Расследование «МОЁ!»: больную раком женщину убил «контрабандный» облучатель?

51-летняя Валентина боролась с раком два года (её фамилию мы не называем по просьбе родных). Когда пошли метастазы, врачи решили облучать. Полторы недели каждое утро муж привозил её из родного села в Воронеж, в дневной стационар онкодиспансера на улице Каляева. 22 мая в 6.30 он услышал её голос в последний раз: крик из-за больничной дверцы...

Абсолютно дикая трагедия: женщину раздавило облучателем. Предварительно: стол аппарата, на котором лежала Валя, по неизвестной пока причине резко поднялся, и её вдавило в коллиматор — устройство в «голове» аппарата, где формируется направление лучей. Смерть мгновенная.

А я задаюсь прямым вопросом: мог ли чешский аппарат «Терагам», на котором погибла женщина, быть нелегальным? Сейчас я распишу «историю болезни» по её настораживающим симптомам, окончательные выводы пусть делают следователи.

И ещё. В интернете несчастный воронежский облучатель прозвали «аппаратом-убийцей». Формулировка неправильная. Верно так: у каждой аварии есть имя, фамилия, должность.

В перипетиях этой запутанной истории разбиралась корреспондент «МОЁ!» Татьяна Тельпис. Если у вас нет времени читать объёмный материал, мы подготовили для вас краткий пересказ расследования в пяти абзацах.

Симптом первый: купили то, чего не было?

После трагедии началась путаница, кто сделал аппарат, когда и где. Поначалу журналисты записали в производители крупную чешскую компанию UJP PRAHA a.s. И она действительно такие облучатели выпускала. Со словом «Терагам» поисковик чаще всего выдаёт именно UJP — и его с лёту подхватывают. Но никто не догадался спросить самих чехов из UJP: ребята, а это вы продали накуролесивший облучатель в Воронеж? Простой вопрос может стать ключиком к истории, которая очень смахивает на многомиллионную аферу.

…Для начала матчасть: исторический экскурс о «Терагаме».

UJP PRAHA — атомное предприятие с уникальной родословной. Ещё два поколения назад на его месте стоял Институт ядерного топлива (UJP — аббревиатура с чешского), где в связке с СССР велась работа под не вскрытым до сих пор грифом «Секретно». После развала Союза из института вышло несколько предприятий, главным наследником стал тот самый UJP PRAHA. Его конёк — «атомная» медтехника для онкологии. В том числе тот самый «Терагам», который лечит излучением кобальта. Аппарат начали производить в середине 90-х с прицелом на страны бывшего СССР.

...Открываю официальный сайт компании. 27 мая, раздел «Новости» (умницы чехи сделали русскоязычную версию). Дословно: «Компания UJP PRAHA a.s. заявляет, что она никоим образом не связана с прискорбным событием, которое произошло в больнице г. Воронежа в Русской Федерации (…) Она не является производителем и не является поставщиком предметного радиотерапевтического облучателя, при эксплуатации которого произошла авария (выделено чехами. — «Ё!»). Одновременно заявляем, что наша компания никогда не принимала участия в проведении сервисных работ на указанном изделии…»

Это текст с отсканированного документа от 23-го числа с печатью и подписью директора компании Яромира Схейбала.

Дальше — простой вопрос к «Яндексу»: «Терагам, Воронеж». Вот оно — новости от 18 декабря 2013 года.

«ОАО «В/О «Изотоп» (одно из предприятий «Росатома». — «Ё!») впервые перезарядило чешский аппарат «ТЕРАГАМ». (…) из Воронежского областного клинического онкологического диспансера была доставлена радиационная головка аппарата «ТЕРАГАМ» производства чешского предприятия ISOTREND spol.s.r.o.».

Бинго: настоящий изготовитель нашего облучателя — вот он. И ничего удивительного: Isotrend, оказывается, ещё один выходец из бывшего засекреченного Института ядерного топлива. Но. Элементарный третий шаг: сайт Росздравнадзора, реестр зарегистрированных в России медизделий, вбиваю в окошке поиска Teragam... Сертификат облучателю чешской фирмы Isotrend spol.s.r.o. выдан 23 июля 2007 года. Печать, виза тогдашнего главы ведомства Николая Юргеля. Пролистываю заявления воронежских чиновников после ЧП: аппарат успешно эксплуатировался… с 2006-го. И я тихонько сползаю под стол.

Дело в том, что прежде чем оказаться и работать в больницах чужого государства, любой медицинский агрегат должен быть там зарегистрирован. Конкретная модель конкретного производителя — отдельно, с уникальным сертификатом. У нас такие сертификаты до 2004 года выдавал Минздрав, теперь — Росздравнадзор.

Я говорю упрощённо, без мишуры, чтобы показать чистую, ясную картинку.

Регистрировать медтехнику в России может сам производитель-иностранец или его официальный представитель-абориген. Документ выдаётся напрямую заграничной компании или же нашей, которая действует от её имени.

Дальше читайте по слогам. Облучатель, «разрешённый к импорту, продаже и применению на территории Российской Федерации» (это цитата из сертификата) лишь в июле 2007-го, оказывается в Воронеже на год раньше. То есть тогда, когда ввозить в страну и лечить им людей было ещё запрещено? Вот же — чётко, по протоколу: пункт 3.2. письма Минздрава РФ № 293-22/233 от 27 октября 2003 года: «В соответствии с законодательством об охране здоровья граждан эксплуатация и применение в медицинских целях изделий, медицинской техники отечественного и зарубежного производства разрешается после проведения в установленном порядке их обязательной государственной регистрации».

Собственно, после этого можно ставить точку: аплодисменты, поклон, занавес. Я приглашаю вас за кулисы.

Симптом второй: с кем торговались — неизвестно?

1 января 2006-го. В стране стартует нацпроект «Здоровье». Регионам обещают манну: федеральные субсидии на новейшую медицинскую технику, вакцины, высокотехнологичную медпомощь. А в воронежском онкодиспансере всего три лучевых аппарата: советские, честно отпахавшие почти по полвека.

— В сентябре 2005-го президент Путин впервые заявил о нацпроекте. И практически сразу, насколько я знаю, облздрав подготовил в федеральный центр заявку на покупку облучателей, — вспоминает один из бывших сотрудников диспансера. — Может, совпадение. Но, по моим данным, писали её именно под чешский «Терагам».

Единственной фирмой, имевшей в 2006 году право продавать в России эти аппараты, действительно была UJP PRAHA a.s. Её «Терагам» получил сертификат в Минздраве 27 мая 2003-го, выписан он на имя самой чешской компании. Но мы с вами уже знаем: к нашему аппарату UJP отношения не имеет. И тем не менее её специалисты после трагедии приехали в Воронеж.

— Росздравнадзор обратился к нам, если возможно использовать наш опыт в этой области, — объяснил мне директор UJP Яромир Схейбал.

То есть деликатные чехи просто пошли навстречу откровенно растерявшимся «российским коллегам». И потому, когда теперь Росздравнадзор на федеральном канале «опровергает слухи о нелегальности аппарата» тем, что «производитель приехал к нам разбираться», — это... Пропущенный юристом вариант: «подмена понятий».

Ещё доказательства? Знакомьтесь: Сергей Титов. Москвич, индивидуальный предприниматель, торгует медицинской техникой. В 2006-м Титов был единственным официальным представителем UJP PRAHA в России, именно он выбивал ей наш госсертификат и, по его словам, собирался продать воронежскому онкодиспансеру облучатель «Терагам» абсолютно легально.

Замечу в скобках: сейчас Сергей может стать важным свидетелем для следствия, поэтому называю его вымышленными именем и фамилией. Титов не самозванец. Менеджер UJP PRAHA a.s. Марина Линхартова мне подтвердила: он действительно представлял тогда их интересы в нашей стране. Офис на Варшавском шоссе в Москве, в штате — кроме Титова — два инженера.

— Помню, через какие заморочки мы получили регистрацию «Терагама», — рассказывает Сергей. — Наши инженеры отучились у чехов. Я возил на завод в Прагу делегацию чиновников Минздрава, экспертов. «Терагам» изучали, тестировали... Но это правильно: техника опасная...

Заявка на «Терагам» из Воронежа в Москву действительно приходила, говорит Титов.

— У продавцов медтехники свои источники, они в курсе госзакупок, которые им интересны. Накануне майских праздников 2006-го я приехал в Воронеж. Поговорил с главой вашего обл­здрава Евгением Мезенцевым. Всё, можно сказать, решили: после майских объявляют торги, остальное — формальности… И вдруг недели через две после праздников, числа 15 — 20-го, узнаю: Воронеж купил «Терагам». Как? Звоню в ваш облздрав: да, купили. Без объяснений. В Праге удивляются: они ничего не продавали. Еду в Воронеж, чехи со мной. Но ни в облздраве, ни в диспансере нас не приняли.

— Постойте, — говорю, — а торги?

— Загадка! Аукцион нужно объявлять за 45 суток до проведения, а тут, получается, всё прошло в считанные дни. Могу лишь предположить, что торги по-тихому как бы «объявили в прессе»: отпечатали что-то вроде «вестника здоровья» тиражом в пару сотен экземпляров, один отправили в Минздрав и куда ещё надо для отчётности, остальные уничтожили. В те времена иногда практиковалась такая схема.

…Заявку на сертификацию «Терагама» фирмы Isotrend в 2007 году подавало некое ЗАО «Медицинский центр «Родина». Ему и выписали в июле документ. И оно же на год раньше умудрилось продать облучатель нашему диспансеру. Это мне подтвердил и Титов, который тогда пытался вести «своё расследование», и сами чехи.

Возникла «Родина» на штормовой волне 90-х как «розничный торговец фармацевтическими товарами». В январе 2015-го самоликвидировалась. Единственный её финансовый отчёт за 19 лет «работы», который удалось отыскать, печальный итог 2013-го: убыток в 614 тысяч рублей. В системе госзакупок «Родина» выползает лишь восемь раз и только в 2011 году, когда эта система едва заработала, судорожно выигрывая по два тендера в день. Среди покупателей – больницы в Москве, Краснодаре, Волгограде… Общий заработок на госконтрактах — 30,3 миллиона рублей. Проданных «Терагамов» — ни одного.

Симптом третий: чехи в недоумении

Титов с чехами давно не работает. А «Терагам» уже не производит никто. Isotrend свернул его выпуск в 2009-м, UJP PRAHA через несколько лет стала делать осовремененную «дочку» — аппарат TERABALT. Говорят, компании боролись за эксклюзивное наследие своего Института ядерного топлива и авторство на «Терагамы», в итоге права остались за UJP. В 2012-м она зарегистрировала эту марку как товарный знак в Федеральной службе по интеллектуальной собственности в России до 2021 года. Научный детектив.

Я же сомневалась. Чиновники порой делают ошибки, и не со зла, а из милой профессиональной бестолковости. Может, опечатались с датой в сертификате, а чешский Isotrend и наша «Родина» дружили на благо прогресса? Но когда на другом конце провода в Праге услышали моё «рашен, Варониж, «Терагам», ответом была растерянность.

Многие чехи неплохо говорят по-русски. Мы общались с операционным директором Isotrend Радеком Резаком по телефону, я отправляла ему вопросы письменно. По моей просьбе он поднимал архивы компании (за что я ему искренне благодарна) — коллектив за последние годы обновился, компания дважды поменяла владельца. И вот что мы с Радеком выяснили.

Облучатель, устроивший трагедию в Воронеже, — их. По документам Isotrend, в 2006 году аппарат купила крупная международная компания (пока пусть будет просто С.). Сделка проходила в Чехии. А затем С., вероятно, могла продать облучатель российской «Родине».

«Думаем, тоже в 2006 году. Наш бизнес-партнёр была фирма С., бизнес-отношения с другими компаниями неизвестны нам», — написал мне Радек Резак.

— Связывался ли с вами представитель «Родины» или онкодиспансера в Воронеже по поводу документов на аппарат, его установки?

— Документацию передали нашему бизнес-партнёру в C.

— Обращалась ли к вам «Родина» за документами для регистрации аппарата в России?

— Подтверждение регистрации на Isotrend у нас тоже есть. Мы думаем, всё в порядке. Но мы не знаем, кто это зарегистрировал и на каком основании.

Тут Радек уточняет: это не значит, что сертификат на их аппарат оформили без их же ведома нелегально. Вероятно, кто-то из старой команды Isotrend об этом всё же знал.

— Мы просто не нашли сведений, кто занимался, когда и как, — говорит он.

Ещё я спрашивала у Радека, когда и зачем их специалисты приезжали в онкодиспансер в Воронеж. Ему удалось отыскать одну дату: 2013 год. Помните? Тогда меняли источник излучения. А вот кто в 2006-м облучатель устанавливал (работа ювелирная), кто учил наших врачей, с какой стороны к этому чуду подходить, и проводил гарантийное обслуживание — загадка.

— Чехи долго не выходили на связь. Чехи долго не хотели ехать, — слова рядовых сотрудников, работавших тогда в диспансере. — Когда аппарат смонтировали, он подолгу простаивал…

Один из читателей написал на нашем сайте «МОЁ! Online», что установили «Терагам» всё-таки чехи. Говорит, даже «лично присутствовал». И утверждает: «С самого начала аппарат выдавал такие фокусы, что сами чехи удивлялись». Если он сейчас читает всё это, просим его связаться с редакцией.

…Чёрных дыр в этой истории ещё много. Как «Терагам», если он действительно контрабанда, перевезли через границу?

— Когда его видел я, аппарат лежал прямо посреди двора у диспансера, в упаковке без опознавательных знаков. Была лишь печать чешской таможни на железной дороге, — утверждает Сергей Титов. — Могу предположить: или дали взятку на границе, или распечатали из интернета сертификат на «Терагам» нашей фирмы UJP. И никто не обратил внимания на разницу в названии производителя в заводских документах и в сертификате. Сейчас такой номер не пройдёт. Нужны оригиналы. Либо заверенные нотариусом копии с апостилем — специальной международной печатью.

Цена вопроса? По словам Титова, «Терагам» стоил порядка миллиона долларов (по курсу 2006-го — 27 миллионов рублей), но можно было договориться дешевле. Посредник (он то есть) получил бы свой процент, больница — сам аппарат, доставку с монтажом, трёхгодовой сервис плюс обслуживание абонентское: раз в три месяца инженер бы приезжал или звонил — есть проблемы? Не радиационный облучатель — конфета.

Но это если всё чисто. За сколько, у кого и на каких торгах купили «Терагам» в наш онкодиспансер, в департаменте здравоохранения Воронежской области «МОЁ!» не ответили...

Вместо послесловия

Онкология системы

Мы направили в облздрав несколько запросов. Не только о судьбе этого облучателя (может, мы действительно чего-то недопонимаем), но и с просьбой растолковать через газету — как лучевые аппараты работают, какая в них защита от форс-мажоров. «Кто-то теперь может отказаться от лечения, потому что страшно», — мы пытались донести до чиновников простую истину. Нам отказали: тайна следствия.

Часть информации из этого материала мы опубликовали на «МОЁ! Online». Реакции ноль. Официальных опровержений в редакцию «МОЁ!» — с доказательствами — не поступало.

А ведь эта история не об одном аппарате. Она о системе, по ней можно измерять масштаб катастрофы.

— Мы примем все меры, чтобы исключить повторение подобного. Медицинским организациям области поручено провести анализ технического состояния оборудования.

Это глава нашего департамента здравоохранения Александр Щукин на следующий день после ЧП. То есть сами чиновники в безопасности техники в больницах не уверены.

Медицинские госзакупки вообще тема для отдельного расследования. Вот, случайно наткнулась в архиве прокуратуры: 2011 год, по нацпроекту «Здоровье» всё в тот же онкодиспансер попали хирургические светильники по ценам на 200 с лишним тысяч рублей (!) выше рыночной. А сколько скандалов было по стране — до уголовщины — с томографами для муниципальных больниц? В 2010-м под статью едва не попал бывший замглавы воронежского облздрава Михаил Иванов. По версии следствия, в 2008 году Иванов провёл конкурс без мониторинга рыночных цен, ущерб государству оценили в 36,4 миллиона рублей. Судья Центрального суда Игорь Петин его оправдал. Сейчас Михаил Иванов — глава больницы «Электроника» и областной Ассоциации работников здравоохранения. Звоню ему, напоминаю сюжет с «Терагамом».

— Как же так получилось?

— 13 лет прошло... Я не смогу ответить вам на этот вопрос. Медоборудованием я тогда не занимался...

ВАЖНО

Аппарат работал без техобслуживания?

Последний контракт на плановый годовой (годовой, подчёркиваю) сервис облучателя в открытой системе госзакупок — лето 2017-го, с новосибирской компанией «Сибмер». Она же выигрывала тендеры раньше, в среднем диспансер тратил на это по 2 — 2,5 миллиона рублей в год. Фирма значилась партнёром чешского Isotrend, поэтому ничего удивительного в этих «победах» нет.

— По нашим данным, персонал «Сибмера» прошёл обучение у наших техников, — подтверждает глава компании Радек Резак.

В чём заключалось «обслуживание», случались ли с облучателем проблемы, директор «Сибмера» Сергей Кошечкин объяснять не стал: «Вы не профессионал, не поймёте». Возможно, хотя вопросов к Сергею Леонидовичу даже не два. Но, как бы то ни было, едва «Терагам» остаётся без сервиса — случается то, что случается, федеральное ЧП. И Кошечкин не скрывает раздражения:

— Последний раз мы видели воронежский аппарат в 2017 году. Почему ваш диспансер с тех пор ни с кем не заключил договор на его техобслуживание — уже не к нам.

В воронежском облздраве на этот вопрос «МОЁ!» не ответили.

Кстати. Помните новость о перезарядке аппарата? Срок службы кобальтовой головки «Терагама», откуда идут целебные лучи, — 5,5 лет максимум. Школьный курс физики: период полураспада… И источник надо менять, иначе аппарат начнёт «лечить» воздухом. Если «Терагам» запустили в 2006-м, как утверждают в диспансере, первая перезарядка нужна была уже в 2011-м. А провели её, получается, лишь спустя два года — в 2013-м?

Вопросы без ответов…

Вот ещё ключевые моменты трагедии с облучателем, которые в департаменте здравоохранения нам пока не прояснили.

1. Что случилось с красной кнопкой?

Она мгновенно останавливает «Терагам». Как объясняют онкологи, таких кнопок две: на облучателе и в пультовой, откуда за сеансом на компьютере следит лаборант (управляется аппарат с помощью ручного пульта). Почему её не нажали? Или нажали, но не сработала?

2. Что со стоп-рамками?

На «Терагаме» есть такое устройство, это тоже растолковали врачи. Рамки срабатывают при экстренном сближении коллиматора с телом пациента, и аппарат блокируется. Что произошло с ними? Или их сняли? Но если так, то зачем?

3. Кто, когда и как проверял аппарат?

В ноябре 2018-го была ревизия Донского межрегионального территориального управления по надзору за ядерной и радиационной безопасностью, нарушений не нашли. Глава управления Виктор Катков это подтвердил. Но уточнил: их интересует исключительно радиация, а не техника («и больше никаких комментариев»).

Да. Техника — это уже сервис, который проводил «Сибмер». И документы о нём должен проверять Росздравнадзор. В территориальном ведомстве отвечать нам на вопросы о работе своих же специалистов отказались, отправив зачем-то в Москву.

4. Этот вопрос задать облздраву мы не успели: нам уже чётко дали понять, что диалога сейчас не будет. Пользуясь случаем, спрашиваем здесь: когда начинается рабочий день у врачей и медицинских инженеров в корпусе онкодиспансера на улице Каляева?

— Перед началом облучения аппарат проверил техник, всё было в порядке, — сообщил на телекамеры главврач Иван Мошуров.

Трагедия случилась в половине седьмого утра. То есть инженер должен был прийти на работу не позже шести? Если в диспансере есть видеокамеры, думаю, ответ на этот и другие вопросы найдут следователи.

P.S. Связаться с бывшим главой департамента здравоохранения Евгением Мезенцевым нам пока не удалось. Прежний главврач онкодиспансера Николай Чевардов (при нём покупали «Терагам», сейчас он руководит новым онкоцентром на Остужева) на наш запрос не ответил. Редакция «МОЁ!» готова (и очень хочет) выслушать всех и по-прежнему ждёт ответов от департамента здравоохранения. Нам не нужны «сенсации», и да — мы не прокуроры и не судьи. У нас простая задача — рассказывать людям правду, и мы надеемся на помощь. То, что произошло, касается тысяч судеб и жизней. Поэтому говорить об этом — надо.

МНЕНИЕ ЮРИСТА

«Бывшие чиновники могут спать спокойно»

Следственный комитет, напомню, возбудил дело о «причинении смерти по неосторожности» — до трёх лет колонии. Но адвокат Николай Алимкин полагает иначе:

— Очевидно, что следует обдумать квалификацию лиц, виновных в смерти пациента, по статье «Оказание услуг, не отвечающих требованиям безопасности». Максимальное наказание — уже шесть лет. Если следователи выяснят, что действительно вовремя не проводилось техобслуживание аппарата, то для применения этой статьи есть основания. Что касается версии с незаконной покупкой — подтвердись она, конечно, надо бы возбуждать дело по признакам злоупотребления должностными полномочиями экс-чиновниками облздрава. Только ничего им в итоге не будет: сроки давности давно истекли, так что чиновники могут спать спокойно. А вот пациенты? Надеяться на Бога. Больше, кажется, не на кого...

ЕСТЬ МНЕНИЕ

«Отказываться от таких аппаратов нельзя»

Пока не выяснятся причины трагедии, Росздравнадзор приостановил применение «Терагамов» по всей стране. Мы запросили статистику в Минздраве — сколько у нас таких аппаратов. Но в UJP PRAHA a.s. сказали: их «Терагамы» в России сейчас не эксплуатируются. А Isotrend нашёл в архивах, что всего они выпустили четыре облучателя. Два ушли в Казахстан — города Костанай и Петропавловск. Один отыскался в российском Воронеже. Где ещё один — неизвестно. Чехи не исключают, что тоже в России.

Воронежские врачи говорить о ЧП боятся, и это понятно. Согласилась высказаться московский онколог, радиотерапевт высшей категории, кандидат медицинских наук, 17 лет стажа. Имя и фамилию попросила не называть.

— На смену гамма-аппаратам приходят современные линейные ускорители, где лечение идёт рентгеновским излучением — они считаются более точными, у них много степеней защиты. Но даже после такой трагедии начинать гонения на гамма-облучатели, на мой взгляд, нельзя. С медицинской точки зрения они эффективны. И далеко не у всех больниц есть возможность покупать более дорогие ускорители. Нужно искать причину конкретно этого случая: в чём был сбой, что произошло с красными кнопками и так далее. Железо имеет свойство ломаться: на дороге, например, никто не застрахован от аварии — ни на «Мерседесе», ни на «Жигулях».

Краткий пересказ расследования

Для тех, кто не осилил весь материал, передаём суть в пяти абзацах:

• Есть основания полагать: облучатель «Терагам» чешской компании Isotrend, убивший 22 мая пациентку воронежского онкодиспансера, могли купить нелегально.
   
• В диспансере заявили: аппарат в работе с 2006 года. Проблема в том, что облучатели фирмы Isotrend получили регистрацию в России лишь в июле 2007-го. То есть поставлять их в нашу страну и лечить на них людей раньше не имели права.
   
• У кого и на каких торгах купили «Терагам», в областном департаменте здравоохранения нам не ответили. Есть моменты, указывающие: продавцом могла стать сомнительная столичная фирма, аукцион могли провести фиктивно (для отчётности в Москву).
   
• По данным системы госзакупок, у диспансера не было действующего договора на плановое годовое техобслуживание облучателя. Последний заключали летом 2017-го.
   
• Непонятно, почему у аппарата не сработали средства экстренной остановки: красные кнопки и стоп-рамки. В департаменте здравоохранения на эти вопросы «МОЁ!» тоже не ответили. Также неясно, как облучатель перед началом лечения успел проверить техник. Случилось всё в половине седьмого утра. Значит, инженер должен был прийти на работу максимум в шесть — до официального начала рабочего дня.