«Белый FOCUS с двухлитровым движком я потеряла из-за неправильного бензина»
Жительница Воронежа Евгения Курилёнок рассказывает о своем опыте автовладельца
В нулевые, когда все прямые дороги хоть к какому-то вменяемому будущему были перекрыты железной рукой рынка, муж мой зарабатывал тем, что собирал из разного зарубежного металлолома агрегаты на ходу, вдыхал в них душу через карбюратор — и отправлял на реинкарнацию.
Кстати, поскольку история цивилизации движется по спирали, этот животворящий заработок, похоже, снова станет востребованным. Но это тема другой публикации.
Помню вереницу «Ниссан Черри»: красный, синий, черный и белый, каждый из которых был летальным инвалидом, но после двух месяцев танцев с бубном и заклинаний к известной матери от них народился вполне бодрый разноцветный метисик, покрашенный в цвет того, от которого были документы, и купленный с благодарностью.
Помню глазастую «Хонду Аккорд», низкую и плоскую, как камбала. В поворотах она буквально ложилась на днище, вписываясь в них не хуже болида.
Помню турбированную «Мазду Фамилия», мощность мотора которой была так несоразмерно высока, что половину своей жизни она простояла на подъемнике: ходовую разносило буквально в клочья.
Когда двор окончательно превратился в свалку, муж вызвал грузовик, сгреб все железо в кузов, а на следующий день купил нулёвую машину из салона — голубую «Тойоту Королла».
Она, конечно, была красавица: цвета весеннего неба, кругленькая и уютная, как кухонный комбайн. В ее честь я пошила себе юбку в цвет: ярко-голубую, из плащёвки, с большими «хозяйскими» карманами.
Но «Тойота» и в управлении оказалась похожа на покладистую домохозяйку: надежная, медленная, безопасная, пахнущая чистой кожей и сдобными пирожками. В общем, не сошлись мы характерами. Не моя была машина. Слишком спокойная.
Я отказалась на ней ездить, и мы купили мне трёхдверный «Форд Фокус» тёмно-синего цвета, а юбку я перекрасила в черный. Это был автомобиль-подросток, с которым мы хулиганили вместе.
Например, однажды в Беларуси поехали в пущу после дождя. За лисичками. Без мужчин: только я, мама и сестра мужа.
Грибных мест было два: одно поближе, где машину можно было оставить на просеке и дальше идти пешком, а второе подальше, но побогаче, возле болота, куда нужно было пробираться по очень плохой дороге. Мы клятвенно заверили мужчин, что будем ездить только там, где ровно, и, конечно, поперлись на болото.
Долго ковыляли между корней по лесной дороге, пока не уперлись в огромную лужу. Решать надо было мне, но выход, собственно, был только один: вперед. Развернуться негде, а задним ходом между корнями и поваленными стволами я бы все равно не проехала.
По левому краю через грязь лежали два толстых бревна. Видимо, лесники кого-то вытаскивали. Бревна были расположены правильно — строго по ширине колес. Однако их покрывала вода, они были скользкими и неизвестно насколько прочно закрепленными.
Мои пассажирки ушли вперед, не сомневаясь, что я, так или иначе, их догоню.
Я прошлась туда-обратно. Прицелилась. Провела линии по песку — где заезжать, где съезжать. Попрыгала — вроде крепко. Потыкала палкой в воду, пытаясь прощупать дно. Теперь главным было — поставить колеса ровно, держать руль, чтоб не вильнуть, молиться и не газовать. В общем, я проехала.
Однако через пару дней, когда мы оказались на той же дороге уже с мужем, гать была разворочена, а у кромки воды лежал потерянный диск. Кто-то все же навернулся.
О том, что это могли быть мы, я ему, конечно, не сказала.
Второй «Форд» мы купили по случаю, потому что нельзя было не купить: его делали на заказ для какого-то военного, но с ним что-то приключилось — и его белый «Фокус II» с двухлитровым движком и всякими прочими спортивными наворотами достался мне. Он служил верой и правдой, как офицер под присягой, больше двух лет — ровно до того рокового дня, когда я залила в него неправильного бензину на одной воронежской заправке и двигатель сказал мне «ёк».
Продолжение следует. Материал целиком вы можете прочитать в «МОЁ! Плюс».