«Изнасиловали пятеро и посадили на иглу, чтобы заставить работать проституткой»

В Советском районном суде Воронежа будет рассматриваться резонансное уголовное дело о подпольных борделях. На скамье подсудимых окажутся 9 человек — бывший сотрудник МВД Алексей Климов и восемь его подельников. Уже известно, что процесс будет закрытым.

41-летнего Климова обвиняют в том, что он организовал и руководил преступной группой, которая в течение восьми лет (с 2007 по 2015 год) контролировала практически весь воронежский теневой рынок платных секс-услуг. По подсчётам правоохранителей, незаконный секс-бизнес мог приносить группировке порядка 5 миллионов рублей в месяц. Сотрудники ФСБ задержали Алексея Климова в 2015 году за полторы недели до выборов в Гордуму, куда он баллотировался. Депутатом в итоге он так и не стал и уже в СИЗО узнал, что проиграл сопернику-коммунисту.

Корреспонденты «Ё!» нашли и поговорили с одной из «девочек», работавшей в Воронеже в тот период. Маша рассказала, с чем ей пришлось столкнуться на рынке эскорт-услуг, который жёстко контролировался людьми, связанными с этой группировкой.

— Мне до сих пор снятся кошмары, как некоторые из них над девчонками издевались. В ужасе просыпаюсь, смотрю в потолок — и с облегчением понимаю: это был сон, — начинает Маша и с опаской оглядывается по сторонам, не подслушивает ли нас кто. Да, прошло уже несколько лет, но она до сих пор боится. Боится фигурантов уголовного дела и их коллег, боится безнаказанности людей, причастных к этому криминальному бизнесу.

«Если не будешь «хорошей» — тебя покалечат»

— Так сказать, «из любви к искусству», просто потому, что они нимфоманки или добровольно пришли за шальными деньгами, на этих дуболомов работали единицы. А большинство были практически в рабстве со всеми вытекающими: отобранными паспортами и страхом, что если не будешь «хорошей» — тебя покалечат, — рассказывает Маша. — Помню, девочка была, Инеска, из Украины. Ей 20 лет было. Выловили её в какой-то кафешке, привезли на квартиру и изнасиловали впятером. Она работать не хотела, так её на иглу посадили, чтобы была зависима. Инеска потом умерла от передозировки, её ребёнок сиротой остался. А справку сделали, будто бы у неё внезапно сердце остановилось. Я тоже к ним попала не по своей воле [из опасений за безопасность Маши её историю мы не приводим].

Наша собеседница говорит: новые девочки в конторе (так Маша называет своё бывшее место работы. — «Ё!») появлялись регулярно. Брали — в прямом смысле — с улицы.

— Если на пути попадалась яркая девочка, то ощущение, что у некоторых «рекрутеров», как у Скруджа в мультфильме, сразу доллары в глазах: а сколько на ней можно заработать. Много было экзотических девочек: и негритоски, и арабки, и вьетнамки, и китаёзки, — перечисляет Маша. — Особенно негритянок много было. Они приезжали в Воронеж учиться, жили в общежитии, где памятник Славы. Их там активно отлавливали. Ещё везли девочек из Украины. Знаю, что там их покупали по 20 тысяч рублей, а потом могли перепродать в московский бордель за полмиллиона. Ещё с новыми девочками знакомились в кафе. Подпаивали, потом привозили… Как только не упражнялись отдельные персонажи: и избивали, и насиловали, и водку в них вливали, и на наркотики подсаживали, и снимали на видео, потом шантажировали, мол, не будешь работать — ославим, и семьям их угрожали. Были истории, когда у родителей квартиры отнимали за непокорность дочерей. У одной детей отобрали и в интернат отправили, чтобы посговорчивей была. А у другой у матери инсульт случился после разговора с этими ребятами. То, что творилось вокруг меня, очень напоминало времена Матроса! (банда Александра Бражникова по кличке Матрос бесчинствовала в Воронеже с 1998 по 2004 год, в 2008-м Бражников и его правая рука Александр Некрасов были приговорены к пожизненному заключению. — «Ё!»).

«Бежать никто не пытался»

Маша рассказывает: в основном работали в апартаментах — по сути, бордель. Ещё ездили по вызовам: домой к клиентам или в сауны. Были даже «командировки» — не только по области, но и в соседние Курск, Липецк, Елец и другие. В общем, дело было поставлено масштабно. На контору, где «трудилась» наша собеседница, работала не одна сотня проституток, их число порой доходило до 400. И простоев у них, как уверяет Маша, практически не было.

— Клиентуры было — вагон. Кого там только не было: и чиновники, и депутаты, и бизнесмены, и шишки всякие из разных ведомств. Один, помню, смешной такой был — шифровался. Приходил к нам в парике. Только толку прятаться было: мы всё равно знали, что он депутат, — улыбается Маша.

Катались даже, как утверждает Маша, «на зону» («А что, за деньги всё можно», — пожала она плечами в ответ на моё удивлённое «как?!»). А ещё стояли на трассах.

— Работа на трассе была для нас ещё элементом наказания. Это лотерея, можно было и не вернуться. Бывало, девчонки не приезжали назад. И не потому, что сбегали. Бежать никто не пытался. Одни боялись за себя, другие за родных, третьих сделали наркоманками и им было уже абсолютно всё равно, что происходит, лишь бы дозу вовремя дали. Если даже за косой взгляд могли пустить по кругу или отдать на пару дней группе нерусских товарищей, то о побеге вообще никто не помышлял. Да и всё было схвачено — многие из них бывшие менты. И когда девочки с трассы не возвращались, их паспорта рвали, — вспоминает Маша.

«МОЁ!» будет следить за ходом этого резонансного судебного процесса.

Продолжение следует