«Не везде православие имеет столь прочные позиции, как в Воронеже»
Владыка Леонтий принял в своём кабинете корреспондентов «МОЁ!»
С конца прошлого года Воронежскую митрополию возглавляет 54-летний митрополит Леонтий (в миру Василий Владимирович Козлов). Москвич по рождению, в молодости он учился на техника-механика авиационных двигателей, а в 21 год принял крещение, после чего его жизненный путь резко изменился — потом были Московская духовная семинария, Московская духовная академия и многолетнее служение в России и за границей. В эксклюзивном интервью нашему изданию Владыка рассказал о своём пути к вере, о том, вследствие какой трагедии был крещён его младший брат, о воронежских прихожанах и своём необычном хобби.
Главный редактор ИД «Свободная пресса» Лев Комов и генеральный директор Юрий Таранцов, присутствовавшие на встрече, передали митрополиту сувениры, а тот, в свою очередь, — привет всем читателям наших изданий.
«Кто сказал, что семинария — это твоё?»
— Какое у вас, Владыка, осталось первое впечатление от встречи с воронежской паствой?
— Было ощущение, что люди принимают с душой, была заметна их искренность, воодушевление — это даёт силы служить. В Воронеже вообще интересные люди, вера, мне кажется, здесь имеет сильные позиции, это радует больше всего.
— Расскажите о своей семье, об обучении на техника-механика авиационных двигателей, о начале учёбы в духовной семинарии — почему так резко изменили свою жизнь?
— Мои родители — инженеры-энергетики, и я изначально пошёл по той же стезе, хотя имел все склонности к гуманитарным наукам, например истории и филологии. Но и техника тоже нравилась, поэтому поступление в Московский авиационный моторостроительный техникум выглядело более-менее логичным. Моя тётя, кстати, преподавала там историю, а бабушка была главврачом поликлиники при заводе «Салют» (российское авиадвигателестроительное предприятие), при котором и работал этот техникум. Проучился там четыре года и поступил в МАТИ (Московский авиационный технологический институт), где отучился три года — всего я на механика и инженера авиационных двигателей проучился семь лет. Но одновременно с поступлением после армии в институт я принял Святое Крещение, и за три года моего обучения в вузе (учился, кстати, неплохо, получал повышенную стипендию) мой интерес полностью переместился в другую сферу — в постижение вероучения Православной Церкви.
— Почему это произошло?
— Господь призвал, и у меня появилось сильное желание изучать духовную реальность. К вере и познанию истины я приходил непростыми путями. В 1990-е годы в России было много брожения, религиозных исканий, сект, изучали восточные практики, а православная традиция во многом была утрачена. Во время службы в армии пришло понимание, что Бог есть и Ему надо служить.
— Родители были верующими?
— Нет. Папа крестился уже тогда, когда я был в семинарии, а мама — в детстве, но в храм не ходила. По возвращении из армии, где я много читал и размышлял на духовные темы, я имел твёрдое убеждение, что Бог есть и надо приближаться к Нему. И когда я принял Крещение, у меня как бы открылись глаза, появился интерес и стремление к духовному совершенству…
— Семья как отнеслась к этому?
— Мама приветствовала моё решение. Я начал ходить в храм Святителя Николая в Пыжах, рассказал маме о хорошем хоре и замечательном батюшке, пригласил её на службу помолиться вместе… Она часто делала людям бесплатный массаж, и вот какой-то женщине она сделала, а та была связана с магией. Мать видела страшный сон — будто за ней гонится какое-то зло, она пытается убежать по воздуху и видит храм, в который она влетает, а зло остаётся снаружи. А внутри храма — строительные леса, справа идёт служба, и она туда входит, а там стоит батюшка и проповедует. И когда она пришла со мной в храм Святителя Николая в Пыжах, куда я тогда ходил, она узнала и портал при входе, и батюшку. Тогда как раз в центральном приделе стояли леса, а служили справа, в Никольском приделе. В общем, мама начала его посещать, а папа присоединился к ней позже.
Кстати, раньше меня крестили брата, который на 13 лет моложе меня. Там тоже была своя история. У нас на даче у соседей случилась трагедия — в бочке с водой утонула маленькая некрещёная девочка, и их бабушка тогда кричала: «Почему вы не крестили её? Она бы осталась жива!» Мама испугалась, взяла брата и поехала в ближайший храм. Он оказался закрытым, пришлось ехать в Москву. Я в это время был в армии, мама мне рассказала обо всём и добавила, что мне тоже надо покреститься, а я сам уже в то время думал об этом.
Идею служить Богу мне подсказал священник в храме, сам я о таком не дерзал помышлять. По его совету я тайно стал сдавать экзамены в Московскую семинарию в Лавре. Родители что-то заподозрили — я начал пропускать какие-то лабораторные работы в институте, чего никогда раньше не было — и вызвали меня на кухню для откровенного разговора, где я и выложил все свои планы. Папа сказал: «Ты же семь лет готовился к другому. Кто тебе сказал, что семинария — это твоё?» Хотя я был на сто процентов уверен, что поступаю правильно.
— К небесам, выходит, вы подобрались не как конструктор самолётных двигателей, а как священник…
— Это было моё призвание. Я чувствовал, что это моё, что это важно и нужно, что оно стоит трудов и самоотречения. А самолётостроение постепенно отошло в сторону. Хорошо, что батюшка разрешил мне бросить институт, ведь часто в подобных случаях духовники говорят, что надо доучиться, что образование пригодится.
— Кем бы вы стали, окончив технический вуз? Какие-то карьерные соображения были в те годы?
— Думаю, стал бы начальником цеха на предприятии, может, инженером-разработчиком. Но о карьере, светской или духовной, не думал совсем. Одно время даже собирался оставить институт и устроиться в православный книжный магазин, чтобы продавать книги и беседовать с покупателями на духовные темы. Мама говорила: «Ты чего это, совсем, что ли?.. Давай учись!» Противодействия от родных, когда я менял свою жизнь, не было, скорее удивление. Но родители достаточно быстро поняли, что это мой путь, и сейчас они гордятся сыном.
Неважно, кто какой пост занимает, важно заниматься любимым делом и вкладывать в него душу. А карьеризм — это не добродетель. Человек не должен жить ни прошлым, ни мечтами о будущем. Он должен жить настоящим и делать то, что от него требуется сегодня. Мечтать и строить далёкие планы — неконструктивно, важно действовать здесь и сейчас.
Продолжение читайте на сайте «МОЁ!» в ближайшее время.