз, когда они остаются позади, я говорю себе: «Оля, ты сделала это! Ты умница!»