В главных воронежских монументах зашифровали религиозные символы

Памятник Славы на въезде в Северный микрорайон и мемориал Победы на одноимённой площади знакомы каждому воронежцу. Эти скульптуры большинство горожан воспринимает как мемориалы, посвящённые Великой Отечественной войне. И конечно, они таковыми и являются. Но мало кто знает, что автор этих монументов Фёдор Сушков зашифровал в своих работах нечто большее, чем просто напоминание о страшных событиях начала 40-х годов прошлого века…

«Я не умру, я буду строить храм»

Фёдор Сушков родился в 1923 году в селе Новосолдатка Воронежской области. Рано потерял родителей, его взял к себе на воспитание дед — человек образованный и очень набожный. Он сумел привить ребёнку любовь к истории, литературе, математике, а также к религии.

Фёдор Сушков был одним из тех школьников, выпускной бал которых пришёлся на 22 июня 1941 года. В первые дни войны юноша вступил в ряды Красной армии и попал на фронт. После успешных боёв его отправили на курсы ротных командиров, а после назначили командиром штрафного батальона 8-й Панфиловской дивизии. Как рассказывают родные Фёдора Кузьмича, на фронте с будущим скульптором порой происходили мистические истории, наложившие отпечаток на его будущую жизнь. Так, в одном бою он был ранен и с поля боя прямо из-под обстрела его выносил товарищ. По рассказам скульптора, ни одна пуля не задела его, пока он, беззащитный, лежал на спине друга. Все пули пролетали мимо. После этого Фёдор Сушков уверовал в божественное провидение. С тяжёлыми ранениями Сушков оказался в госпитале. Врач, лечивший Сушкова, вспоминал, что, теряя сознание, он сказал: «Я не умру, я ещё буду строить храм».

Этот портрет Фёдора Сушкова был сделан фотокорреспондентом «МОЁ!» Владимиром Лавровым в 2004 году, за полтора года до смерти художника.

Фото: Владимир Лавров.

 После ранения на фронт Сушков больше не вернулся. Зато в 1944 году бывшего командира штрафбата обвинили в шпионаже в пользу англичан, и он провёл в лагерях 9 месяцев…

В мирное время, окончив Харьковский художественно-про­мыш­лен­ный институт, стал работать скульптором мо­ну­мен­тально-декоративного искусства. По словам его родных, во многие свои работы он вкладывал религиозный смысл.

За кормящую мать бился до конца

С дочкой Фёдора Сушкова Татьяной и внучкой Анной Назаровой (племянницей Татьяны Фёдоровны) корреспонденты «МОЁ!» встретились в художественной галерее на Кирова, 8, где проходит выставка картин скульптора. Узнав в 2005 году о смертельном заболевании, Фёдор Сушков завещал картины внучке Анне. После смерти деда в 2006 году Анна увезла их в Италию, где живёт в течение последних лет, и теперь организует художественные выставки по всему свету.

Внучка и дочь Фёдора Сушкова на выставке работ на фоне автопортрета художника

Фото: Александр Зинченко.

— Памятник Славы открывали накануне Дня освобождения Воронежа, 24 января 1967 года, — вспоминает дочь скульптора Татьяна Фёдоровна. — Я тогда ещё девчонкой была, но мороз в тот день хорошо запомнила. Людей собралось не так уж и много, ведь это сейчас вокруг памятника выросли микрорайоны, а тогда он находился практически за городом. По громкоговорителю крутили «Реквием» Роберта Рождественского в исполнении Юрия Левитана.

По словам Татьяны Фёдоровны, нынешний вариант памятника Славы не первый.

— Отец делал множество вариантов и согласовывал их с худсоветом. Например, он хотел, чтобы на задней части памятника был барельеф в виде разорванных обручальных колец как знак поломанных судеб, — рассказывает дочь мастера. — Но ему почему-то не разрешили. Теперь задняя часть памятника ровная и чёрная.

Зато Фёдору Сушкову удалось отстоять такую нетривиальную деталь памятника, посвящённого войне, как обнажённая грудь, за которую, по воспоминаниям дочери, он буквально стоял насмерть. Как выяснилось позже, образ кормящей женщины с младенцем был для Сушкова принципиально важным в этой композиции, поэтому он бился за него до конца.

Памятник Славы

Фото: Александр Зинченко

— Обратите внимание — у женщины необычная причёска, — объясняет Анна Назарова. — На самом деле это не коса вовсе, это завуалированный нимб Богородицы, а младенец — Иисус. Дедушка говорил: «Я понимаю, что таких волос не бывает». Но ему пришлось как-то шифровать свой посыл. Памятник Славы — это икона, по сути.

12 апостолов на площади Победы

У памятника Победы на одно­имённой площади не гаснет Вечный огонь и не исчезают венки. Анна и Татьяна сообщили, что этот памятник тоже имеет библейский подтекст.

— Дед хотел расположить фигуры так, чтобы они смотрелись издалека как трубы органа, — рассказывает Анна. — Если рукой прикрыть головы, то нижняя часть памятника смотрится, как будто на фигурах надеты старинные плащи. Это 12 апостолов, а впереди — Богородица.

Ещё одну особенность этого памятника подметил заслу­женный архитектор России, профессор Николай Гуненков, вместе с Фёдором Сушковым работавший над памятником Победы. Он отметил, что крайняя левая фигура (1) чертами лица очень напоминает самого мастера. С ним согласны и Татьяна с Анной.

— Снизу, возможно, плохо видно, но у этой фигуры сорваны погоны, рядом штыки и колючая проволока, — рассказала Анна. — Эта фигура посвящена тем, кто, как и дед, побывал в лагерях.

Другие фигуры тоже заслуживают пристального внимания. Татьяна Сушкова начинает перечислять слева направо.

— Вторая фигура в ряду — женщина в форме солдата (2), — рассказывает Татьяна. — Её поставили между двумя мужчинами со сломленными судьбами — заключённым и стариком. Это как символ, что женщина навсегда останется солдаткой, без семьи. Далее воины всех родов войск: пехота, лётчик, морской пехотинец, танкист. Затем начинается тыл: двое рабочих и крестьянка (4), на которую художник надел хомут, намекая, что это уже как бы и не женщина, а рабочая лошадь. Весь тыл держался на таких, как она. Крайняя фигура — вековуха, снимающая фату (5). Это девушка, которая навсегда осталась незамужней.

В центре композиции — женщина с ребёнком на руках

— Во время согласования эскиза женщину с ребёнком (3) долго не утверждали из-за того, что читался образ Богородицы, — вспоминает Татьяна Сушкова. — Ему даже пришлось мальчику на голову надеть косыночку, чтобы он стал похож на девочку, и выдать женщину за Родину-мать.

На первоначальном эскизе фигуры матери с младенцем (справа) художник изобразил мальчика, но, чтобы памятник не напоминал Деву Марию с младенцем, на ребёнка в окончательном варианте надели шапку и пальто (слева)

Отстаивать каждую фигуру памятника Сушкову пришлось долгих 8 лет. Как рассказал Николай Гуненков, они вместе со скульптором многократно во­зили в Москву гипсовые эскизы памятника и отдельно головы каждой фигуры. Худсовет придирался к каждой детали: взгляду, причёске, повороту головы...

— Открытие было назначено на 9 мая 1975 года, к 30-летию Победы. Но окончательно согласовать удалось только в середине февраля, — рассказывает Татьяна. — Никто не верил, что он успеет сделать памятник за 3 месяца. Но отец немного схитрил: самую кропотливую часть — головы фигур — он начал делать загодя.

Фигуры достраивались на площади Победы в авральном порядке — последний шов заварили вечером 8 мая. А 9 мая состоялось торжественное открытие памятника.

Дочь Фёдора Сушкова рассказывает о смысле, который её отец вкладывал в свои работы.

Фото: Александр Зинченко.

— Вечером на площади был салют, — вспоминает Татьяна. — От пиротехники шёл дым, и его ещё прожекторы подсветили. Впечатление создалось такое, как будто эти фигуры выходят прямо из тумана.

Здесь же, на площади Победы, установлена 40-метровая стела в память обо всех героях войны.

Мало кто знает, что Фёдор Сушков мечтал создать ещё одну стелу, которая символизировала бы сошествие в мир святого духа. Внучка скульптора Анна Назарова намерена воплотить в жизнь проект деда. Правда, не в Воронеже, а в Италии — предположительно на Сицилии.