«Выставила дочь-наркоманку за дверь!» Как родители зависимой девочки боролись за её жизнь

Дочь всё детство видела папу пьяным

— Наша дочь росла в полной семье. Раньше муж часто любил выпить, но всегда вёл себя спокойно, — рассказывает мне молодая женщина и мама двух дочек Оксана* о жизни до того кошмара, который накрыл их с головой два года назад.

Она признаётся, что её старшая дочь Марина всё детство вплоть до подросткового периода видела отца пьяным. Сейчас он не пьёт уже пятый год, раньше каждые выходные, а иногда даже в будни срывался.

— Генетика, его отец тоже пил, — объясняет зависимость мужа Оксана.

Девочку раздражал алкоголизм папы. Бытовые конфликты и скандалы доводили до слёз Марину и её младшую сестру, которая на два года младше. Вместе сёстры прятались в комнате, пока за стенкой родители выясняли отношения. Обстановка в доме была нездоровой. А тут новая напасть…

— У младшей дочери внезапно обнаружили серьёзное заболевание. Год мы провели в больницах, Маринка в это время была с бабушкой, безумно переживала и скучала по нам. В 10 лет ей очень нужна была мама рядом, но она была обделена моим вниманием. Я пыталась поднять на ноги вторую дочь, которой дали инвалидность. Сейчас девочке предстоит серьёзная операция. «У тебя сестра болеет, её надо жалеть!» — теперь я понимаю, что запрещала ей выражать эмоции, заставляла копить негатив в себе, — вспоминает Оксана.

Марина росла в жёстких рамках: «Не плачь», «Что ты ноешь, тебе не страшно», «Не выдумывай». Только спустя годы Оксана честно призналась себе, что не была идеальной матерью: раздражительная, постоянно ждущая очередного концерта мужа, не уделяющая внимания дочерям. Но и отец был холоден с Мариной: отношения у папы с дочкой не складывались, между ними не было тепла и доверия. Отцовские чувства проснулись у него только после рождения второго ребёнка, а Марина осталась не у дел…

Став старше, девочка начала подспудно искать парня, который смог бы дать ей ласку, похвалу, любовь — всё, чего она не получила в детстве от отца.

Как теперь с этим теперь жить?

Осознание сделанных ошибок приходит с годами, но время не повернуть вспять.

— У меня не было взаимопонимания с Мариной. Муж придёт выпивший — я злюсь, настроения нет, а у дочери подростковый возраст. Я оставалась без поддержки наедине со своими чувствами, она делала то же самое. Мне душу она открывать не хотела и пошла на улицу искать того, кто её поддержит. На тот момент ей было 15 лет. 

Оксане тяжело вспоминать о тех событиях. Казалось, все неприятности позади: муж бросил пить, дома воцарился мир, все постепенно стали привыкать, что алкоголя в жизни семьи нет. Но тихое счастье оказалось недолгим.

Всё началось с крохотных звоночков: Оксана заметила, что у Марины нарушился режим дня. Она подолгу не засыпала и плохо спала — с кем не бывает? Этим звоночкам стали вторить другие: у девочки началось недомогание, пропал аппетит. А потом у Марины украли телефон в маршрутке.

— Поначалу у меня не было мыслей о наркотиках, — признаётся женщина. — Я подумала, что её шантажируют, требуют выкуп за какую-то высланную фотографию. Мы купили ей другой телефон, который — да что же это такое! — снова украли в этой же маршрутке!

Оксана долго отгоняла от себя мысли о самом плохом, но всё-таки решилась на вопрос: «Скажи честно, ты употребляешь?» А в ответ истерика: «Мама, нет, ты что?! Как ты могла такое подумать?!» Родители купили третий телефон снова, но и он сразу же пропал. Тогда Оксана решилась на радикальные меры и взломала страничку дочери в социальной сети. В тот момент девочка встречалась с парнем на пару лет старше неё, и именно в переписке с ним подозрения Оксаны оправдались: её старшая дочь обсуждала употребление наркотиков и выясняла, как и где их можно достать.

Истерика. Паника. Безысходность. Как теперь с этим жить? Миллиард вопросов, утопающих в боли и слезах. Зная, что дочь и дальше будет отрицать зависимость, Оксана решила дождаться мужа и поговорить с ребёнком начистоту. Разговор оказался тяжёлым для всех. Марина плакала и уверяла, что точно всё бросит, клялась, умоляла её простить. Она подсела на «соли», которые покупала через интернет. У родителей была надежда, что она бросит сама, поэтому девочку не сразу поместили в реабилитационный центр. Но через три недели Оксана поймала её дома ночью — пока все домашние спали, Марина употребляла…

Несколько ночей женщина не могла спать, да что спать, даже спокойно находиться в квартире, боясь, что дочь снова это сделает. Но спустя несколько дней родители решили поместить Марину в реабилитационный центр, где она провела полгода.

За это время Оксана прошла терапию созависимых, где узнала про причины наркомании и поняла, почему дочь попала в эти сети.

— Если у вас случилась такая беда, нужно чётко понимать, что это болезнь не ребёнка, а семейная. Родителям необходимо работать над собой: посещать специальные группы и видеть в себе корень, первопричину зависимости. 
Сейчас Оксана предостерегает всех не повторять её ошибок и сразу обращаться к специалистам, не надеясь, что ребёнок справится с наркоманией самостоятельно. Не справится.

Хочешь так жить? Живи!

Полгода Марина находилась в реабилитационном центре, за это время она виделась с родными лишь однажды. За лечение семья отдала более 300 тысяч рублей и надеялась, что на этом ужас закончится. Марина вышла оттуда «чистой», даже начала посещать занятия по ресоциализации два раза в неделю. Но в центре она познакомилась с парнем, который считался медиками безнадёжным, угрожал персоналу, неподобающе себя вёл, поэтому и выпустили его оттуда раньше положенного срока. После месяца занятий Марина сорвалась. Родители взяли её в охапку и снова отвезли к психиатру, но девочка наотрез отказалась ложиться на лечение — её тянуло к тому парню из реабилитационного центра.

— Они стали встречаться. Молодой человек был с ног до головы обвешан долгами, кредитками, а деньги тянул из мамы. Женщина боролась за него до конца, как и мы пытались бороться… Марина убегала к нему из дома, просила его «достать», отказывалась возвращаться к нормальной жизни. А когда мы увидели, что дочь категорически против продолжать реабилитацию, решили выставить её за дверь. «Хочешь так жить? Живи!» — сказала ей на прощание. Она выла, ревела, но по-другому поступить не могла. В опасности были мы, в том числе младшая дочь, которая всё видела и понимала.

Месяц Марина не жила дома. Оксана достала номер её парня, писала ему, просила выслать фото дочери, голосовое сообщение, что она жива и с ней всё хорошо. От принятого решения ей не стало легче. Женщина жила в аду, металась по квартире, не находя себе места, боясь, что дочь умрёт от передоза. Призывала к помощи всех: психиатров, реабилитологов, Господа Бога — только бы пережить всё это. Только бы дочь выжила.

Через месяц позвонила мама молодого человека и попросила забрать Марину домой.

— Я ответила отказом. Какой смысл мне возвращать её, если после этого она снова сбежит и через час будет у него? — рассказывает Оксана. — В квартире, где они жили, был настоящий притон: они скандалили, устраивали разборки, наводили бардак. «Пока у них есть возможность и свободное жильё, они продолжат это делать. Выгоните оттуда их обоих!» — сказала я его матери, и сразу после этого на пороге нашей квартиры я увидела Марину. Измождённую, поникшую, похудевшую на 10 килограммов…

«Если ты выбираешь такую жизнь, мы не выбираем её. Мы видим твою болезнь, но кормить и поощрять её не будем», — родители жёстко дали понять, что спасать дочку больше не намерены. Но Марина сама согласилась на лечение.

Следующие недели она провела под капельницами и антидепрессантами. Того парня мать перевезла в другой город, а Марина испытывала стыд, поэтому согласилась на предложение бабушки уехать к ней в деревню. Вернувшись оттуда, она окончила курсы дизайна и даже нашла работу. Год чистоты — результат, который в этой ситуации иначе как чудом не назовёшь. Но зависимость коварна. Она может проявиться в любой момент. Марине ещё долгое время предстоит учиться жить самостоятельно и получать удовольствие от простых вещей.

— То, что мы могли сделать, мы сделали. Всю теорию зависимостей Марина прекрасно знает, осталось применять её на практике. Мы её отпустили. Не хочу терзать себя чувством вины, — говорит Оксана. — Мы не виноваты в том, что дочь стала наркоманкой, и не сможем за неё выздороветь. Я сожалею о своих ошибках. Это сейчас я понимаю, что нельзя было так относиться к дочери, нужно было уделять ей больше внимания, налаживать контакт, говорить по душам. Мой муж пил, а я жила этим, ждала, в каком состоянии он придёт домой, как поведёт себя. Дети и подростки заглушают свою душевную боль зависимостями. Если дома плохо, с родителями плохо, им становится плохо всюду, с каждым человеком.