«Как надо не любить свой город, чтобы так строить…»

Заявление губернатора Алексея Гордеева про «архитектурный бандитизм», арест главного воронежского архитектора Антона Шевелёва и уход в отставку ещё одного руководителя мэрии — начальника управления строительной политики Виктора Владимирова — вызвали множество вопросов о том, насколько законной была застройка в Воронеже в последние годы.

В 90-е годы о новом строительстве в Воронеже речи практически не шло. На покупку квартир у обнищавшего населения не было денег. В это сложно поверить, но ещё в 2000 году в интервью «МОЁ!» бывший главный архитектор Воронежа Леонид Яновский сетовал, что на склонах водохранилища владельцы строят двухэтажные коттеджи, которые портят исторически сложившийся ландшафт. Но после того, как экономическая ситуация в России в начале нулевых улучшилась, городскую администрацию и строителей словно прорвало…

1. Уплотнительная застройка во дворах

В начале нулевых при главе города Александре Ковалёве сложилась уникальная ситуация. Мэрия и строители не были заинтересованы в том, чтобы строить новые микрорайоны с широкими дорогами, школами, детскими садами. Ведь это затратно.

Между тем почти всей землёй в городе в то время распоряжался муниципалитет. Дворы и придомовые территории не были оформлены в собственность жильцов дома и считались муниципальными. Поэтому мэрия, чтобы не тратиться, начала раздавать разрешения на строительство новых многоквартирных домов прямо в жилых дворах со сложившейся инфраструктурой. В итоге жильцы десятков домов однажды утром обнаруживали на месте детской площадки или хоккейной коробки строительную технику. Началась эпоха так называемой уплотнительной застройки, которая продолжалась без малого десять лет.

К сожалению, неправильно будет говорить, что сейчас всё это позади. Яркий пример — история строительства жилого комплекса на Ленинском проспекте, 201. В начале 90-х на месте стадиона школы № 19 начали возводить спортивный комплекс. Но потом строительство заморозили. А в 2015 году городские власти продали этот участок строительной фирме и выдали разрешение на возведение 18-этажного жилого дома.

2. Застройка парков и скверов

До 2005 года у мэрии и областных властей была возможность раздавать земельные участки без конкурса и, по сути, на своё усмотрение. Также мэрия не должна была никому объяснять, почему она вообще отдаёт под застройку тот или иной участок. В итоге городские власти отдали под строительство множество сквериков. «Помогло» здесь то, что парки и скверы не имели законодательно закреплённого статуса, а считались просто свободными участками земли…

Так, воронежцы практически потеряли Первомайский сад, Петровский сквер, сквер у Дома офицеров и многие другие зелёные островки города. Апогеем, на наш взгляд, стала идея, которую во времена мэра Бориса Скрынникова активно продвигал главный архитектор города Анатолий Бородецкий. Он предлагал построить торговый центр… в Кольцовском сквере. Причём у мэрии уже был на примете застройщик с эскизным проектом. Слава Богу, эти планы не осуществились.

3. Застройка видовых мест

Так как мэрия могла свободно раздавать землю направо и налево, появились весьма спорные с архитектурной точки зрения строения в самых знаковых местах Воронежа. Например, жилой комплекс на улице Степана Разина на месте музея военной техники под открытым небом. Изначально он преподносился как «золотые ворота» (здания по разным сторонам должна была соединять декоративная арка). Сейчас это два абсолютно невзрачных строения. На окраинах уже давно строят красивее…

Ещё один мэр — Александр Цапин — навеки воздвиг себе памятник в виде разрешённого мэрией элитного жилого дома за мемориальным комплексом на площади Победы. Скульптурная композиция, автором которой был известный скульптор Фёдор Сушков, действительно талантлива и поэтому известна далеко за пределами Воронежа. По замыслу скульптора и архитекторов фоном для композиции всегда должно было быть чистое и мирное небо…

— Я до сих пор думаю, как надо было не любить родной город, чтобы разрешить строительство этого дома, — говорит автор проекта площади Победы архитектор Николай ГУНЕНКОВ. — Это же оскорбление памяти всех воевавших за нашу страну…

Судя по скандалу со строительством в сквере у вокзала, теперь видовые места и свободные площадки раздаёт, не задумываясь, не мэрия, а правительство области.

4. Высотная застройка центра города

Новые высотки начали появляться в Воронеже десять лет назад. Одной из первых ласточек в 2009 году стал «Центр Галереи Чижова». Затем появились жилой комплекс «Солнечный олимп» на улице Карла Маркса, здание делового центра и отеля «Мариотт» за старым зданием центрального универмага на проспекте Революции… Отдельного разговора заслуживает жилой комплекс на Сакко и Ванцетти, 78а. 24-этажный дом по документам был возведён как… пристройка к существующему старому строению.

И у горожан, и у специалистов достаточно много претензий к высоткам. Недостроенный пока деловой центр и отель на проспекте Революции уже стал притчей во языцех.

— От монолитной высотки на Степана Разина я просто отворачиваюсь, — рассказала в своё время в интервью «МОЁ!» заведующая кафедрой градостроительства Воронежского ГАСУ Наталья ФИРСОВА. — И мне кажется, что и «Центр Галереи Чижова» стоит не на своём месте — это здание «обрушило» масштаб окружающей застройки.

5. Самовольная застройка

В Воронеже сложилась дикая практика, когда в отдельных случаях строительство здания начинается без всяких разрешительных документов и, несмотря на протесты городских властей, прокуратуры и прочих надзорных органов, доводится до завершения. После чего начинаются многолетние судебные тяжбы, в результате которых здание, вместо того чтобы быть снесённым, «легализуется».

Об очередной самовольной стройке корреспондентам «МОЁ!» стало известно буквально на днях. В декабре у дома 21 на улице Южно-Моравской вырыли котлован размером примерно 8 на 10 метров. Под праздники началось возведение непонятного сооружения. По словам жильцов дома, этот участок имеет адрес Южно-Моравская, 21в, хотя когда-то входил в состав придомовой территории их дома.

— Вообще-то да, похоже, что тут нет никакого проекта, — рассказали корреспондентам «МОЁ!» двое строителей, которых мы обнаружили на месте. — Наниматель нам всё на пальцах объясняет. Конечно, мы догадываемся, что строим без разрешения. Но наше дело маленькое…

И действительно, как сообщили «МОЁ!» в мэрии, разрешения на строительство на Южно-Моравской, 21в городские власти не выдавали. О чём это может говорить? Во-первых, о том, что владелец здания и вовсе не планирует получать разрешение. Процедура демонтажа незаконных сооружений довольно длительная, поэтому, открыв магазин, можно успеть получить прибыль. Во-вторых, вполне возможно, владелец сооружения узаконит его возведение задним числом. Кстати, по слухам, заказчик строительства — бывший депутат воронежской городской Думы. Так что, вполне возможно, никаких проблем с чиновниками у него не возникнет.

Что отвечают на претензии к застройке те, кто выдавал на неё разрешения

Украсила или испортила город уплотнительная застройка и высотки? Насколько самостоятельны городские архитекторы в принятии решений? Могут ли они запретить строительство того или иного объекта или, наоборот, разрешить стройку без ведома главы города? Эти вопросы мы адресовали бывшему заместителю главы города Юрию ГАЙДАЮ, бывшему главному художнику города Евгению БАРСУКОВУ и нынешнему заместителю мэра Владимиру АСТАНИНУ (беседа с Владимиром Астаниным состоялась ещё до архитектурного скандала, однако свою позицию вице-мэр высказал довольно чётко).

Начнём с Евгения Барсукова. Заведующий кафедрой дизайна Воронежского ГАСУ занимал пост главного художника города с 2001 по 2010 год. В его обязанности входило, в частности, согласование эскизных проектов будущих зданий. Евгений Барсуков отказался говорить о том, насколько он был самостоятелен при утверждении эскизов и насколько уместной была новая застройка в нулевые. «В свете заявлений губернатора про «архитектурный бандитизм» я не хотел бы говорить об этом. Извините», — был краток Евгений Барсуков.

Юрий Гайдай занимал пост заместителя главы города по градостроительству дважды — с 2000 по 2002 год при мэре Александре Ковалёве и с 2009 по 2012 год при Сергее Колиухе. Звучащие сегодня высказывания о том, что застройка 2000-х испортила облик города, тут же настраивают Юрия Гайдая на боевой лад. Правда, конкретики в его ответах немного.

— Много ли мы напортили?! — задаётся вопросом наш собеседник. — Что Ковалёв сделал плохого? Что Колиух сделал плохого? Не было никакой особой точечной застройки. Поэтому разговоры о ней мне противны. Как и разговоры о коррупции. Я не имею ни коттеджей, ничего. Хожу по городу спокойно, и все со мной здороваются…

Немного остыв, Юрий Федосиевич рассказал о процессе выдачи разрешений на застройку. По его словам, в этой процедуре занято множество чиновников и ведомств. Всё начинается с выделения и оформления земельного участка (если здание планируется построить не на месте старого), проводится экспертиза проекта строительства (делают экспертизу организации, аккредитованные Минстроем), затем проект согласовывается с главным архитектором города. А разрешение на строительство подписывает заместитель главы города по градостроительству.

— Любой главный архитектор подчиняется мэру. Ни один серьёзный вопрос без главы города не решается, — резюмировал Юрий Гайдай.

Владимир Астанин в беседе с «МОЁ!» говорил о том, что администрация города в нынешнем составе «старается сделать всё, чтобы город развивался по определённым правилам и законам». По мнению вице-мэра, за высотной застройкой — будущее.

— Было время, когда Воронеж был двух — и трёхэтажным. Потом наступило время пятиэтажного Воронежа. Сегодня время, условно говоря, семнадцатиэтажного Воронежа. И я думаю, что город на этом не остановится. А значит, каждый раз нужны новые акценты. Поэтому в центральной части города появятся высокоэтажные здания. Например, на территории бывшего НПО «Энергия» на улице Кирова будут построены здания до 110 метров в высоту, сопоставимые с «Центром Галереи Чижова».

Можно ли умерить аппетиты воронежских застройщиков

Если сравнить нынешнюю работу мэрии по формированию архитектурного облика города с тем, что было ещё 5 — 7 лет назад, подвижки, безусловно, заметны. Все парки и оставшиеся скверы наконец-то обрели свои границы и поставлены на кадастровый учёт. Теперь, если городская Дума и мэрия всё-таки решат разрешить строительство в парке, для этого им нужно будет поменять его статус. А решения Гордумы публичны. Какая-никакая, всё же огласка.

В 2015 году по заказу городских властей специалисты разработали проект планировки центральной части города. Речь идёт об участке площадью 613 га, ограниченном улицами 20 лет Октября, Кольцовской, проспектом Революции, улицами Степана Разина, Софьи Перовской и Выборгской. Сейчас этот проект принят и обязателен для исполнения. Главное в нём то, что для каждого из 182 кварталов центра прописаны параметры высотности новых зданий. К примеру, на зоне спуска к водохранилищу сейчас разрешена застройка не выше четырёх этажей, на проспекте Революции — не выше сложившейся застройки.

«А как же отель «Мариотт» и другие высотки?» — спросят, наверное, читатели. И попадут в точку. Все уже построенные и заложенные на момент принятия проекта планировки здания считаются исключениями из правил. И, на наш взгляд, здесь есть одна хитрость.

Все ныне существующие высотные здания построены на выгодных для застройщиков участках. Мы имеем в виду участки, которые проще всего купить. Это или бывший частный сектор, или территории заводов, или скверики. В общем, всё, что не касается многоквартирных домов, тех же хрущёвок. Потому что расселение многоквартирного дома, а тем более в центре, сразу удорожит проект строительства. Можно предположить, что поэтому в центре города на сегодня осталось не очень много привлекательных для строительства участков. И вот теперь, когда лакомые кусочки разобраны, можно и принять проект планировки центральной части города. То есть проект планировки сам по себе хорош, но опоздал как минимум лет на 10.