Исчезающая красота: старинный краснокирпичный дом обложили невзрачными панелями

Как известно, в Воронеже, где шли активные военные действия, практически не осталось довоенных домов. Но даже те, что сохранились до наших дней, осовременивают, не заботясь о том, как это скажется на внешнем виде.

Так произошло и с домом № 32 на улице Студенческой, где в послевоенные годы жил поэт Анатолий Жигулин, о чём напоминает мемориальная доска на четырёхэтажке.

В конце мая читатели написали в редакцию «МОЁ!»: «Дом № 32 по Студенческой, где жил Жигулин, почти закрыли уже пенопластом. А был старинный колоритный кирпич. Жалко!» С мнением горожан согласен историк и экскурсовод Владимир РАЗМУСТОВ. «В прошлом месяце ничего такого не было, — пишет он на своей странице в соцсетях. — В этот раз — ремонт. На дверях объявление: «Уважаемые жильцы. Согласно судебному постановлению № такой-то дата такая-то в вашем доме проходит капитальный ремонт — и перечисляются виды работ». Фасад краснокирпичного мемориального дома, судя по всему, исчезнет за типовой облицовкой пенополистиролом…» А главный специалист по архивной и кадровой работе Государственной инспекции историко-культурного наследия Виктория ВЫРЫПАЕВА отмечает, что на кирпичах фасада она заметила старинные клейма.

Отметим, что облицовывание дома № 32 противоречит и дизайн-регламенту. Улица Студенческая относится к зоне строгой регламентации, у каждого дома на ней есть паспорт. Так вот, если посмотреть на развёртку улицы Студенческой согласно дизайн-регламенту, то фасад дома № 32 должен был остаться кирпичным.

Однако, как пояснили корреспонденту «Ё!» в мэрии, капитальный ремонт дома проводится за муниципальный счёт по решению суда, в него в том числе входит и утепление фасада. На последнем настояли сами жильцы, и суд согласился с их мнением. И решение суда в данном случае первостепенно по сравнению с требованиями дизайн-регламента. Заметим, что среди облицовочных покрытий есть разновидности, которые имитируют кирпичную кладку, но, судя по всему, в доме на Студенческой их использовать не планируют.

— Да, я видел, что произошло с этим домом, — рассказал «МОЁ!» историк и краевед Павел ПОПОВ. — Нарушения закона здесь нет, так как здание не является объектом культурного наследия. Но с точки зрения эстетики мне, как краеведу, его жалко. Этот дом с элементами конструктивизма — любопытный образец своей эпохи. Он был построен в 1930 году, сначала его заселили работники связи. С 1930 года и до начала немецкой оккупации здесь жил писатель Юрий Гончаров (его отец занимал руководящие должности в управлении связи), а в послевоенное время, до 1963 года, — поэт Анатолий Жигулин. Кстати, подобными же панелями облицовывают и дом № 76 по Карла Маркса, девятиэтажку рядом с домом Маршака, её в народе называют «полосатый дом». Честно говоря, мне его тоже жалко, ведь это одна из первых высоток, появившаяся в центре города ещё в 60-х годах, и тоже своеобразный памятник советской архитектуры.

Кстати

Вот что писал о своём родном доме сам Анатолий Жигулин в автобиографическом романе «Черные камни»: «Мы написали на листе обгорелого черного железа мелом: «Мама! Мы живы! Наш адрес — Студенческая улица, дом 32, кв. 8. Папа, Толя, Слава». Подобных надписей много было на развалинах — на закопченных, обугленных стенах, на листах железа, на дощечках, если дом сгорел дотла... Шел июль 1943-го. Разлука и полное безвестие длились уже второй год. ...утром я услышал со двора радостный Славкин голос:
— Толя! Мама приехала! С Валечкой!
Я молнией скатился с четвертого этажа но лестничным перилам. У старинных кованых, но всегда открытых ворот стояла мама…»