Из зоны — в начальники: зека из колонии под Воронежем готов взять на работу крупный завод
Последние полгода утро с понедельника по пятницу у восьми осуждённых колонии № 1 в Семилуках начинается… с поездки на работу. В Семилуках находится колония строгого режима (ИК-1), обитателям которой, разумеется, запрещено покидать территорию. Но при исправительном учреждении есть крошечная колония-поселение — отдельно стоящее двухэтажное здание — куда за примерное поведение переводят на облегчённые условия содержания. Заместитель начальника ИК-1 Олег Плотников рассказал «Ё!», что сейчас там живут 16 осуждённых, половина из которых уже полгода работает на воронежском вагоноремонтном заводе.
Внутри дом из красного кирпича напоминает скромную гостиницу. В каждой комнате — несколько кроватей, маленький телевизор, стол, тумбочки и даже картины на стенах. Есть и своя кухня: «на посёлке», как его называют местные, осуждённые готовят себе сами. В отличие от тех, кто живёт «за колючкой», эти 16 человек ещё могут, например, выйти за территорию и не ограничены в количестве свиданий с родственниками — хоть каждый день.
...Путь из пригорода на левый берег Воронежа, где находится вагоноремонтный завод, занимает примерно час. Возят мужчин на самом обычном микроавтобусе. О том, что внутри находится «спецконтингент», не говорит ничего. Ну разве что впереди, рядом с водителем, сидит сотрудник в форме.
«Вагонреммаш» стало первым (и остаётся пока единственным) воронежским предприятием, которое поддержало эксперимент по трудоустройству осуждённых. На заводе бригада из восьми человек занимается ремонтом систем отопления и водоснабжения вагонов. К новым работникам коллектив завода, что уж скрывать, поначалу относился настороженно.
— Но в процессе их трудовой деятельности мы поняли, что это дисциплинированные, ответственные сотрудники, к делу относятся серьёзно, — говорит начальник сбыта и маркетинга воронежского вагоноремонтного завода Олег Черёмушкин. — Результатами их работы мы довольны. Никаких инцидентов, связанных с нарушением дисциплины, нами не было замечено. Считаю, что совместный проект с УФСИН вполне жизнеспособный и его надо дальше развивать.
За время, которое бригада из мест не столь отдалённых трудится на заводе, из колонии условно-досрочно освободился 41-летний Владимир. За решёткой он провёл 3,5 года за разбойное нападение.
— До колонии я занимался монтажом металлоконструкций. Работа у меня была разъездная, постоянно в командировках. В родном городе проводил от силы неделю в году. Объехал практически всю Россию, зарабатывал нормально. Но не хочу на прежнее место возвращаться, останусь тут, на заводе. Две причины: во-первых, мама моя уже в возрасте, во-вторых, хочу пожить в Воронеже, утомили разъезды, — объясняет он.
На вопрос, что его, «нормально зарабатывающего», толкнуло на разбой, ответил: «по пьяни получилось, как это обычно и бывает». Владимира с 1 августа приняли в штат слесарем.
— Меня тут всё устраивает, есть социальный пакет — больничные, отпускные. Рабочий день с 8 до 17, нормально, — рассказывает воронежец. — Если есть желание, можно и задержаться. Это в наших же интересах, потому что оплата сдельная — чем больше сделаешь, тем больше денег получишь. Выходит 25-30 тысяч в месяц, но здесь можно и по 40 получать. Сколько в поездах ездил, никогда не подозревал, сколько в них оборудования. Но тут главное вникнуть, ничего сложного нет. Меня работой не испугаешь, я с самого детства работаю. Были, конечно, разные моменты, но, надеюсь, их больше не будет, всё-таки уже взрослый человек.
Сейчас на заводе ждут, когда из колонии освободится 55-летний Юрий. Ему собираются предложить должность бригадира слесарей. Называют его «очень толковым и технически грамотным специалистом». Юрий, бывший моряк-подводник, провёл в колонии 16,5 лет. На следующей неделе суд рассмотрит его ходатайство об условно-досрочном освобождении — сидеть ему осталось полтора года. В колонию попал за убийство. Об обстоятельствах рассказывает очень неохотно и фрагментарно. Говорит, произошло это в 2001-м, он только вернулся из чеченской командировки — ездил туда по контракту.
— Конечно, нельзя людей убивать, но я только приехал, а он мне: «мясо пушечное». Надо было пройти мимо, а я не прошёл, растерзал… — вспоминает Юрий.
Он тоже планирует остаться в Воронеже. Из обрывков разговора понятно, что ехать ему некуда: «какая семья — 18 лет прошло, сын без меня вырос». И как только переключаемся с тяжёлой для него темы на работу — Юрий тут же становится красноречивее.
— Рад, что представилась возможность работать на заводе — ну кому мы нужны после таких сроков? — задаёт он риторический вопрос. — Работа есть, платят нормально, жильё буду снимать — что ещё нужно? Сейчас мы на бригаду из 8 человек получаем 46 тысяч рублей за вычетом налогов за один вагон. Сколько за месяц вагонов сделали — столько и получим. За месяц можем их 6-7 сделать.
В воронежском УФСИН тоже считают, что эксперимент по сотрудничеству с вагоноремонтным заводом удался.
— Осуждённые, которые трудятся на этом предприятии, сами рассматривают свою работу как серьёзную возможность подготовиться к освобождению. И если бы у них не было этой работы, им было бы сложнее пройти процесс ресоциализации, — считает начальник отдела по организации трудовой занятости спецконтингента регионального УФСИН Дмитрий Завьялов.
Благодарим пресс-службу УФСИН по Воронежской области за помощь в подготовке материала